Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)
Шрифт:
Затем настала очередь самого черноволосого мужчины. Его толкнул в костер светловолосый парень. Однако не отрубил ему голову: она сама мгновенно отделилась от туловища. Впрочем, этот мужчина затем сам вышел из костра. Будто с ним ничего и не случилось... Всё - лишь игры духа.
Постепенно, во сне, Арей осознал, что сам помогает колдуну. Дает энергию. Становится сопричастным происходящему. Будто, вместе с колдуном он способствует смещению восприятия у этих людей, или же... Создает некую сферу. Внутри которой материя имеет иные свойства.
И вдруг... подошла очередь его самого. Его, который раньше присутствовал незримо, одна девушка обнаружила... И выбрала, как
Арэй во сне понимал, что он не отсюда...И что он становится одновременно и участником странной церемонии, и тем, кто помогает держать контроль. Можно ли совместить несовместимое? Это, скорее всего, очень опасно. И вот, размеренная последовательность церемонии, в виду заминки, нарушена. Девушка, чувствуя замешательство, не может толкнуть его в костер. А это может привести к остановке церемонии... Остановке мира... Но тут ей на помощь приходит черноволосый мужчина, его контролирует сам " колдун".
Он толкает его, и вот Арей уже... Внутри костра. Он боялся, что станет контролировать ситуацию разумом, ведь он не был, как другие, в состоянии транса... И потому, его пребывание на костре станет вовсе не безопасным.
И действительно, он почувствовал сильный жар... Но потом понял: что-то сгорает в нём, но... внутри его сознания. Он не испытывает ожога телесного. Всё происходит в мире сновидений. И будто бы что-то из его духовного, а не физического, тела сгорало теперь на костре, что-то ненужное и временное. Но вот мгновенно, не успев вызвать боль, сгорела, как целлофановая, и его телесная оболочка. Она оказалась тонкой и незначительной. И энергия пламени болезненно, но не губительно, очищающе, но не вредоносно пронзила насквозь тело его духа. Арей понял, что нет ничего страшного в мире. Никогда с ним не произойдет ничего ужасного, если он будет твёрд духом. Просто не сможет произойти.
На этом месте сон закончился. Потом он лежал, проснувшись, на каменистой и влажной земле... В центре круга, выложенного белыми камнями. В позе витрувианского человека. И мгновенно забыл сон.
Но здесь, на скале, вдруг всё вспомнил: потому, что место в сновидении было похожим.
"Тело - всего лишь оболочка", - подумал он, припоминая ощущения сна. Арей всегда знал это, но теперь ещё и ощутил. Как бы, получил новое, лично испытанное, подтверждение.
Всё так же сидя на скале, он наблюдал, как солнце поднимается над горами всё выше и выше. И казалось, вдыхал с каждым вдохом красоту окружающего мира. Рассматривал растущие под его ногами растения: чабрец, дикий лук, а чуть ниже по склону - желтые, крупные цветы незнакомого колючего растения. Смотрел вниз, на лагуну, и созерцал самые далёкие отсюда, горы, затуманенные синей дымкой.... И вдруг задумался о том, кто он здесь, на этой разнесчастной планете, зачем он здесь, и, главное, что теперь вообще делать? Сейчас он получил так много... Но это было совсем не то, что нужно для выживания.
Социум, город - всегда выталкивали, изрыгали его, как ненужное миру существо. Да, всем тяжело, да, жить всем стало невозможно... Но разве это - утешение? Тем более что, в общей своей массе, жили же люди как-то... Горланили песни, давно разучившись, как нация, петь и танцевать. Пили водку - это, якобы, соответствует духу русского человека. Ходили на работу - в большинстве своём, нелюбимую и безрадостную, куда ходишь только ради денег. Ругались - везде и всюду, начиная от трамвая и автобуса... И, продолжая так жить, не ощущали при этом декораций пьесы театра абсурда. Отвратительного, липкого, навязчивого кошмара всего
"Кто-то сошел с ума, - подумал Арей, - или этот мир, или - я.
Отсюда, с этой скалы, ещё более ясно был виден маразм городов, телепередач, газет - всяческая бессмысленность бульварной шелухи, этого постоянного общественного трезвона в конец оболваненных толп, с их тупой озабоченностью всем материальным...
И его новая встреча с этим пошлым и неотвязным миром произойдет скоро. Как бы он не стремился душой навсегда остаться здесь. В лесу. На этой скале.
"А в наши дни - и воздух пахнет смертью. Открыть окно - что жилы отворить", - вспомнил он стихи Пастернака. Прав поэт... Духовной смертью пахнет - в первую очередь.
Арей чуть не до слёз почувствовал себя одиноким. Таким одиноким, что - хоть со скалы...
И в этот миг обернулся, заслышав легкий шорох.
Сзади уже стоял Андрей. Как он смог так неслышно приблизиться?
– Я с тобой, - без тени улыбки, твердо и проникновенно, произнёс он.
– Я с тобой, Арей. Теперь я всегда буду с тобой... Даже, когда меня не будет рядом.
Глава 11. "Поединок Силы".
Виктор и Василь, во всяком случае, в свой первый день в горах, на Ромашковую не пошли. Так и остались в лагере Николая.
– Прежде всего, освоимся. Тут всегда поначалу просто в себя прийти надо, после города. На речку, там, сходить, искупаться, - предложил Виктор.
Так и поступили. Весь день просто отдыхали. Но вот, наступил вечер. Почти совсем стемнело... Здесь, в низине, в горах, темнеет рано.
Ночевать Василю и Виктору предстояло у костра, вдвоём. Виктор, как и Василь, палатки с собой не взял: понадеялся на группу. А попроситься в чужую оба постеснялись. Впрочем, у костра, под крышей из клеенки, были лавочки. На них и прикорнуть можно. Николай, быть может, с ними тут еще побудет немного, а потом пойдет спать.
А ребята из Кропоткина, про которых они знали только понаслышке, что есть такие, так и не объявились. Парень и девушка, Игорь и Инна. Витёк только недавно припомнил, что они ещё поутру взяли спальники, рюкзаки, деньги - и отправились через перевал на море. Собирались вернуться не ранее, чем дня через три. Их палатка с вещами осталась здесь, как бы под охраной Николая. Но лезть в чужую палатку без спроса - уж точно нельзя. Даже не обсуждается.
Сам Витёк, ещё посветлу, ушёл в посёлок: знакомые попросили помочь по огороду. Витёк с радостью согласился: те обычно и кормили, и денег давали. Он сам не знал, вернется ли сегодня спать в свою халабуду из клеенки. Если и вернется, то далеко за полночь. А, быть может, и у знакомых заночует, на топчане в старой пристройке.
Николай лишь недавно полностью закончил свою Мандалу. Сооружал её время от времени, с большими перерывами. На лагуну сходит - камней притащит. Трав насобирает, вернется, посмотрит на своё детище - исправит что-нибудь... Так весь день. Но сейчас, вроде бы, закончил, принеся снизу, от реки, ещё пару больших камней. Потом прилёг на одной из лавочек, принял ту же самую позу, в которой его застали утром Василь и Виктор. Скрестил на груди руки, полностью распрямил тело - и лежал на одной из лавок, вяло поддерживая, время от времени, общий разговор. А потом, кажется, и вовсе задремал.