Русь и Орда

Злотников Роман Валерьевич

Без всякого сожаления и сомнений, не зная сострадания — спеша убить прежде, чем убьют тебя… Порой схватываясь с ворогом в рукопашной — и скидывая проигравшего из седла под копыта коней! На ставший совершенно красным, тающим от парящей крови снег…

Булгары, оказавшиеся промеж двух таранящих друг друга конных масс, погибли в считанные мгновения — частично погасив таран русичей. Однако сами ханские багатуры, потесненные в первые мгновения сшибки, все же не дрогнули, устояли на месте. Что же… Дмитрий Иоаннович, бросив краткий взгляд на лик Спасителя, вытканный на великокняжеском знамени, истово перекрестился, закончив краткую

молитву перед сечей. И в тоже мгновение в памяти Донского воскресло чудо битвы Андрея Боголюбского с булгарами — когда русичи несли пред собой Честной Крест, а икона Богородицы со Спасителем вдруг засияла небесным светом! Приободрился от воспоминаний московский князь — а затем затрубил в свой рог, призывая ратников первой волны выйти из боя…

Но одновременно с тем уже вторая тысяча дружинников, приблизившись к сражающимся на сотню шагов, начала разгон перед тараном! Разбившись на несколько клиньев — чтобы соратники могли втянуться в свободное пространство промеж них…

— НЕ ЖА-ЛЕ-Е-ЕТЬ!!!

Второй удар русичей пришелся по замершим на месте багатурам. И сразу несколько клиньев разогнавшихся всадников пронзили ломанную линию ворогов насквозь, зайдя татарам в тыл! Побледнел от увиденного мурза Искандер-бей, тотчас призвав бить в барабаны, играть очередную атаку уже уставшим легким всадникам… Едва ли способным остановить великокняжеских дружинников — скорее уж задержать, замедлить, пока ханский тумен наконец-то развернется и вступит в бой всей своей силой!

А в те же самые мгновения серпуховские ратники чудом прорубились из кольца окружения, ведя под уздцы верного скакуна своего Храброго князя — израненный, оглушенный ударом булавы Владимир Андреевич потерял сознание…

Вся его дружина, замершая на льду Волги, была стиснута татарами с обеих сторон. А потому уже не могла выйти из сечи, перестроиться и разогнаться, вновь ударить в копье… Так что русичи во многом потеряли свое преимущество в ближнем бою. И пусть клепано-пришивная чешуя отлично защищала воев от рубящих и даже колющих ударов — а падающие сверху клинки лишь скользили по стали шеломов, бессильно падая вниз. Но верткие сабли степняков доставали до открытой части ног дружинников, а стрелы их летели в упор, прямо в лица…

И пускай размен в этой рубке шел один к трем, а то и четырем, все же татары, остервенело прущие на русичей, могли себе позволить и куда большие потери… Это не говоря уже о ханских багатурах, сражающихся с урусами едва ли не на равных — и отвлекших большую часть гридей на себя! Оттого и оставшиеся нукеры столь бесстрашно лезли напролом — видели, что сражаются лишь с малой частью дружины.

Ну и потом, отступать стиснутым на льду Волги татарам, подпираемым свежими тысячами всадников со спины, было просто некуда…

Атака вернувшихся в бой дружин Ростова и Ярославля, ударивших в копье под началом Храброго князя, подарили прочим воям лишь немного времени. Уже вскоре быстро тающая «плотина» русичей была прорвана сразу в нескольких местах — а оставшиеся вои принялись прорубаться к берегу, вырываясь из окружения…

Иным же осталось лишь подороже продать свои жизни.

А потому в тот самый миг, когда отборные батыры Искандер-бея хлынули назад, спасаясь от копий, шестоперов и секир великокняжеской рати… Когда темник потерял всякое управление своими нукерами — ибо никто из конных лучников не захотел умирать под копытами тяжелых рыцарских

жеребцов! Именно в тот самый миг на сильно поредевшее московское воинство неотвратимой волной покатил ханский тумен…

Татары поверили в свою победу!

Но в тот же время мерно падающий с неба снег вдруг повалил еще гуще — и вскоре завьюжил, хлестнув зарядом пурги прямо в лица поганым…

Снег, мерно падавший до того какими-то сказочными, пушистыми хлопьями, вдруг подхватили порывы налетевшего из неоткуда ветра, бросив его прямо в лица воев! Но ничего… Устье Камы, питающей Волгу своими водами, мы миновали вчера днем — а очередной переход начали с первыми лучами вставшего солнца. Так что до Булагара осталось всего ничего…

Правда, теперь уже никто не знает, как сложится наше будущее в ближайшие пару часов! Шли побеждать — но, по всей видимости, идем умирать, даже не имея альтернативы… Без нас рать Донского наверняка сгинет — а там Русь станет просто некому защищать.

А все дело в том, что вчера, проследовав устье Камы, мы натолкнулись на свежий след прошедшей впереди нас конной рати. И если вытоптанный тысячами копыт снег, буквально прибитый к речному льду, можно было объяснить проходом московского войска… То естественные, а главное свежие следы органики, оставленной лошадьми, как-то иначе объяснить уже не удалось.

Естественно, мы отправили вперед разъезды из ряженых в булгар гридей — несмотря на то, что казанские нукеры теперь буквально повязаны кровью, переход разведчиков на сторону хана было нельзя исключать. Так вот, наши дозоры и обнаружили хвост могучей татарской рати, следующей к Булгару…

Увы, также ряженые гонцы до великого князя добраться не смогли. Ведь никто же в войске не знает обходных путей до Булгара, минуя заледеневшую реку! А проход по ней перегородила татарская стоянка, раскинувшаяся во всю ширину волжского русла. Стоянка, естественно прикрытую цепочкой дозоров… Так что все, что мы могли сделать — это расположить собственную рать за крутым изгибом реки и молиться, чтобы враг никак не обнаружил нас во время ночевки.

В противном случае татары просто раздавили бы нас числом…

На Булгар войско Олега Ионовича выступило на рассвете, еще до восхода солнца — и все же мы несколько опоздали за татарами, двинувшимися к столице улуса в кромешной тьме. Временной разрыв в преследовании перевалил за пару часов, а «дедушка» вместо того, чтобы отчаянно гнать ратников, приказал идти неспешно, легким походным шагом. Опасное решение… Но верное в определенных обстоятельствах. Конечно, если мы поспеем к «шапочному разбору» в тот самый миг, когда татары будут добивать последних русичей, рязанская рать сумеет лишь славно погибнуть.

Ну, ровно как семьдесят богатырей северо-восточной Руси, опоздавших к сече на Калке — и до единого павших в коротком, яростном бою вместе с вожаком, храбром Александром Поповичем. Реальным прототипом того самого сказочного богатыря Алеши…

С другой стороны, когда Гарольд Годвинсон атаковал войско Харальда Хардрада у Стамфордского моста, на помощь своему конунгу спешно ринулись те урманские викинги, кто охранял корабли. Пожалуй, что пеший забег скандинавов не имеет равных — и ведь они даже успели на помощь соратникам! Но так обессилили за время пути, что уже не смогли толком сражаться — и были без труда перебиты англо-саксонской дружиной.