Русь нерусская (Как рождалась «рiдна мова»)
Шрифт:
Вряд ли можно было придумать что-то более глупое. Не было под Петроградом «украинских войск». Если только не считать таковыми солдат-украинцев Северного фронта, которые в эти дни массово бросали окопы и уходили домой. Дурацкий (ну не подберешь тут иного слова!) приказ Петлюры лишь ускорил вторжение красных в Украину. Вторжение, выявившее, чего стоят созданные Симоном Васильевичем «украинские полки». Они разбегались еще до приближения противника…
В декабре 1917 года Петлюру сместили с поста министра, обвинив в поражениях. Обвинение, по правде говоря, было не совсем справедливо. В условиях общего развала создать из дезертиров боеспособные подразделения не смог бы, наверное, и действительно мужественный человек, профессионал. Куда уж там Петлюре? Из него просто сделали козла отпущения. Но оставался он в этой роли недолго.
В январе 1918 года Симон Васильевич становится командиром гайдамацкого коша Слободской Украины. Кош (около 150-ти бойцов) сформировал бывший офицер Николай Чеботарёв. Но будучи человеком малоизвестным, Чеботарёв предложил командование фигуре более значительной — бывшему военному министру. Во главе коша Петлюра выступил из Киева на «большевистский фронт». Правда, понюхать пороху в тот раз ему не довелось. В украинской столице вспыхнуло восстание, и гайдамакам пришлось срочно возвращаться назад.
В биографиях Петлюры (сопоставимых по лживости разве что с биографиями «великого Сталина») рассказывается, какой небывалый героизм проявил он в боях с восставшими, как под вражеским огнем бесстрашно вел свой кош на штурм завода «Арсенал». Все это вымысел. Гайдамаки вошли в Киев, когда восстание в большинстве районов было уже подавлено. Окруженный войсками УНР «Арсенал» еще держался. Но узнав, что к осаждавшим подошло подкрепление, защитники завода пали духом. Они прекратили сопротивление.
А вот в чем действительно приняли участие петлюровцы, так это в расстрелах пленных. Наверное, не надо судить их за это строго. Шла гражданская война. Жестокость (иногда оправданная, иногда — нет) была присуща всем воюющим сторонам. Однако и героизмом расстрел безоружных людей назвать трудно. Тем более что через несколько дней гайдамаки вместе со своим «героическим» командиром дружно бежали от ворвавшихся в Киев красногвардейцев.
Вернулись они уже с немцами. По просьбе Центральной Рады германская армия развернула наступление на большевиков, выбила их с Правобережной Украины и подошла к Киеву. Чтобы создать видимость освобождения столицы украинскими войсками, немцы остановились на окраине и пропустили в уже оставленный красными город подразделения армии УНР. Среди них был и кош Слободской Украины. Но если большинство украинских формирований, пройдя парадом по киевским улицам, отправились дальше воевать, то петлюровцы не торопились. Симон Васильевич добивался своего назначения на высокий пост в правительстве и потому задержал кош. Это было ошибкой. Гайдамаки вели себя как разбойники. Каждое утро на улицах находили тела убитых и ограбленных ими людей. Терпение немцев (а реальной властью были они) лопнуло быстро. Кош вывели из города и расформировали. Петлюру отправили в отставку. Он вновь оказался не у дел.
Выручили масонские связи. Симона Васильевича сделали главой киевского губернского земства. В этой должности он встретил гетманский переворот. В отличие от большинства украинских деятелей, глава киевских земцев не перешел в оппозицию сразу. Наоборот, он зачастил к Скоропадскому, выпрашивая кредит в сто миллионов рублей («на земскую деятельность»). Гетман не возражал. Однако предложил, чтобы деньги выделялись для уплаты по определенным счетам. Петлюра же хотел получить всю сумму в полное и бесконтрольное распоряжение. Отказ толкнул его в лагерь врагов гетманского режима.
