Русь идёт!
Шрифт:
В предрассветной июньской поре
Мои мысли о здешнем народе.
Мир нанайский, что пёстрый ковёр,
Где орнамент не прост, а со смыслом…
Душ открытых великий простор,
Над которым дорога повисла.
Поважней она всех дорог,
Не большак на селе, не тропина.
Млечный путь по небу пролёг,
Где миров и созвездий лавина…
Я по сопке Дракона иду,
В полумгле слышу птичьи
Вижу, небо роняет звезду
В бор сосновый, за сопкой сонной.
Много в мире непознанных мест…
А Кондо, словно сопка счастья.
Здесь целуют своих невест,
Чтоб жениться на них в одночасье.
Здесь шаманы в далёкий край
Провожают усопших души…
Для нанайцев Кондо, что рай,
Даже звезды здесь можно слушать.
Происходит немало тут.
К изголовью Дракона порою,
К добрым духам люди идут,
Что рождались Кондо-горою.
Звуки праздников летних дней
От Кондо летят в небосводье.
Никогда и никто по ней
Просто так, без причин не ходит.
Чудо-сопку от бед храня,
Старичок и старушка – гномы
В этот раз не прогнали меня.
Мне Драконья сопка знакома…
Я присел на поваленный ствол,
Чтоб увиделось то, что незримо.
Как я долго к Истине шёл,
Что не понята, не постижима.
Скрыты в прошлом тысячи лет…
Затерялся в преданьях древних
Гром небесный и яркий свет,
И огонь, опаливший деревья.
Не откроется все «от и до»…
Но свершилось на сопках зелёных
Приземленье большого Кондо,
Огнедышащего дракона.
По легенде, сквозь облака,
Прилетел он, устал, похоже.
За веками ползут века.
Сопкой став, он взлететь не может.
Но куда ему было лететь
В тяжких бедах Вселенского Света?
Возвращаться туда, где смерть
Уничтожила их планету?
Возвращаться в тот край, где ад,
В мир, кометами опалённый.
Не вернуться они назад?
Их уже под землёй миллионы.
Я улетаю, спешу в далёкие дали веков, в мир, где реальностью были легенды, волшебные сказки, в память ушедших отсюда былых стариков. Тайна всемирная не для всеобщей огласки. Я отправляюсь в извечный знакомый полёт. Ведомо мне, что от скептиков ряженых скрыто. Дождь светлых мыслей надежды людские польёт. Вечно живые они и никем, никогда не убиты.
Семь тысяч лет назад, в час перемен,
Решил Кондо на Землю опуститься.
А видел
Шаман, чьё имя означает «птица».
Он в бубен бил и так встречал рассвет,
Вёл с духами беседу непростую.
Просил спасти их стойбище от бед,
И проводил он время не впустую.
Богатым был у рыбаков улов,
Охотники успешно били зверя,
К Нэцэну люди шли, не тратя слов,
Всегда, во всём шаману сердцем веря.
Болезни проходили стороной,
В хурбу– землянках всем жилось не худо.
А тот, кто был от старости… больной,
Ценил шамана, уходя отсюда.
Нэцэн пришельцев-карликов спросил,
С достоинством, без робости особой:
– Посланники Больших Небесных Сил,
С добром вы к нам пришли или со злобой?
Летевшие сюда из Мира Звёзд,
Полёт свой дальний мысленно итожа,
Сказали так, ответ был гномов прост:
– В соседстве будем жить и вам поможем.
Они сдержали слово, как могли,
Ремёслам обучив людей, старанью.
Назвав Нэцэна «жителем Земли»,
Доверили ему часть Тайны Мирозданья.
Фигурки, что сэвэнами зовут,
В мир гуманоидов откроют дверь повсюду.
Они вершат свой справедливый суд,
Придут на помошь тем, кто верит в чудо.
В тайге сэвэнов много… без прикрас,
У сёл нанайцев, нигидальцев, ульчей…
Их ставят под деревьями сейчас,
Везде и всюду, и на добрый случай.
Шаман Нэцэн был истинно велик,
Дэгдэн-давори управлял всецело.
Умел телепатироваться вмиг,
В Миры перемещаться вместе с телом.
В прошедшее, в грядущее летал,
Мог стать волной, цветком, пчелой и эхом…
Он Миром для добра повелевал.
Себя считал обычным человеком.
Учился он у гномов так, как мог,
Великой Жизни познавая цену,
И где-то рядом, у земных дорог,
Землян оберегает дух Нэцэна.
Быстро над миром столетья летели, как облака. Тысяче лет равен огненный миг Мирозданья. Даже ведь капля воды велика, широка, глубока. В ней растворились потоки лучей Ожиданья. Смерти грядущей всегда подсознательно ждём, осознавая душой, что родимся мы снова. Только не знаем, что было и будет потом. Бездна небес нам об этом не скажет ни слова.
<