Руки вверх, Синяя Борода
Шрифт:
Майор раскатисто захохотал.
— Ой, не могу… Ну, насмешила… — приговаривал он, вытирая выступившие от смеха слезы.
— И ничего смешного тут нет, — хмуро сказала Катька. — Она на Монастырский остров вчера поплыла. И до сих пор не вернулась.
— Ох, девчата, девчата, — вздохнул Сидорчук. — И откуда вы только взялись на мою голову?
— Из Питера, — тоже вздохнула Орешкина.
— "Из Питера", — передразнил ее майор. — У вас что, в Питере все такие?
— Какие?
— Вот такие. — Сидорчук
В открытое окно заглянули Шпаков со Шмаковым.
— Звали, Федор Иваныч? — спросил Шпаков.
— Нет, еще не звал. Идите, играйте…
Сержанты скрылись.
— То одна мне мозги пудрит, то другая, — сердито продолжал Сидорчук. — Найдется твоя подружка, не беспокойся.
— А если не найдется?
— Ну ты ведь нашлась?
— Нашлась.
— Значит, и она найдется.
— А если не найдется? — упрямо повторила Катька.
— Вот если не найдется, тогда и придешь.
— Так я и пришла.
— Рано, милая, пришла. Ты сколько времени на острове ошивалась?
— Сутки, — ответила Орешкина.
— Вот если через сутки твоя подруга не объявится, тогда и будем принимать меры. Уяснила?
— А… — хотела было возразить Катька.
Майор Сидорчук решительно пристукнул ложкой по тарелке. — Все. Разговор окончен. Иди гуляй. Не мешай работать. — И Федор Иваныч заработал ложкой. Орешкина не уходила.
— Нет, не все, — сказала она.
— Ну чего еще?
— А вот чего… — И Катька начала рассказывать о странных людях в блестящих скафандрах.
Сидорчук с минуту послушал, затем опять принялся хлебать суп.
— Это, наверное, инопланетяне, — выуживая из тарелки куриный пупок, сказал он. — Тебе надо было с ними в контакт вступить. Встреча двух цивилизаций и так далее…
Орешкина вспыхнула от обиды.
— Вы думаете, я вру?! Если не верите, можете у Никиты с Егором спросить. Они подтвердят.
— Ну разумеется! — захохотал Сидорчук. — Уж они-то точно подтвердят!..
Орешкина рассвирепела.
— Вы не смейтесь, а давайте разберитесь с этими "космонавтами"! Раз вы милиция!..
— Разберемся, милая, — заверил ее майор. — Со всеми разберемся. И с "космонавтами", и с твоей подружкой, и с братьями Виноградовыми. Кстати, передай им, чтоб завтра ко мне пришли. На воспитательную беседу. А не придут, я сам к ним домой зайду. И уж тогда не с ними буду толковать, а с их родителями. Будь здорова, пигалица…
— Ну что? — спросили у Катьки близнецы, когда она вышла на улицу.
— Да ничего, — недовольно ответила Орешкина. — Индюк надутый ваш Сидорчук, Он меня отфутболил. А вам передал, чтоб вы завтра к нему пришли…
— Угу, — усмехнулся Егор. — Бежим и спотыкаемся.
— Нашел дураков, — тоже с усмешкой сказал Никита,
А если не придете, он сам к вам придет. С родителями побеседовать.
М-да, — почесал затылок Никита. — Придется идти.
Да черт с ним, с Сидорчуком! — бесшабашно воскликнул Егор. — Айда на дискотеку!..
На какую еще дискотеку?! — возмутилась Орешкина. — Сейчас на Монастырский остров поплывем. Лику искать.
— Ты думаешь, она там? — спросил Никита.
— Должна быть там, — уверенно ответила Орешкина, хотя, на самом деле, была вовсе в этом не уверена. — Где ж ей еще быть?..
— Ну погнали на остров, — согласился Егор.
Они свернули к Дону.
— Катя! Катя!.. — раздалось сразу несколько голосов.
Орешкина удивленно обернулась.
И увидела… Лику. У Катьки буквально глаза на лоб полезли. Но не потому, что она увидела подругу, а потому, что рядом с улыбающейся Ликой стоял … Леденец.
Но даже не это больше всего поразило Орешкину.
Ее поразило совсем другое.
Рядом с Леденцом стояла и тоже улыбалась… Лена. В белом платье и с красной розой в волосах.
Глава XVIII
БЕЛАЯ КОМНАТА
Как же смогла Лика Соломатина, которую неизвестное существо утянуло за ноги под воду, оказаться живой и невредимой?
А вот как.
…Лика открыла глаза. И тотчас вспомнила свой сон. Как она летит в воду. Как ее кто-то хватает за ноги и тащит на дно. Кошмар, одним словом.
Она хотела вскочить с кровати, побежать к Катьке и рассказать ей о своем страшном сне. Но тут Соломатина увидела, что она лежит не на кровати.
Лика лежала в гробу.
Кошмар продолжался. Соломатина с воплем выскочила из гроба и растерянно огляделась. Она находилась в какой-то черной комнате. Горели свечи.
"Это склеп, — с ужасом подумала Лика. — Меня похоронили. Заживо…"
Но, увидев приоткрытую дверь, она чуточку успокоилась. Значит, это не склеп, раз есть выход.
Соломатина подбежала к двери и толкнула ее. Дверь распахнулась. Лика вышла из черной комнаты и оказалась в широком коридоре. Здесь тоже горели свечи.
Из глубины коридора доносилась органная музыка. Лика пошла вперед; по мере того, как она шла, музыка становилась все громче. Вскоре коридор закончился дверью с огромным бронзовым кольцом вместо ручки.
Секунду помедлив, Соломатина потянула кольцо на себя. Дверь со скрипом отворилась. И Лика вошла в огромный черный зал, посредине которого стоял огромный черный стол. А за столом сидели знакомые личности. Доктор Цыпух, одетый во все черное, бледная женщина с ледяными взглядом, ну и, конечно, Кармалютов. Они слушали органную музыку.
Как только Соломатина вошла, музыка сразу оборвалась.
— О, Глория, — воскликнул Кармалютов, и его писклявый голос гулко зазвучал под высокими сводами зала, — Ты уже встала из своей колыбельки?