Рукав Ориона
Шрифт:
— Почему бы мне просто не поболтать с малышами и не решить все вопросы? — с ухмылкой предложил мачо. — Не хотите привести их в комнату свиданий, сержант Кеннелли Дж, мэм?
Она сказала что-то в микрофон компьютера, и через несколько секунд на повернутом к посетителям экране появилось изображение карты.
— Хорошо, советник. Ваши спутники подождут здесь, а вы можете пройти в комнату для свиданий номер три, на карте она подсвечена синим. Клиенты будут ждать вас там.
И снова появилась волшебная красная карточка. Мачо больше не улыбался.
— Мои спутники ждать здесь не будут. Они пойдут
— Как угодно. Приятного вам дня, советник, или кто бы вы ни были. Следующий!
Мы шли по коридорам, то и дело сталкиваясь с сотрудниками службы безопасности «Оплота», просто гражданами и даже с заключенными. Благодаря ярко-зеленым жилетам их было видно издалека, а на руке у каждого крепился большой электронный монитор.
— Шеф, не слишком ли ты перестарался с этим шоу? — заметил Зорик О'Тул.
— Просто хотел немного повеселиться. Ничего страшного не случится, если местные примут нас за банду клоунов из штаб-квартиры «Оплота».
— Хм-м-м. — На лице моего нового коллеги отчетливо проступало выражение неодобрения. — Мне все же кажется, нам следует меньше выделяться. Впрочем, начальник все равно ты.
Черт подери, да он прав — и пусть не забывает свои же слова!
Судя по досье, Зорик О'Тул награжден пятью звездами отличия; этот бывший командир отряда Зонального патруля вышел в отставку два года назад, прижимая к груди кучу благодарностей и отметок за исключительную доблесть. Он спокойно отложил написание мемуаров до лучших времен и присоединился ко мне, потому что присужденная ему пенсия не устраивала не самые скромные запросы бывшего героя. Кроме того, земные издатели не особенно-то хотели публиковать книгу о гнете закона над планетами Шпоры Персея.
Второй доброволец из патруля — Ильдико Забо — перед отставкой получила чин лейтенанта. В графе «занятие в настоящее время» значилось «флорист, розничная торговля». В свое время она немало лично общалась с пиратами-квасттами, о чем любила рассказывать смешные и грубые истории. По ее мнению, на Дагасатте нас не ждало ничего хорошего.
Айвор Дженкинс уже участвовал в одной операции под моим командованием. Это было на Кашне, куда он прилетел вместе со мной, Мимо и Мэт, бросив предварительно низкооплачиваемую работу юного бодибилдера. После спасения Евы «Оплот» не скупился на вознаграждения — и Айвор смог открыть собственный тренировочный зал. Но заниматься бизнесом молодому гиганту нравилось еще меньше, а потому он с восторгом принял предложение Мимо и присоединился к очередной авантюре. Впрочем, я имел собственное мнение по поводу Айвора, которое держал при себе. Ему всего двадцать три года, а он уже чуть было не погиб на Кашне. Мне казалось неправильным снова подвергать опасности непрофессионала. Если бы нашелся другой подходящий член команды, я бы непременно настоял, чтобы Айвор Дженкинс отправлялся домой С другой стороны, этот юноша отличался не только силой, но и изрядным умом; он умел готовить, что не раз доказывал на камбузе «Чиспы».
Короче, он нам очень пригодится.
Этажом ниже мы нашли комнату для свиданий номер три, сразу же за блоком камер. Квастты еще не появились.
Стены и потолок этого маленького, метра четыре площадью, помещения покрывала толстая бежевая эмаль, как внутри холодильника, посередине такого же бежевого пола находился сток. Тяжелые пластиковые стулья и длинный стол прикручивались к полу. Возможно, каждый раз после визита комнату дезинфицировали — как общественный сортир.
— Прощупай все, — сказал я О'Тулу.
Он вытащил из черного кейса детектор жучков и тщательно проверил стены, пол, потолок и мебель.
— Чисто, — ответил он, наконец.
Мы уселись на стульях с одной стороны стола и принялись ждать. Через несколько минут дверь, ведущая в блок с камерами, распахнулась, и охранник ввел четверых существ. Проконсультировавшись с магнитной доской, он прошептал:
— Заключенным Ба-Каркару, Огу, Тисквату и Ту-Праку предоставлено право переговоров с советником Адамом Сосулькой и группой из трех сопровождающих.
— Это мы и есть, — объявил я, излучая сердечнейшую из улыбок.
Носившие электронные переводчики квастты сгрудились и свирепо оглядывали меня. Охранник снова уткнулся носом в магнитную карту и заговорил шепотом. Я предположил, что у него болит горло.
— Хм… здесь сказано, что им предоставили все документы для выкупа, но они отказались даже смотреть на них. — Он покачал головой. — Эти сведения надо занести в базу данных.
— Только сначала я с ними поговорю, — сказал я. — Произошло небольшое недоразумение, но мы мигом его исправим.
— Да уж, постарайтесь, — пробормотал стражник, уже выходя из комнаты, — или эти заключенные вернутся обратно в свои камеры. Нажмите кнопку вызова, когда разберетесь, что к чему.
Он закрыл дверь.
Я никогда раньше не видел квасттов — этих маленьких, примерно сто двадцать сантиметров в высоту, гуманоидов, одетых в яркие тюремные одежды, которые свободно свисали с тощеньких тел. Посреди розовых лиц торчали острые носы и близко посаженные золотые глаза с крестообразными зрачками. Пухлые щеки придавали им сходство с сусликами, набившими рот едой. У инопланетян почти отсутствовали внешние уши, но на безволосых макушках находились маленькие, похожие на пробки отростки — органы слухового восприятия. Головы украшали антенны, различающиеся по цвету и форме.
Я запечатлел на лице сияющую ухмылку и сказал:
— Привет, эй там! Кто из вас Ба-Каркар?
Квастты не шевелились. Наконец один из них, с самыми толстыми щеками и большими отростками на голове, издал длинный и резкий скрип. Механический переводчик понял его мысль примерно так:
— Пошел на хер, ублюдок! Чтоб ты сдох!
А кто-то тут говорил, что их невозможно понять!
— Адик, дай попробую. Мне приходилось с ними общаться.
Ильдико Забо встала со стула и медленно подошла к квасттам. Она закрыла обеими ладонями рот, потом убрала руки и прошептала:
— Да пребудет с вами святая тишина.
— И с тобой, — проскрипел ближайший к толстощекому грубияну квастт.
Отростки на его голове горели ярко-алым, глаза были немного больше, чем у остальных.
Ильдико присела на корточки, чтобы быть с малышами одного роста и смотреть им прямо в глаза.
— Мой предводитель просит прощения за громкую речь, — выдохнула она еле слышно. — Он не знал, что это причиняет боль. Пожалуйста, позвольте ему говорить. Он не враг, а прилетел помочь вам. Он хочет вас освободить.