Рукопашная с купидоном

Куликова Галина Михайловна

— Черт! — закричала Лайма, еще раз обернувшись назад. — Откуда они взялись?

Люди в черном перестали стрелять и вывели из зарослей бузины мотоциклы. Перекинули через седла обутые в высокие башмаки ноги. Движения у них были скупыми и хорошо выверенными. Они не суетились и действовали слаженно. Если бы не пейнтболисты, отправившиеся поглазеть на их отъезд, группу "У" скорее всего перестреляли бы еще на подступах к автомобилям.

Медведь умчался далеко вперед, освобождая путь. Цепляясь за сиденья, Лайма подобралась к Корнееву поближе, протянула руку и схватила очки, которые ездили по приборной доске. Потом прицелилась и взгромоздила

их ему на нос. Как раз в этот момент микроавтобус выпрыгнул с проселка на узкую асфальтовую дорогу. Это было самое неприятное место — безлюдное, где бандиты могли действовать, ничего не опасаясь. Дальше, на шоссе есть шанс наткнуться на милицейский патруль. И вообще дорога с плотным движением не располагает к долгим погоням со стрельбой.

— Поднажми! — крикнула она, хотя понимала, что Корнеев и так знает, что делать.

Сзади нарастал рев моторов — мотоциклы оказались мощными, и еще несколько пуль цокнуло по кузову машины. Корнеев начал выписывать замысловатые кренделя и неожиданно высоким голосом крикнул:

— Командир! Я ничего не вижу! Боже мой, все расплывается перед глазами!

Бондопаддхай с помощником давно уже легли на пол и обнялись, словно молочные братья. На каждом вираже их катало по полу, как два незакрепленных огнетушителя.

— Я же надела на тебя очки! — взвизгнула Лайма, сообразив, что он едет змейкой потому, что перестал ориентироваться в пространстве.

— Они не помогают! — продолжал вопить Корнеев. — Все уплывает, не понимаю, где верх, где низ! Мы едем прямо в небо!

— Держи педали! — крикнула Лайма и, перевесившись сзади, навалилась на руль. Ее попа оказалась на уровне его головы, и Корнеев удобно прижался к ней ухом.

Ее руки легли поверх его рук. И тут впереди показался выезд на шоссе. Медведь выскочил туда первым — очень легко, очень ловко, не создав аварийной ситуации. Возможно, им с Корнеевым тоже повезет?

— Поворачиваем налево, Женя! — скомандовала Лайма. — Притормаживай!

Корнеев резко нажал на тормоз, а она вывернула руль. И все бы получилось, будь шоссе пустым и тихим. Но именно в этот момент к перекрестку приближался автомобиль, перевозивший директора ближайшего совхоза, а за ним, поскрипывая «уключинами», тащился милицейский «газик», ведомый майором Кривцовым. В другую сторону двигался внедорожник с весело оскаленной мордой. Микроавтобус, словно резвый олень проскакал прямо между ними, не удержался на асфальте, захватил передними колесами песок на обочине, потерял скорость и немедленно получил от тормозящего с визгом внедорожника ощутимый удар в зад.

От этого удара Бондопаддхай с Пудумейпиттаном выкатились на середину салона, а Лайма, висевшая поперек спинки водительского сиденья, не удержала равновесия и нырнула головой вниз, к педалям, где и окостенела от потрясения. Сейчас она напоминала рулон обоев, поставленный на попа. В довершение всего юбка упала ей на голову, обнажив симпатичный зад, обтянутый розовыми трусиками.

Майор Кривцов вывалился из своего «газика» и побежал к месту аварии. Водитель внедорожника тер лоб, матерился и выл. В микроавтобусе никто не подавал признаков жизни. Кривцов добежал до кабины и заглянул внутрь. Моргнул. Потом потряс головой, не веря своим глазам. За рулем сидел водитель, держа в одной руке очки. Другой рукой он обнимал за талию женское туловище с задранной юбкой, стоявшее справа от него вверх ногами.

— Всякого я в своей жизни повидал, — пробормотал майор, отступая. —

Но с таким развратом сталкиваюсь впервые.

Не успел он договорить, как за его спиной нарисовался огромный Медведь. В руках у него была упрятанная в холщовый мешочек бутылка красного вина, которую Лайма припасла для Болотова к его дню рождения. Медведь взял бутылку за горлышко, прицелился и аккуратно чпокнул Кривцова по голове.

— Жека, уходим! — крикнул он, поймав майора под мышки и положив на асфальт.

— Я ослеп, — простонал Корнеев. — Даже в очках ничего не вижу!

— Ты сегодня утром вставил контактные линзы, болван, — рявкнул Медведь. — У тебя перебор с диоптриями. Брось очки и жми на газ!

— Сначала надо командира вытащить, — продолжал нудить Корнеев.

И тут из-под сиденья донесся рассерженный голос Лаймы:

— Выполняй, черт тебя дери! Брось очки и жми на газ.

9

Около полудня в ресторанчик с милым названием «У Манечки» ввалилась компания возбужденных личностей, которые разговаривали слишком громко и выглядели слегка потрепанными и помятыми, как будто всю ночь провели в дороге. Лохматая блондинка в сбившейся набок юбке свободно разговаривала по-английски с двумя иностранцами, один из которых что-то капризно верещал, а второй, напротив, вел себя очень спокойно. Он первым занял место за столиком и сложил руки перед собой. Физиономия у него была вытянутая, как у лошади, которая начала жевать траву, увидела что-то непонятное, да так и замерла в неподвижности.

— Меню, пожалуйста! — проговорил официант зажигательным, подогревающим аппетит тоном. — Желаете прохладительные напитки?

Пока он спрашивал, блондинка засунула руку под футболку и вытащила оттуда пистолет, который Медведь вернул ей, как только они въехали в город. Положила его на стол и пальцем подтолкнула к огромному широкоплечему типу:

— Возьми его, Иван, он мне сидеть мешает.

Иван накрыл пистолет крабоподобной лапой и быстро спрятал. Потом с шумом подвинул стол на себя и потребовал басом:

— Официант, принесите блюдечко!

— Пустое? — уточнил тот на всякий случай.

— Пустое, — подтвердил он. — И побыстрее.

Официант сбегал за блюдцем, просеменив через зал, водрузил его на стол и остановился поблизости — посмотреть, что будет дальше. Иван повернулся к иностранцу, похожему на лошадь, подвинул к нему блюдце и потребовал:

— Давай!

Ничего не произошло.

— Пудди, плюнь! — присоединился к требованиям Ивана тип с наглыми усиками. Взял блюдце и сунул несчастному Пудди в нос.

Тот продолжал сидеть, как сидел, а на блюдце даже не посмотрел. Тогда второй иностранец встал, подошел к упрямому Пудди сзади, одной рукой обнял его за горло, а другой полез ему в рот.

Официант содрогнулся. В раздвинутых губах иностранца блеснуло что-то круглое, металлическое.

— Что это у него? — испуганно спросил он, отступая на шаг.

Мужик с наглыми усиками бросил на него косой взгляд и коротко ответил:

— Граната.

Перед глазами у бедняги все завертелось. Он попятился и, незаметно выскользнув из зала, со всех ног побежал на улицу. Соседняя дверь вела в ювелирный магазин, на пороге которого денно и нощно топтались два вооруженных охранника. С ними у официанта сложились самые теплые дружеские отношения. Один из охранников немедленно откликнулся на призыв о помощи и бросился в ресторан.