Русь моя, жизнь моя…

Блок Александр Александрович

«Там дамы щеголяют модами…»

Там дамы щеголяют модами,Там всякий лицеист остер —Над скукой дач, над огородами,Над пылью солнечных озер.Туда манит перстами алымиИ дачников волнует зряНад запыленными вокзаламиНедостижимая заря.Там, где скучаю так мучительно,Ко мне приходит иногдаОна – бесстыдно упоительнаИ унизительно горда.За толстыми пивными кружками,За сном привычной суетыСквозит вуаль, покрытый мушками,Глаза и мелкие черты.Чего же жду я, очарованныйМоей счастливою звездой,И оглушенный и взволнованныйВином, зарею и тобой?Вздыхая древними поверьями,Шелками черными шумна,Под шлемом с траурными перьямиИ ты вином

оглушена?Средь этой пошлости таинственной,Скажи, что делать мне с тобой —Недостижимой и единственной,Как вечер дымно-голубой?28 апреля 1911

«Передвечернею порою…»

Передвечернею пороюСходил я в сумерки с горы,И вот передо мной – за мглою —Черты печальные сестры.Она идет неслышным шагом,За нею шевелится мгла,И по долинам, по оврагамВздыхают груди без числа.«Сестра, откуда в дождь и холодИдешь с печальною толпой,Кого бичами выгнал голодВ могилы жизни кочевой?»Вот подошла, остановиласьИ факел подняла во мгле,И тихим светом озарилосьВсе, что незримо на земле.И там, в канавах придорожных,Я, содрогаясь, разгляделЧерты мучений невозможныхИ корчи ослабевших тел.И вновь опущен факел душный,И, улыбаясь мне, прошла —Такой же дымной и воздушной,Как окружающая мгла.Но я запомнил эти лицаИ тишину пустых орбит,И обреченных вереницаПередо мной всегда стоит.Сентябрь 1906

Холодный день

Мы встретились с тобою в храмеИ жили в радостном саду,Но вот зловонными дворамиПошли к проклятью и труду.Мы миновали все воротаИ в каждом видели окне,Как тяжело лежит работаНа каждой согнутой спине.И вот пошли туда, где будемМы жить под низким потолком,Где прокляли друг друга люди,Убитые своим трудом.Стараясь не запачкать платья,Ты шла меж спящих на полу;Но самый сон их был проклятье,Вон там – в заплеванном углу…Ты обернулась, заглянулаДоверчиво в мои глаза…И на щеке моей блеснула,Скатилась пьяная слеза.Нет! Счастье – праздная забота,Ведь молодость давно прошла.Нам скоротает век работа,Мне – молоток, тебе – игла.Сиди, да шей, смотри в окошко,Людей повсюду гонит труд,А те, кому трудней немножко,Те песни длинные поют.Я близ тебя работать стану,Авось, ты не припомнишь мне,Что я увидел дно стакана,Топя отчаянье в вине.Сентябрь 1906

Окна во двор

Одна мне осталась надежда:Смотреться в колодезь двора.Светает. Белеет одеждаВ рассеянном свете утра.Я слышу – старинные речиПроснулись глубоко на дне.Вон теплятся желтые свечи,Забытые в чьем-то окне.Голодная кошка прижаласьУ желоба утренних крыш.Заплакать – одно мне осталось,И слушать, как мирно ты спишь.Ты спишь, а на улице тихо,И я умираю с тоски,И злое, голодное ЛихоУпорно стучится в виски…Эй, малый, взгляни мне в оконце!..Да нет, не заглянешь – пройдешь.Совсем я на зимнее солнце,На глупое солнце похож.Октябрь 1906

Пожар

Понеслись, блеснули в очиОгневые языки,Золотые брызги ночи,Городские мотыльки.Зданье дымом затянуло,Толпы темные текут…Но вдали несутся гулы,Светы новые бегут…Крики брошены горстямиЗолотых монет.Над вспененными конямиФакел стелет красный свет.И, крутя живые спицы,Мчатся вихрем колесницы,Впереди – скакун с трубойНад испуганной толпой.Скок по камню тяжко звонок,Голос хриплой меди тонок,Расплеснулась, широка,Гулкой улицы река.На блистательные шлемыКаплет снежная роса…Дети ночи черной – где мы?..Чьи взывают голоса?..Нет, опять погаснут зданья,Нет, опять он обманул, —Отдаленного восстаньяНадвигающийся гул…Декабрь 1906

Клеопатра

Открыт паноптикум печальныйОдин, другой и третий год.Толпою пьяной и нахальнойСпешим… В гробу царица ждет.Она лежит в гробу стеклянном,И не мертва и не жива,А люди шепчут неустанноО ней бесстыдные слова.Она раскинулась лениво —Навек забыть, навек уснуть…Змея легко, неторопливоЕй жалит восковую грудь…Я сам, позорный и продажный,С кругами синими у глаз,Пришел взглянуть на профиль важный,На воск, открытый напоказ…Тебя рассматривает каждый,Но, если б гроб твой не был пуст,Я услыхал бы не однаждыНадменный вздох истлевших уст:«Кадите мне. Цветы рассыпьте.Я в незапамятных векахБыла царицею в Египте.Теперь – я воск. Я тлен. Я прах».«Царица! Я пленен тобою!Я был в Египте лишь рабом,А ныне суждено судьбоюМне быть поэтом и царем!Ты видишь ли теперь из гроба,Что Русь, как Рим, пьяна тобой?Что я и Цезарь – будем обаВ веках равны перед судьбой?»Замолк. Смотрю. Она не слышит.Но грудь колышется едваИ за прозрачной тканью дышит…И слышу тихие слова:«Тогда я исторгала грозы,Теперь исторгну жгучей всехУ пьяного поэта – слезы,У пьяной проститутки – смех».16 декабря 1907

Из цикла «Снежная маска» (1907)

Снежное вино

И вновь, сверкнув из чаши винной,Ты поселила в сердце страхСвоей улыбкою невиннойВ тяжелозмейных волосах.Я опрокинут в темных струяхИ вновь вдыхаю, не любя,Забытый сон о поцелуях,О снежных вьюгах вкруг тебя.И ты смеешься дивным смехом,Змеишься в чаше золотой,И над твоим собольим мехомГуляет ветер голубой.И как, глядясь в живые струи,Не увидать себя в венце?Твои не вспомнить поцелуиНа запрокинутом лице?29 декабря 1906

Второе крещенье

Открыли дверь мою метели,Застыла горница моя,И в новой снеговой купелиКрещен вторым крещеньем я.И в новый мир вступая, знаю,Что люди есть, и есть дела.Что путь открыт наверно к раюВсем, кто идет путями зла.Я так устал от ласк подругиНа застывающей земле.И драгоценный камень вьюгиСверкает льдиной на челе.И гордость нового крещеньяМне сердце обратила в лед.Ты мне сулишь еще мгновенья?Пророчишь, что весна придет?Но посмотри, как сердце радо!Заграждена снегами твердь.Весны не будет, и не надо:Крещеньем третьим будет – Смерть.3 января 1907

Влюбленность

и опять твой сладкий сумрак, влюбленность.И опять: «Навеки. Опусти глаза твои».И дней туманность, и ночная бессонность,И вдали, в волнах, вдали – пролетевшие ладьи.И чему-то над равнинами снежнымиУлыбнувшаяся задумчиво заря.И ты, осенившая крылами белоснежнымиНа вечный покой отходящего царя.Ангел, гневно брови изламывающий,Два луча – два меча скрестил в вышине.Но в гневах стали звенящей и падающейТвоя улыбка струится во мне.4 января 1907

В углу дивана

Но в камине дозвенелиУгольки.За окошком догорелиОгоньки.И на вьюжном море тонутКорабли.И над южным морем стонутЖуравли.Верь мне, в этом мире солнцаБольше нет.Верь лишь мне, ночное сердце,Я – поэт!Я, какие хочешь, сказкиРасскажуИ, какие хочешь, маскиПриведу.И пройдут любые тениПри огне,Странных очерки виденийНа стене.И любой колени склонитПред тобой…И любой цветок уронитГолубой…9 января 1907