Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)
Шрифт:
И в это самое время Учитель увидел, что Душа Мира отбрасывает тень. И эта тень начинала расти. И ещё он понял, что, если получить канал и черпать энергию от сил света, то непременно тобой рано или поздно заинтересовываются и силы тьмы. И они не только пугают людей своей бесплотной оболочкой, но и действуют через окружающих, своих слуг. Они добиваются того, что человек тратит на них все свои силы и теряет равновесие.
Тень мира имеет свои, устрашающие людей, образы. Страх -- наименьшее из того, что они вызывают. Следом идёт одинокое отчаяние... Западный человек очень полярен. Масштабы теней в его мире почти равны свету. Это на востоке существуют только природные духи и демоны. На западе же существуют и Меч Света, и Князь мира сего. Взявший в руки Меч Света вынужден бороться и победить Князя. Бога материального мира. Который вполне реален. И ждёт своего часа.
Учитель должен был сразиться с Князем на его территории. Князь нацепил на себя маску, похожую на его собственное лицо, принял его обличье. Многие стали отождествлять Учителя с Князем и силами тьмы, бояться его, воспринимать как Зло... Ибо, кто вызвал на себя свет, должен справиться в одиночку, отрезанный от мира, и с Князем, и со своею тенью. И даже с самим собою.
Выйти на битву. БЕЗ сил света. Один на один. Это - не кара за неверный шаг. Это - правила игры...
Мигом прекратились энергии, идущие к Мастеру сверху. Не стало учеников, кроме одного, разделившего с ним ношу и прошедшего весь путь до конца. И последней горстки подвижников, которые однажды дожидались его прихода в холодном осеннем лесу. И он пришёл, чтобы передать им знания и навсегда проститься с ними. Потому что Учитель не хотел больше подвергать чью-либо жизнь смертельной опасности.
За Князем стояли легионы бесов, могущих заставить человека исполнять свою злую волю. Кому много дано - с того спросится строже. И теперь ценой поединка была душа Учителя. Битва прошла по его территории. Ставкой в битве для Князя стали поколения учеников, что последуют за Учителем.
Конечно, он имел выбор... Либо умереть, либо стать на сторону Князя. Для остального мира он мог бы, во втором случае, стать дипломированным экстрасенсом. Но, не имея уже своего канала, пользовался бы при этом энергией других людей. Он мог бы вести группы, получить новую паству и нести ей завораживающий бред, предоставляя Князю подушную подать с каждого из них, играя с ними в его игру по его правилам...
Он ушел честно. Это произошло в далекой сибирской тайге, куда он уехал, удалившись от мира. И где он, наконец, остался один на один с Князем и с самим собою, и смог перебороть себя, обуздать свою тень и освободиться. Он ушел из этого мира - к Свету. И был спокоен, уходя. Потому, что понял, что не страшно не оставить и следа и воспоминаний о себе... Всё это не важно. Главное - остаться свободным. А мир... достоин молчания.
– Тень Мира... Интересный образ, - промолвил Сергей, - мне он говорит о чем-то. Кажется, что иногда я её чувствую... Быть может, когда свет разума на Земле померкнет, а здесь останутся только демонические структуры, то весь мир погрузится в тень. И тогда придёт Калки Аватар на белом коне, чтобы уничтожить оставшихся демонов.
– К счастью, до этого события остается ещё множество тысячелетий. И у нас есть возможность к этому времени оказаться где-то далеко... В каком-то другом из многочисленных миров этой многоликой Вселенной. Если, конечно, мы не будем полными идиотами, - усмехнувшись, подытожил Андрей.
В это время они приблизились к посёлку, который, казалось, несмотря на полдень, ещё не пробудился ото сна. На одной из улиц их почему-то очень сильно насмешила деревянная покосившаяся изба с заколоченными окнами и дверью с большим амбарным замком, на которой красовалась гордая вывеска: "Банк".
– Это у нас, по-моему, разрядка пошла, - отсмеявшись, сказал Андрей.
– А значит, у нас был не простой разговор...
Они прошли ещё немного по сельской улице в сторону магазина.
