Руки загребущие
Шрифт:
Впрочем, с самых первых секунд моего пребывания в этом доме я поняла, что убийцу Филиппа я здесь не найду, — правы были «косточки». Но «из гостей просто так не уходят», говорил герой известного мультфильма, усаживая своего слишком прыткого спутника на место. Вот и у меня не хватило смелости уйти сразу. Теперь надо было потратить это время с наибольшей пользой для дела. Единственное, что насторожило меня, — почему никто не спрашивает, кто я такая. «Неужели здесь всем встречным-поперечным открыты двери?» — удивилась я.
Впрочем, уже через несколько минут недоразумение было устранено.
— Татьяна
Я опешила от неожиданности, но быстро взяла себя в руки. На самом деле у меня были знакомые в разных аптеках города, которых я несколько раз действительно просила о различных услугах, а всех служащих этих аптек запомнить не могла бы даже при горячем желании. Впрочем, комплимент про «самого известного частного детектива» пролил бальзам на душу.
— Я к вам по делу, — решила я не откладывать разговор в долгий ящик. — Вы ведь знали Филиппа Туманова?
— Конечно, — спокойно ответила Наташа. — И я не верю, что он покончил жизнь самоубийством. Такой жизнерадостный парень был и с огромными планами на жизнь. Но я не знаю, чем могу вам помочь, — подняла она на меня удивленные глаза.
— Расскажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели Филиппа или разговаривали с ним по телефону, — попросила я, нажимая кнопку диктофона.
Дети удивленно притихли, перестав портить тесто, но Наташа, хотя и задумалась, продолжала проворно и аккуратно лепить пельмени.
— Я даже не знаю, что вам ответить, — вздохнула она. — Дело в том, что в последнее время мы совсем не общались. Уже полгода даже с Аленой не виделись.
— А что не поделили ваш муж с Филиппом? — напрямую спросила я, готовая выслушать любые, даже самые абсурдные, объяснения, и опустила чашку на стол.
Вообще-то, чаю я предпочитаю кофе, причем ни в коем случае не растворимый. Но я уже давно убедилась: русская пословица о том, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, очень даже актуальна и по сей день. Поэтому в незнакомом доме я если и не пью все подряд, то обычно делаю вид, чтобы не обижать госте-приимных хозяев.
Наталья на секунду задумалась, а потом нахмурилась:
— Лучше у самого Бориса спросите. По-моему, обыкновенное ребячество. Они оба с Филиппом — просто неисправимые упрямцы, никто первым не шел на примирение. Думаю, они поссорились из-за глупости какой-то, но затянулось все надолго. Только, к сожалению, Борис сейчас спит, и лучше не будить его. Настроение у него не очень: по-моему, с выставкой какого-то молодого художника, которой он сейчас занимается, что-то не заладилось, — разгласила она секретную информацию.
Настаивать на немедленном разговоре с Борисом я не стала, но зато попросила Наталью рассказать мне о том, что ей известно о последних месяцах жизни Филиппа Туманова. У меня теплилась смутная надежда, что в каких-нибудь кулуарных слухах и сплетнях всплывет интересная информация, в том числе и о наркотиках, если таковые имели место быть. Но почти ничего нового я не узнала.
— Пока мы с Аленой поддерживали хоть какую-то связь, я знала, что Филипп работает декоратором в студенческом театре и расписывает шкатулки. Борис, кстати, очень возмущался, что свой настоящий талант он зарывает в землю, — понизив голос почти до шепота, добавила Наташа, оглядываясь на дверь. — Я, конечно, понимаю, что на картинах много не заработаешь, но тут, по-моему, было что-то другое… Понимаете, мне Алена говорила, что пока брат не стал заниматься дизайном интерьеров, доходов у него почти не было.
Так-так-так, получается, что писать картины Филипп бросил совершенно не ради денег. Наверное, была какая-то другая, более веская причина, и в самое ближайшее время я надеялась ее откопать.
— Наташа, а вы были на похоронах? — перевела я разговор на другую тему.
— Нет, я приехала только вчера. Мы с детьми были у мамы в Тольятти, — сказала она.
Мои брови медленно поползли вверх: «Ну, надо же! А я как раз представилась ее сестрой из Тольятти. Ничего себе совпадение. Конечно, у ее напарницы моя легенда никаких подозрений не вызвала», — загордилась я собственной прозорливостью. Конечно, я верила в предсказания моих «косточек», но и сама по себе нередко попадала «в цвет», как в данном случае, чему до сих пор не переставала удивляться.
— Натуль, ужин не готов? — появился в дверях тот самый мужчина с фотографий из мастерской Филиппа, на множественное изображение которого я сразу обратила внимание. Но тут он увидел меня и смутился: — Извините, здравствуйте.
Я ответила на приветствие и моментально заметила, что ему стало неловко из-за своих вытянутых на коленках штанов и щетины на щеках. Кстати, мешки под глазами выдали и его нервное напряжение, и невозможность нормально выспаться. «С чего бы это?» — прищурилась я, разглядывая хозяина дома.
Если Наташа с первого взгляда окончательно и бесповоротно внушила мне чувство уверенности и спокойствия, то Борис с самого начала особой симпатии у меня не вызвал. Я сразу поняла, что сегодня он основательно выпил, о чем свидетельствовал несколько помятый внешний вид и специфический запах. Конечно, вряд ли закоренелый алкоголик смог бы добиться особых успехов в жизни и творчестве, а у Бориса все-таки был свой собственный выставочный зал в Тарасове, но последние несколько дней художник явно дружил с бутылкой, и не с одной.
Наталья немедленно отправила его переодеваться, а сама убрала со стола остатки муки и поставила тарелки.
— Татьяна Александровна, если не возражаете, я сначала детей покормлю. Вы, может быть, в комнату пройдете? — предложила она.
Честно говоря, я плохо себе представляла, чем я буду заниматься совсем одна в пустой комнате в отсутствие хозяев. А здесь, в кухне, было так светло и уютно, что уходить не хотелось. И я улыбнулась:
— Можно все-таки с вами посидеть? Если не помешаю, конечно.