Руламан
Шрифт:
Внимательно слушавшая старуха неожиданно крикнула:
— Горе, горе нам! Это белые калаты (Калаты — кельты, племена, обитавшие в Западной Европе.) из той стороны, где восходит солнце. Мой отец встретил их раз и они подарили ему блестящий нож из солнечного камня. Но отец ненавидел и боялся их, так как они убивали и ели своих врагов. Они называли себя сынами солнца, а айматов — сынами земли. И это правда: калаты не боятся смотреть на солнце, а айматам оно ослепляет глаза. Калаты не знают голода. Они питаются зернами, которые растят летом. Зимой они сидят дома у огней, едят и спят… Горе нам, если они придут в нашу страну!.. Они будут есть все: и наших детей, и наших оленей, и наших лошадей, и наших медведей. А нам останется голодать и служить им или умереть!..
Наступила беззвездная ночь: уныние охватило мужчин. Они, молча, встали и один за одним ушли в темную пещеру. Под деревом осталась одна старуха, что-то бормотавшая в полусне. Над ней на суку сидел черный ворон. Услыша чей-то шорох, он проснулся, закаркал, захлопал крыльями и снова замолк.
Все погрузилось в сон.
Глава 3. В ПЕЩЕРЕ ГУЛЬКА
С восходом солнца, в Тульке (так звали айматы свою пещеру) началось оживление. Там жило шесть взрослых мужчин, сыновей одного отца. У каждого из них было по нескольку жен и детей, так что в пещере помещалось до пятидесяти душ.
Вход в пещеру был на северо-западном склоне крутой горы, около ее вершины, под нависшей скалой. Это было небольшое отверстие, заложенное громадным обломком скалы; за обломком шел узкий и высокий проход, с несколькими сужениями; проход поворачивал сначала направо, потом налево, а затем неожиданно расширялся, образуя большой зал, где было совершенно темно. Здесь жители пещеры находили приют от холода и непогоды; пол этой части пещеры был выложен самой природой известняком; разбросанные обломки скал служили айматам столами и скамейками. Температура здесь была одинакова и зимой и летом, так что неприхотливые обитатели Тульки обходились без печей. На высоте тридцати футов от пола свод зала был украшен природой сталактитовыми отложениями. Выступы скал естественно разделяли пещеру на комнаты, удобные для каждой отдельной семьи племени. В конце зал опять сужался в проход, который, делая прямой угол, приводил во второй маленький грот. Здесь айматы устроили настоящий склад оленьих рогов, длинных трубчатых костей лошадей и пещерных медведей, мамонтовых зубов, кремневых камней разной величины и дерева для выделки оружия. Связанные виноградной лозой, заменяющей арматам веревки, висели на потолке стволы тополей, тисов, дубов, черного и белого терновника. Дальше пещера еще раз сужалась, открывая вход в третью ее часть, где хранились съестные припасы на случай голодовок и на зиму. Сюда, в это прохладное место, не могли проникнуть ни мухи, ни другие насекомые, портящие мясо. Запасы дичи висели на поперечных жердях с деревянными крючьями. В углублениях стен стояли красные, толстые, похожие на блюдца, сосуды, сделанные из глины и песка и обожженные на огне. В них хранился жир убитых животных, сушеные ягоды, орехи, плоды, древесная кора, травы, коренья, сушеные грибы и лишаи. Лишаи очень ценились айматами; их растирали в муку, приготовляли из нее тесто и поджаривали его в растопленном жиру.
Еще один и последний проход вел в грот, где постоянно просачивалась вода. Для сбора ее на полу грота был искусно вырублен бассейн и капли воды падали в него с однообразным шумом, который был слышен даже снаружи пещеры.
Слева от последней комнаты спускался на запад крутой обрыв из красной мягкой глины. Здесь валялась разбитая посуда, кости зверей, остатки пищи и клочья шерсти, словом все отбросы хозяйства.
Но нигде не чувствовалась так заботливая рука хозяев, как в жилой части пещеры. Повсюду по стенам были вбиты деревянные колышки и крючья, на которых висели луки, сплетенные из лыка колчаны, каменные топоры, копья, деревянные дубины и длинные челюсти пещерного медведя, привязанные ремнем к деревянной рукоятке. На других колышках висела одежда из звериных шкур. Посредством натирания жиром и мозгами зверей айматы умели делать их мягкими, гибкими и непроницаемыми для дождя. Другие шкуры, особенно медвежьи, устилали пол пещеры у стен и служили постелями. В углублениях стен айматы с гордостью хранили драгоценности пещерного хозяйства — разные кремневые орудия: наконечники для копий и стрел, ножи, пилы, топоры для рубки деревьев и боевых схваток. Много терпения, труда и ловкости требовалось для выделки оружия из этого первобытного материала. Кремень был очень хрупок и добывался из громадных глыб; айматы не только умели обтачивать кремневые изделия, но и шлифовать их. Кроме кремня для орудий употребляли рог, кость и дерево; из дерева выделывались пращи, дубины и стрелы.