Оппозиция не очень тревожила Скоропадского. С ней практически не боролись. Лишь время от времени кого-нибудь из оппозиционеров арестовывали на несколько дней. Так поступили и с Петлюрой. Но Симону Васильевичу не повезло. Через два дня после ареста российские эсеры убили в Киеве немецкого фельдмаршала Эйхгорна. Теракт повлек за собой ужесточение репрессий. Возможно, поэтому Петлюру не освободили вовремя. А может быть, в водовороте событий о нем просто забыли. Как бы то ни было, Симону Васильевичу пришлось провести за решеткой долгих три с половиной месяца. Но нет худа без добра. Тюремное сидение подняло его авторитет. И когда Петлюра вышел на свободу, ему сразу же предложили принять участие в заговоре против гетмана.
Антигетманское восстание — пик в политической карьере Петлюры. Пока остальные заговорщики совещались, Симон Васильевич втайне от них устремился в Белую Церковь. Там стоял полк галицких сечевых стрельцов — ударная сила заговора. Петлюра заявил стрельцам, что уполномочен начать восстание. Он провозгласил воссоздание УНР и объявил себя главным атаманом республиканских войск. Не подозревая, что перед ними самозванец, стрельцы подчинились. Позднее офицеры армии УНР ругались, говорили, что Петлюра начал восстание «як Пилип з конопель», без достаточной подготовки. Это привело к лишним потерям. Но что значили для Симона Васильевича жизни нескольких сотен или даже тысяч людей? Главное, что он (он!) оказался во главе, он стал главным атаманом (отаманом)!
В самом деле, когда настоящие руководители заговора прибыли в стан стрельцов, было уже поздно. Повстанцы были уверены, что их вождь — Петлюра. Разоблачить его — значило вызвать ненужную смуту. И все оставили как есть. Тем более что полководческого таланта от главного атамана не требовалось. Боевыми операциями руководили командиры стрельцов. Да и противник был слаб — сопротивление гетманцев сломили за четыре недели.
Вступление победителей в Киев ознаменовалось массовыми убийствами и грабежами. Кровавый шабаш продолжался все время петлюровщины. За период гражданской войны власть в Киеве менялась 13 раз, но, по признанию киевских обывателей, ни при ком разгул уголовщины не был таким буйным, как при Петлюре. Между тем надвигалась новая гроза. Повстанческие отряды состояли в основном из крестьян, недовольных земельной политикой Скоропадского. Свергнув гетмана, они разошлись по домам. В распоряжении Симона Васильевича остались только стрельцы и небольшие подразделения гайдамаков. А с востока опять наступали красные.
Еще можно было спастись. На юге Украины высадился французский десант. Французы готовы были помочь войсками и оружием, но потребовали, чтобы в отставку ушел «бандит Петлюра». На такую жертву Симон Васильевич не мог согласиться. Переговоры сорвались. УНР была обречена. Некоторые из петлюровских деятелей деликатно называют свой исход из Киева в феврале 1919 года «ускоренным отступлением». Но это было не отступление. Это было позорное бегство. Красные гнали главного атамана до самой границы. Лишь перебравшись в Галицию, он перевел дух. Все думали, что петлюровщине — конец. Однако ситуация вновь переменилась.
Летом 1919 года началось наступление деникинской армии. Не в силах сдержать белогвардейцев, большевики предпочли сдать территорию украинского Правобережья Петлюре. Они рассчитывали, что главный атаман не договорится с Деникиным. И не ошиблись. Петлюровцы (усиленные пополнением из галичан) столкнулись с белыми в самом Киеве (куда те и другие вошли с разных сторон почти одновременно). Белогвардейцы не собирались конфликтовать, но гайдамаки лезли на рожон. Стычки переросли в бой. Тут и выяснилось, кто есть кто. Численно петлюровцы в семь раз превосходили противника. Но у Деникина была армия, у Петлюры — банда. При первых выстрелах войско главного атамана стало разбегаться. Несколько тысяч УНРовских солдат сдались в плен (число сдавшихся превышало количество взявших их в плен белогвардейцев). Симон Васильевич был в отчаянии. Он мечтал въехать в Киев на белом коне. Крещатик уже украсили портретами главного атамана. Готовился торжественный парад. И все пришлось отменить. Для Петлюры это была трагедия.