– А это - местная почта. И универмаг. В одном помещении, - прокомментировал Андрей.
– Я сейчас, на минутку заскочу во внутренний двор, там растёт ничейная яблоня, и я каждый раз нахожу под ней два яблока. Уж не знаю, почему именно два. А ещё, я на почту загляну. Жди меня здесь.
Андрей юркнул за калитку, и действительно, через некоторое время вернулся с двумя яблоками, одно из которых предложил Сергею. После чего они снова пошли вдоль пыльной, не асфальтированной улицы по направлению к булочной. Внезапно Андрей остановился перед одним из домов и спросил резко:
– Посмотри! Что это?
– Только, отвечай не задумываясь!
– Ой! На стене дома - какая-то удивительная мозаика, выполненная вся в сине-зелёных тонах. Оригинально. Просто чудо! Как же это сделано? Будто бы листья винограда... А сверху на мозаику наброшена светло-зелёная сеть, - удивился Сергей.
– Да нет же! А теперь - смотри снова. Это - просто стена дома с облупившейся зеленой краской.
– Ой!
– воскликнул Сергей.
– Это была небольшая проверка. Тест на адекватное восприятие действительности... Впредь будь внимательней и не ведись...
На обратном пути Андрей, немного не доходя до большой Поляны, свернул в сторону. И они с Сергеем оказались на той самой полянке, на которой уже работали однажды ночью. Здесь почти никого не было: только на краю полянки, в тени, сидел с закрытыми глазами Гера, прислонившись спиной к стволу поваленного дерева. Вытянув вперёд длинные ноги и положив на них гитару, он, должно быть, дремал.
Андрей с Сергеем присели неподалёку от спящего Геры на бревно.
– Есть такая духовная практика: молчание, - сказал Андрей.
– Она нужна, чтобы человек почувствовал свой внутренний мир и окружающее более остро, а также лучше понял значение и ценность слова. Давай, ты попробуешь немного помолчать? Прямо здесь и сейчас, - предложил вдруг он.
– Хорошо, - легко согласился Сергей.
– Сейчас я тебе дам молитву молчания. Я читал уже её тебе и Наталье, когда мы были на берегу речки. Помнишь?
– Помню.
– Но теперь я дам тебе её, записанную мною на листке бумаги. Ты должен именно прочитать её с листа, и не вслух. Эту молитву принимали мы с людьми, что живут здесь, неподалеку, в строительном вагончике. А записал я её так, как учил меня всё записывать один московский учитель. Дело в том, что, как он считает, русский язык в том виде, в котором он существует сегодня, не работает. На моих глазах нередко шёл прием информации на различных языках: латыни, греческом, старославянском, а иногда даже на неизвестных мне или искусственно созданных. И все они работают! А русский, как считает этот учитель, не может сейчас работать как язык сакральный: он слишком забит словами, которые не несут никакой эмоциональной информации, или же словами с негативной информацией. И, хотя простое понимание смысла и важно, но не менее важным является и непосредственное, почти неуловимое и неосязаемое воздействие языка как некой единой структуры. Необходимо прежде всего интуитивное восприятие входящего текста, а лишь затем его перевод. А потому, этот учитель работал над тем, чтобы создать свой, работающий, русский язык. Письменность он тоже создал свою, хотя большинство букв в ней - старославянские, включая ер, ерь, ять, ижицу. Вот таким способом письма я и записал молитву молчания. Способ очень прост и вполне понятен. Прочти её, не проговаривая вслух. Желательно, тридцать три раза. И после этого - молчи. Что бы вокруг тебя ни происходило. Пока я снова не разрешу тебе вновь говорить!
Сергей развернул лист и стал читать.
... Ибо славу воздают небесам,
и лишь Отцу поют песнь хвалебную.
Он неучастием спасает мир.
И я в Отце - спаситель мира...
Будь бесстрастен, ибо страсти - от мiра,
А кротость моя не от мiра сего,
И мiр не знает её,
Ибо говорит лишь о себе.
Кротость моя - благое молчание.
Возлюбил я вас более, нежели себя,
И отдал себя для мира...
Так пребудь же во мне вовек!