Рунная магия
Шрифт:
Услышав признание Одноглазого, она сначала до смерти разозлилась на то, что он посмел так долго скрывать от нее правду и открыл лишь теперь, когда линии фронта уже начертаны и Мэдди — нравится ей это или нет — твердо стоит на его стороне.
Она ненавидела его обман. И все же, думала девочка, расхаживая, разве часть ее не мечтала об этом? Иметь цель, клан, семью, боги пресвятые! Разве знаки не подсказывали ей это с самого начала? Разве что-то внутри нее не знало всегда, что Джед Смит и Мэй — не ее крови, а Один, несмотря на все свои странности, ее?
Мэдди не услышала,
— Мэдди, это я! — воскликнул он, увидев наполовину призванную Тюр в ее пальцах.
Она равнодушно изгнала руну.
— Я не настроена разговаривать, Локи, — ответила она.
— И я тебя не виню. — Локи вздохнул. — Один должен был рассказать тебе правду. Но попытайся взглянуть на дело с его стороны…
— Так он за этим тебя послал? Чтобы ты заступился за него?
— Ну разумеется, — признал Локи. — Зачем же еще?
Мэдди поневоле почувствовала себя обезоруженной этой неожиданной прямотой. Она улыбнулась, а потом вспомнила о его легендарном обаянии.
— Прекрати, — сказала она. — Ты ничем не лучше его.
— Почему? Что я сделал?
Мэдди злобно фыркнула.
— Все знают, что происходит, кроме меня, — возмутилась она. — Я что, ребенок? Меня от этого тошнит. Меня от него тошнит. И меня тошнит от того, что со мной обращаются так, будто я ничего не значу. Я думала, я ему нравлюсь. — Она снова фыркнула, еще яростнее, и вытерла нос рукавом рубашки. — Я думала, он мой друг.
Локи криво усмехнулся.
— И чего же он хочет? Воевать с Орденом? Для этого ему нужен Шепчущий?
Локи пожал плечами.
— Я бы не удивился.
— Но у него ничего не выйдет! — крикнула Мэдди. — Даже с ванами на нашей стороне нас все равно будет десятеро против всего Ордена, и в любом случае, — она понизила голос, — Шепчущий практически сказал мне, что Один проиграет.
Глаза Локи расширились.
— Значит, оракул сделал пророчество? Он сделал пророчество, и ты не собиралась никому о нем говорить?
— Ну, оно было бессмысленным, — смущенно сказала Мэдди. — Я даже не знаю, действительно ли это было пророчество. Он просто повторял что-то вроде: «Я говорю, ибо должен, и…»
— О боги! — с досадой перебил Локи. — Он сделал пророчество. Тебе. После того как я столько лет пытался убедить его произнести хоть что-нибудь, что угодно. — Он нетерпеливо наклонился ближе. — А обо мне он что-нибудь сказал?
— Хотел, чтобы я тебя убила. Сказал, что от тебя будут одни неприятности.
— Вот как. Разумно. Что еще он сказал?
— Что-то об ужасной войне. Тысячи умрут по единому слову. Что-то о пробуждении Спящих… предателе… и Генерале, стоящем одиноко…
— И когда ты собиралась ему рассказать?
Мэдди молчала.
— Когда?
— Не знаю.
Локи тихо засмеялся. Но Мэдди едва ли его слышала. С пересохшими губами она вспоминала слова Шепчущего, стараясь воспроизвести точные выражения.
— Оно сбывается, — наконец сообщила Мэдди. — Спящие пробудились. Орден наступает. Пророчество гласит, что Девять миров погибнут… — Мэдди сглотнула, ее подташнивало. — И я все думаю: ведь это я виновата. Я разбудила Спящих. Я нашла Шепчущего. Если бы я оставила его в огненной яме… — Она осеклась и нахмурилась. — Но почему Генерал стоит одиноко? Почему мы не с ним? — Мэдди снова принялась расхаживать по темному залу. — Я не этого хотела! — крикнула она.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, — кисло произнес Локи, — но я тоже отнюдь не в восторге. У меня нет выбора, без Одина я мертвец. Однако и с ним у меня мало шансов остаться в живых, что не слишком воодушевляет.
— Тогда скажи мне, — настаивала Мэдди. — Скажи мне правду. Кто я на самом деле? И почему я здесь?
Локи наблюдал за ней с легкой улыбкой на изуродованных губах.
— Правду? — повторил он.
— Да. Всю правду.
— Генералу это не понравится, — предупредил он.
«Тем больше оснований ей рассказать», — подумал Локи и усмехнулся в глубине души.
— Так кто я? — спросила она. — И какова моя роль во всем этом?
Локи угощался вином.
— Тебя зовут Моди, — начал он. — Оракул предсказал твое рождение задолго до Рагнарёка, впрочем, оказалось, что с полом он немного напутал. Но в одном он не сомневался: Моди и его брат Магни — первые дети Нового века, рожденные возродить Асгард и низвергнуть врагов богов. Вот почему у тебя на руке эта руна. Эск, Ясень — символ обновления и всех миров.
Мэдди посмотрела на свою руку, на которой кроваво-красным горела Эск.
— У меня есть брат? — спросила она.
— Или сестра. Если она уже родилась. Как я сказал, оракул был не слишком точен.
— А мои… родители?
— Тор, Кузнец-Громовержец, и Ярнсакса — не то чтобы жена, воительница с другой стороны гор. Так что сама понимаешь, сестренка, в тебе течет демоническая кровь, по крайней мере со стороны матери.
Но у Мэдди голова еще шла кругом от новых сведений. Она пробовала имена на вкус — Моди, Магни, Тор, Ярнсакса — как какое-то сказочное, экзотическое блюдо.
— Но если они мои родители…