Рукокрылые, приматы, неполнозубые, панголины, зайцеобразные, грызуны, китообразные, ластоногие, трубкозубые, даманы, сирены и хоботные
Шрифт:
Тукотуко, южноамериканская земляная крыса, обитает и в лесах и в степях от Перу до Огненной Земли.
Похожа на североамериканских гоферов, но наружных защечных мешков у нее нет. Выбрасывая из норы землю, толкает ее тукотуко задними ногами. Зверьки любят сидеть у входа в нору, выставив лишь мордочки. Глаза у них почти на макушке, и потому тукотуко, не вылезая из норы, хорошо видят все вокруг.
Гофер-работник пользуется
Правда, стоит заметить, что в обоих направлениях гофер двигается очень медленно. И если налицо угроза быть схваченным, ему ничего не остается делать, как самому в бой ринуться. Даже с человеком.
Зверек задирист и драчлив. Дерутся гоферы нередко, лупят лапами друг друга по мордасам. Защечные мешки у них большие и болтаются свободно. Это и предохраняет от увечий.
У весьма неказистого гетероцефалюса, который никогда не покидает подземелий, красивые местные названия – фарум, фаранфан.
Но отбросьте невольные ассоциации с именами восточных красавиц. Фарум – голая кротовая крыса из подотряда дикобразных. Она эфиопка. Дают ей приют также земли Сомали и Северной Кении.
Голую кротовую крысу местные жители называют фарумом, или фаранфаном, а в науке она известна под именем гетероцефалюса. Голые крысы живут под землей, колониями до ста зверьков. Они никогда, во всяком случае днем, не покидают подземелья, лишь фонтанчики песка, которые каждые 3-5 секунд извергаются на поверхность, обозначают мести их обитания.
Шерсть в жарком климате особенно и не нужна, да и все равно волосы от бесконечного трения о стенки нор вытираются. Другим зверям, кроту например, приходится линять по три раза в год, чтобы сохранить шубу в исправности. У голой крысы небольшое складчатое тело (40-80 граммов весом) в красновато-желтоватой коже. Впрочем, если приглядеться внимательнее, можно заметить растущие кое-где тонкие светлые волоски. Живут фарумы колониями, иногда по сто зверьков, которые дружно пищат из-под земли, когда кто-нибудь над ними проходит.
В воде и у воды
Видели гофера, который бросился в волны реки стометровой ширины и переплыл ее.
Видели хомяка, который, надув воздухом защечные мешки, путешествовал по реке.
Видели плывущих сусликов!
Большие свирепые крысы бандикуты заселили все коралловые островки вдоль побережья Индийского океана. Никто их туда не отвозил. Сами приплыли. На бревнах и корягах.
А морские свинки – настоящие «морские волки»: побывали, наверное, во всех морях и океанах! За добродушие и безобидность они полюбились морякам, и те брали их с собой в плаванья. Настоящая же родина морских свинок – Южная Америка, где в дикой природе встречается 13 их разных видов. Некоторых морских свинок инки в старину разводили как домашних животных.
Нельзя
Но, конечно, ни гофера, ни хомяка, ни суслика, ни пасюка нельзя назвать водными грызунами. Они в общем-то с водой не в ладу. При необходимости плавают почти все звери, кроме человекообразных обезьян. Но есть грызуны, которых вода поит, кормит, дает жилье и убежище от врагов.
Реки широкие, равнинные. Реки быстрые, горные. Ручьи. Пруды, озера, болота… Приходилось, наверное, вам где-нибудь видеть мокрую усатую голову над блестящей поверхностью воды. Быстро и плавно скользит, расходятся тонкие волны.
Ондатра, бобр, водяная крыса, нутрия – кто проплыл?
«Я знал людей, умевших читать и писать, которые были гораздо глупее старого опытного бобра», – признавался однажды Соколиный Глаз.
Писатели да и зоологи называют этих зверей «инженерами». Называют столь часто, что это уже надоело. Но лучше, пожалуй, не придумаешь.
Внешность зверя внушительна. В бобровой шубе ходит! Дорогая шуба, с теплым подшерстком и крепкой остью, а для большей эластичности и ненамокаемости смазана маслянистым веществом. После каждого купания бобр тщательно ее чистит и напомаживает.
Прежде бобры жили по всей Европе, кроме Испании, в Сибири, Монголии, не севере Китая, в Северной Америке – от Аляски до Рио-Гранде. Истребляли их безбожно. Потом стали охранять и снова разводить. Ныне живут они в Америке, в пределах почти прежнего своего ареала, но лишь местами, разрозненно. В США и Канаде и в наши дни добывают до 175 тысяч бобров.
В Европе тоже восстановили бобров, расселяя местами и канадских, в разных районах Франции, Германии, Польши и Скандинавии.
В СССР к тридцатым годам уцелело, как полагают, около тысячи бобров. Сейчас во многих местах, и в европейской части и в Сибири, их поголовье и поселения восстанавливаются.
Один вид бобров или два, специалисты еще не решили. Во всяком случае, у нашего бобра, кроме некоторых особенностей черепа, хвост уже и длиннее, чем у американского, а шерсть на спине лишена красноватых тонов. Весят бобры 9-32 килограмма. Живут лет до 25, во всяком случае, в неволе. Молодых (трех-пятерых, реже до восьми) рожают раз в году, в апреле – мае. Те через день-два уже плавают, а через три недели едят растения, хотя мать кормит их молоком еще недели три. С родителями остаются до двух-трех лет. Едят бобры кору, побеги, листья, особенно любят осину и ивы, болотистые травы – тростник, ирис, водяные лилии. На зиму запасают ветки под водой, иногда до 50-80 кубометров!
В средневековой Европе бобра считали… рыбой! Мясо его числилось среди деликатесов, а о ценности бобровой шубы и говорить не приходится. Всюду истребляли бобров, уцелели они лишь местами в СССР, в Монголии, на Северо-Западе Китая, а в Западной Европе – в Норвегии, Франции (низовья Роны). Германии (на Средней Эльбе) и в Польше. В последние десятилетия бобров расселили в Швеции, Финляндии, а в СССР – в пятидесяти разных местах. Канадский бобр, по мнению одних авторов, особый вид, другие считают его лишь подвидом нашего бобра.