Русь окаянная
Шрифт:
В Бардине заговорил ученый. Напрягая волю и все свои психические возможности, он пытался почувствовать, что в эти минуты творится в психике Петра Алексеевича. И Романов, в свою очередь, знал, что, если у Кардинала появятся хотя бы малейшие сомнения в намерениях главы Партии, он будет просто уничтожен. Может быть, даже сейчас с помощью преданного Бардину Сидоренко. Он взял себя в руки и спросил:
— Кто еще знает об этом?
— Только тот, кто это мне сообщил.
— Я его знаю? — спросил Петр Алексеевич, всегда полагавший, что Кардинал имеет контакты в высших сферах политических кругов.
— Нет, — отрицательно покачал головой Николай Иванович. — Его никто кроме меня не знает. Романов пожевал губами, а затем спросил:
— Каковы же будут наши действия в новых условиях?
— Участие в выборах, — спокойно отвечал Бардин. — Все по плану. Вы выставляете свою кандидатуру, и с помощью временных союзников
— А потом?
— Как нам действовать потом, надо решить сейчас. Есть два варианта. Первый — вы получаете диктаторские полномочия, и мы реализуем схему создания системы психического управления государством. Прошу вас подумать. Весь риск и вся ответственность в этом случае ложатся на вас. Вы станете либо героем, спасителем отечества, который будет рассматриваться историками в том же ракурсе, что и ваш полный тезка Петр Великий, а также Рузвельт, Аденауэр, Черчилль; либо одиозной исторической личностью, которую потомки поставят на одну доску со Сталиным, Самосой и прочими представителями исторического отребья; либо окажетесь смешной, жалкой политической фигурой, о которой все забудут после того, как насмеются вволю.
Говоря все это, Николай Иванович внимательно смотрел на человека, поставленного им в сложное положение, и с удовлетворением отметил, что на лице Романова, как обычно, появилось насмешливое выражение.
— Второй вариант? — насмешливо спросил Петр Алексеевич.
— Второй вариант более безопасен. И при его осуществлении возможны маневры. Вы разыгрываете игру, которую когда-то сыграл самый образованный и умный российский монарх Александр Павлович, либерал, демократ, воспитанник республиканца Лагарпа на троне, а возле трона мерзкий диктатор, «всей России притеснитель, губернаторов мучитель» Алексей Андреевич Аракчеев, который зажмет всю страну в железный кулак. В случае провала все шишки обрушатся на этого бедолагу, а вы станете обычным номинальным главой государства, каким был Брежнев, Ельцин и многие другие.
— Кто же может сыграть роль Аракчеева? — спросил Романов.
— Да кто угодно. Вот хотя бы Константин Павлович. Чем не Аракчеев? Так же умен, так же тверд да еще и хорошими манерами обладает в отличие от исторического образца. Да что там! — Кардинал обвел собеседников грустным взором и махнул рукой, — аракчеевых в России пруд пруди. Проблема другая: где взять в придачу к нему Сперанского и Чарторыйского. С этой публикой у нас после 17-го года хронический дефицит. Так что, Петр Алексеевич, на каком варианте остановимся?
Романов думал, опустив голову так низко, что ни Кот, ни Бардин не видели его лица. Наконец он поднялся со своего кресла и, твердо глядя в глаза Бардину, ответил:
— На первом.
Эпилог
(От лица Владимира Ивановича Дубкова)
События, последовавшие вскоре после моего возвращения из Питера, напоминали то бешеную гонку с препятствиями, где в качестве бегунов выступали ведущие политики и чиновники России, превращенной в дурдом («пожар в бардаке во время наводнения», — мрачно констатировал Саня), то какой-то странный футбольный матч, в котором непонятно, кто за кого играет и по каким воротам бьет. С введением чрезвычайного положения в жизни столицы не изменилось ничего. Так же действовал транспорт, так же бурлили улицы, время от времени наполнявшиеся мини-демонстрациями с лозунгами от затасканных откровенно большевистских до странных, призывающих неизвестно к чему. Милиция действовала вяло, видимо, в связи с тем, что мэр Москвы был явно в оппозиции нововведению Кремля.