Айматы не забывали и об украшениях: на стенах их жилища висели ожерелья из блестящих звериных зубов, нанизанных на кожаные ремни. Особенно ценились у них резцы лошади, будто бы дававшие человеку быстроту лошадиных ног; зубы северных оленей были более обыкновенным украшением. Зато во всей пещере не было и следа металлов; ни меди, ни бронзы, ни железа. Обитатели ее не знали об их существовании, не умели ни находить, ни обрабатывать их.
Для освещения айматы пользовались лучиной, вставляемой между двумя большими тяжелыми камнями. Такая лучина день и ночь горела посредине пещеры. Она скудно озаряла внутренность жилища айматов, нередко тонущего в густых столбах дыма. Дым мог выходить только через вход в пещеру. Летом многочисленная семья целые дни проводила на открытом воздухе, пользуясь пещерой только для ночлега; зимой, напротив, они нередко по неделям не показывались из своего убежища, толпились у огня вместе с прирученными животными.
В такое время пещера представляла особенно интересное зрелище. У огня сидит группа женщин и сшивает оленьими жилами, продетыми в толстые кремневые или костяные иглы, звериные шкуры и разглаживает швы плоским камнем; кое-кто из девушек усердно смазывает свои длинные черные волосы мозгами из костей северного оленя и расчесывают их гребнями из дубового дерева. Шумная толпа ребятишек катается по мягким медвежьим шкурам вместе с ручными животными, и пещера оглашается звонким хохотом и добродушным рычанием; в отдалении мужчины, рассказывая друг другу свои охотничьи похождения, обтачивают метательные копья, строгают стрелы или скребут рог. Старая Парра занимает старших детей историями из древних времен и страшными фантастическими сказками.
Кроме сказок и историй, старуха знает, как надо лечить разные болезни, как варить клей из наростов на дубах и яблонях; смазавши этим клеем стволы и сучья деревьев, можно поймать много маленьких птичек, которые вязнут в клею; она знает, как надо из дикой виноградной лозы, конских волос и ремней делать сети и капканы для ловли животных; она знает, как надо ловить ядовитых змей… Много чего знает старая Парра.
Глава 4. ПЕРВАЯ ОХОТА РУЛАМАНА
На следующий же день вечером охотники стали держать совет, куда отправиться теперь за добычей. Вблизи пещеры нельзя было найти никакой дичи; но подальше, в горах, встречались еще стада северных оленей и диких лошадей; а в густом лесу, покрывавшем склоны гор, попадались в одиночку благородный олень и дикая свинья.
Мужчины, приходившиеся Парре внуками, относились к ней с большим уважением. Сколько ей было лет, никто не знал, во всяком случае больше ста. Благодаря ее жизненному опыту и многочисленным знаниям, ее считали почти каким-то высшим существом.
Парре предстояло принять решение и указать место для охоты. Она долго молча думала, потом подняла голову и проговорила: — «Кадде!»— это значило северные олени.
Вопрос был таким образом решен; выступить в дорогу охотники согласились этой же ночью.
— Руламан! — позвал Руль сына, — я возьму тебя с собой.
Мальчик был в восторге.
К заходу солнца Руламан первый явился на площадку перед пещерой со своим охотничьим вооружением. Старая Парра обрадовалась своему любимому правнуку.
— Ты не вернешься с пустыми руками, — предсказала она ему. — Ты всегда приносил мне жирного снегиря или щура, теперь принеси что-нибудь побольше.
Свист начальника дал знать, что пора двинуться в путь. Старуха замахала вслед уходившим клюкой и крикнула пронзительно:
— Отомстите за смерть моего сына и принесите мне голову буррии!
Когда-то пещерный лев, или буррия, как называли айматы это чудовище, утащил в свою берлогу ее сына, отца шестерых мужчин, живших в Тульке; с тех пор прошло уже тридцать лет, но Парра по-прежнему всякий раз кричала о мщении.
Впереди маленького отряда, состоявшего из шести взрослых мужчин и троих юношей, шел их предводитель — Руль. Каждый охотник был вооружен луком со стрелами, копьем и каменным топором. Копье и топор Руля, как вождя, отличались от остальных более тщательной резьбой и окраской. Как начальник, он носил на плечах белую шкуру волка. Руламан, как сын начальника, носил такую же почетную одежду. На ногах у охотников были сандалии из звериных шкур, крепко привязанные к икрам. Накидки из звериных шкур были тоже привязаны к плечам ремнями и веревками из виноградной лозы. У юношей не было копий: копье аймат мог получить, по обычаю, только после того, как убьет пещерного медведя. Кроме копий, лука со стрелами и топора охотники имели при себе мешок с кремневыми ножами и с другими охотничьими принадлежностями.