Руководство по сведению мужчины с ума
Шрифт:
Но он знал, что Бренна не была такой.
– Бренна Этли, – сказал репортер, и Грант пораженно осознал, что знал ее под другой фамилией, – жила в тени собирательства всю свою жизнь. Ее мама – Агата Этли – собиратель. Ее бабушка была собирателем.
Заинтригованный, Грант вернулся к компьютеру и сел на стул. Он знал, что должен был последовать за Бренной, но уязвимая, несчастная девочка на видео приковала его внимание. Мужчина не мог оторваться.
Камеру перенесли на входную дверь маленького домика в стиле ранчо. Бренна стояла на крыльце, ее рука покоилась на облезлой дверной ручке. На двери виднелись огромные пятна облупленной
Грант в ужасе смотрел, как она нажала на дверь, толкая ее, чтобы та достаточно открылась. Девушка посмотрела назад, в камеру.
– Смотрите под ноги, когда заходите, – сказала она, а потом начала переступать через кучи мусора и коробки со всяким хламом, чтобы пройти глубже в дом.
– Каждый сантиметр дома Этли завален мусором, – нараспев произнес диктор, и камера показала репортера, пытающегося следовать за Бренной в дом, но у него это получалось с трудом из-за огромных куч мусора. Несовершеннолетняя Бренна отставила пакет с каким-то хламом и помогла журналисту добраться до свободного пространства в доме. – Каждая комната дома в сто семьдесят квадратных метров сверху донизу забита вещами. Мы находимся в фойе. Бренна Этли говорит, что ее мама заполнила ее последней, но с виду так не скажешь. Коробки и сумки с одеждой, посудой, подарками на праздники и даже с соседским мусором подпирают тонкие стены этого уютного дома.
Бренна открыла одну сумку и вытащила содержимое, показывая его оператору.
– Она нашла этот хлам в хозяйственном магазине. – Девушка схватила стопку маленькой одежды и начала раскладывать ее. – Не важно, нужны ей эти вещи или нет. Она просто покупает их. Это детские вещи, которые она купила за несколько долларов. Одежда, как для девочек, так и для мальчиков. Но здесь нет младенцев. Я единственный ребенок у мамы, а соседи ничего у нас не возьмут, потому что считают нас грязными.
Девочка вытащила еще одну вещь, маленький красный свитер.
– Это для собаки, наверное. А у нас собак нет. Мы не можем иметь их. Городские власти однажды обнаружили несколько мертвых животных в доме, и соседи вызвали полицию. Однажды приехали пожарные и вычистили гараж, и нашли там тушки четырех мертвых котов. Маму арестовали за жестокое обращение с животными, и тете пришлось внести за нее залог. Но как только маму выпустили, она просмотрела все барахло и потащила его обратно в гараж, – маленькие ручки Бренны расправили свитер. – Хотя я всегда хотела собаку. Просто подумала, что здесь для нее небезопасно.
– Действительно, – сказал диктор. – Кто-то бы даже поспорил, что и для людей дом Этли небезопасен. Вот где тринадцатилетняя Бренна и ее мама живут, едят и спят каждый день. Но миссис Этли не видит в своем стиле жизни никаких проблем.
Бренну прекратили снимать, и камера переместилась на женщину, которая, несомненно, была матерью Бренны. Она была стройной женщиной с темными вьющимися волосами, которые унаследовала от нее Бренна, с тонким лицом и длинноватым носом. Еще у нее на лице были глубокие морщины, словно в жизни ей было нелегко и это сильно ее состарило. Женщина села в кресло, спрятанное среди куч мусора, высотой больше нее самой, а руки положила на пакет из химчистки, все еще полный одежды. Небольшой столик рядом с ней был заставлен старыми
Репортер протянул ей коробку и присел рядом, обойдя гнилую тыкву.
– Можете мне что-то рассказать о вещах в этой коробке, Агата, и что они значат для вас?
– Конечно, – спокойно сказала женщина. Она порылась в коробке и вытащила первую вещь. Это была баночка из-под детского питания, на одном боку засохла черная грязь. – Это подойдет для хранения винтов и прочих мелочей. Просто нужно почистить ее, – женщина отложила ее и взяла следующую – кофейную кружку со сломанной ручкой. – Нужно всего лишь найти для нее ручку и будет, как новая.
– Она сломана, – возразил репортер. – Почему бы просто не выбросить ее?
– Она абсолютно нормальная, – произнесла Агата, в ее голосе сквозила небольшая жесткость. – Ее просто нужно починить.
Фильм смонтировали так, чтобы Агата вытаскивала покупки из коробки в ускоренном режиме. Обувь без пары. Сломанный вентилятор. Стопка мокрых стикеров. Свечка в банке, сожженная до фитиля. Бесполезный хлам, но Агата Этли всему находила применение и объяснение.
В съемку снова ворвался грустный голос Бренны.
– Получается так, словно она не видит, как вообще можно что-то выбрасывать. Она не знает как. Мама видит применение для всего и не выносит мысли о том, чтобы что-то выбросить, если в этой вещи все еще нуждаются.
– Но остальной мир смотрит на это, как на мусор, – сказал репортер. – Такое мировоззрение множество раз вставало между Агатой и ее отношениями с мужчинами.
– Я впервые начала коллекционировать, – произнесла Агата в камеру, – когда мне было девятнадцать. Я сбежала из дому, чтобы быть со своим парнем, но забеременела и он меня бросил. Какое-то время я жила на улице, а потом одна программа помогла мне получить работу и мой первый дом.
– Но к тому времени, – вклинился диктор, – урон был уже нанесен. Привыкнув жить на улице и заимствовать еду и одежду, Агата поняла, что ей трудно адаптироваться к нормальной жизни.
– Я просто наблюдала, как мои коллеги выбрасывали отличные вещи, – сказала она, едва ли не плача от горя. – Так что, когда кто-то что-то выбрасывал, я забиралась в их мусорку и воровала выброшенную вещь.
– Из-за этих краж Агату уволили с работы. Но к тому времени, как родился ее ребенок, Бренна, Этли получила право на льготное жилье и продовольственные талоны. Агата переходила с работы на работу, одни отношения сменялись другими. Не имеет значения, насколько уверенной в мужчине она была, отношения неизбежно заканчивались, как только он видел, как она жила.
Желудок перевернулся. Звучало так знакомо.
– У меня никогда не было возможности дать Бренне почувствовать настоящую отцовскую любовь, – с грустью сказала ее мать. – Большинство мужчин говорили, что смогут выдержать, но когда мы съезжались, все срывалось.
– Этли была замужем и разводилась шесть раз.
– Мой последний муж, – говорила мама Бренны, – не понимал, зачем мне эти вещи. Он сказал мне, что нам просто нужно самоорганизоваться и все убрать. Однажды я пришла домой и увидела, что он выбросил кучу моих вещей. Было такое чувство, словно меня ударили в сердце. – Она драматичным жестом указала на сердце. – Я не знала, как он мог так со мной поступить. Пошла на свалку, чтобы хоть что-нибудь вернуть назад, но ничего не смогла найти. После этого я выгнала его.