Попытка ввести в город войска, как в 91-м, провалилась. И не потому, что москвичи своими телами перекрыли путь танкам, а, как стало известно позже, по той простой причине, что кому-то наверху в голову пришла единственная здравая мысль, что в данной ситуации будет трудно спрогнозировать, на чьей стороне они выступят, войдя в город. Затем внезапно СМИ сообщили о загадочной смерти полевого командира Хаттаба, руководившего вторжением боевиков на территорию России, после чего, как по команде, чеченцы отошли через границу обратно в Чечню. Трудно сказать, как дальше развивались бы события (ведь чрезвычайное положение по всей логике нужно было отменять), если бы все средства массовой информации не сообщили о том, что Президент Российской Федерации подал в отставку. Никогда не забуду растерянного лица диктора, объявлявшего в прямом эфире о том, что в соответствии с Конституцией действующий премьер принимает исполнение функций главы государства на себя и назначает дату выборов президента. Поскольку Коммунистической партии Советского Союза и ее ленинского ЦК на момент политической
Политическая обстановка стала напоминать партизанские действия в тылу противника, где противоборствующие стороны забыли определить, кто против кого, а кто держит нейтралитет. Кандидатов в президенты набралось около десятка, но поскольку это были «ба, знакомые все лица», то спрогнозировать результаты выборов из серьезных аналитиков не брался никто, так как эти лица не только успели надоесть и правым и левым, но и настолько добросовестно облить друг друга помоями, что зловоние, казалось, исходило с экранов телевизоров и со страниц газет и журналов. Внезапно о себе заявила организация под названием «Фонд в поддержку народного президента», сокращенно ФПНП. К электронным СМИ их допускали скупо, но количество листовок, которые распространялись по всей стране, говорило о том, что организация это не только не бедная, но и довольно многочисленная. Аналитики начали отмечать, что воздействие «дапзыбао» на население превосходит по своей эффективности средства массовой информации. Один обозреватель даже достал где-то материалы о кампании «дацзыбао» в Китае, когда «отец реформ» Дэн Сяопин отстранял от власти преемника Мао Цзедуна Хуа Гофэна, и проводил интересные аналогии.
Как-то мне позвонил приятель, глава небольшой коммерческой структуры, и сообщил, что у него имеется интересный материал для статьи. Зная его как человека серьезного, я поспешил на встречу, которая состоялась в небольшом кафе в одном из переулков Замоскворечья. Приятель сообщил мне интересные вещи, которые я, сам не знаю почему, не стал освещать в своих статьях. Оказывается, один из его деловых партнеров предложил ему довольно необычный бизнес. Контракт с инофирмой на консалтинговые услуги по надуманному вопросу. Подразумевалось, что после подписания контракта и письменного приема работы, которая, разумеется, не проводилась, на счет фирмы моего приятеля падала значительная сумма денег, восемьдесят процентов которой он должен был перевести в качестве пожертвования на счет ФПНП. Сумма была такой значительной, а услуга настолько незатруднительной и прозрачной, что мой приятель выполнил всю операцию в соответствии со сроками, указанными ему неизвестным иностранным партнером.
Наведя кое-какие справки относительно финансового положения Фонда и получив информацию о том, что мелкие суммы на его счета падают постоянно от рядовых граждан, я пришел к выводу, что группа олигархов всерьез обкатывает новые схемы финансирования предвыборных технологий: я полагал, люди, отправившие часть денег, полученных от неизвестных дарителей, заодно ставили подпись, уполномочивающую Фонд выдвинуть от их имени кандидата в президенты. Как потом оказалось, я был не прав. Никаких условий относительно выборов не ставилось, а только масса народа вступила в члены этой общественной организации. Ажиотаж вокруг Фонда начал разгораться не на шутку. Компромат искался везде, а Генеральная прокуратура не вылезала из офиса ФПНП, стремясь доказать, что имеет место подкуп избирателей. Но адвокаты, нанятые Фондом, сумели доказать, что подкупа избирателя нет, поскольку Фонд еще не выдвинул кандидата, а деньги использует в коммерческой деятельности в соответствии с уставом. В прессе появились сообщения, что ряд кандидатов в президенты ведет переговоры с Фондом о поддержке их кандидатур. Фонд не отказывал никому, но и не спешил ни к кому присоединяться. Наконец, произошли события, которые напоминали взрыв бомбы мегатонного класса. Фонд на абсолютно легальной основе и в соответствии главной целью своих учредителей, зафиксированной уставе, начал осуществлять массированные гуманитарные акции.
В Россию на имя Фонда начали поступать огромные партии гуманитарных грузов из Европы от различных гуманитарных организаций, фирм и частных лиц. Медикаменты, продовольствие, дешевая одежда и детские игрушки хлынули на территорию России, проникая во все регионы. Филиалы Фонда во всех городах распространяли гуманитарную помощь адресно. Каждый пенсионер и инвалид помимо пакета с продовольствием и одеждой получил скромненькую открытку, в которой указывался адрес филиала, куда ему надлежало направлять рецепты на покупку медикаментов, после чего в трехдневный срок эти лекарства доставлялись ему на дом. Вскоре начали регистрироваться кандидаты в президенты. В основной массе это были политики «ельцинского призыва». И тут же какая-то неведомая сила отреагировала на новый этап предвыборного марафона. Рано утром, проходя мимо своего почтового ящика, я увидел, что в нем что-то лежит. Сам не знаю почему, но я открыл ящик и достал бумажку, которая, как я и предполагал, оказалась не уведомлением о снижении цен на товары в очередном магазине, а листовкой следующего содержания: