Русалка и корсар
Шрифт:
– Мередиана, наверное, старшая из дочерей морского царя, – Дезмонд ощущал могущество, исходившее от спящей русалки.
– Нет, не старшая, зато самая коварная.
– Коварная? Она? – Дезмонд не мог в это поверить.
– Лица-то у них у всех невинные, зато души черные, прогнившие, колдовские, – злобно прошипел морген.
Дезмонд до сих пор даже не задумывался, что у русалок есть души. Он видел только тело Мередианы. От него разило магическими токами. Даже спящая, она его подчиняла.
Один раз ему даже захотелось
Нет, этот фокус не пройдет. Командир здесь он! Красивой русалке не удастся его охмурить. Дезмонд с трудом собрал в кулак волю.
– Нужно перетащить ее в мою каюту.
– Лучше в трюм. Я начерчу на входе и на днище корабля знаки, которые не позволят ей освободиться.
– Стой! Я ведь тогда не увижу ее до конца плавания.
Морген сочувственно постучал щупальцами по палубе и снова попытался закрыть сундук. Ему это опять не удалось.
– Зря ты ее открыл! Теперь придется переложить ее в другое место. Иначе нам всем несдобровать.
– Но она же спит!
– Какой ты наивный! Никогда больше не свяжусь с человеком!
Морген кряхтел, как старая ворчливая жена. Как будто его кто-то заставлял вступать в сделки с капитаном пиратов! Он ведь сам навязался. А теперь недоволен. Разве моргены не знают, как люди любознательны? Вот и корсар не оказался исключением из общих правил. Он открыл сундук и будто попал в зависимость от русалки. Даже люди, которые привыкают к наркотическим сладостям под названием этте не чувствуют себя такими зависимыми.
Дезмонду было неприятно, что морген трогает сундук с русалкой. Впрочем, сундук вскоре опустел. Щупальца обвились вокруг Мередианы и достали ее из сундука. Это оказалось непросто. Украшения русалки будто приросли к стенкам.
Морген умел колдовать намного лучше Кассандры. Он сумел заморозить воду в лед, а изо льда создать емкость высотой до потолка трюма. Емкость изо льда была прозрачной, как стекло. Теперь русалка находилась внутри этой емкости.
– Пусть спит!
– А если вода растает?
– Не растает, – морген начертил возле емкости какие-то символы из воды, которые также застыли сверкающим льдом. – Не беспокой ее больше! Вдруг после долгого сна она станет королевой Опала.
– Ты шутишь?
Морген издал то ли утробный смех, то ли рычание. Дезмонду стало как-то не по себе.
У выхода из трюма он оглянулся. Ему почудилось, что пальчики с пурпурными перепонками прикоснулись к его плечу, а голос Мередианы его позвал.
Он ведь даже ни разу не слышал ее голоса. Откуда ему знать, как он звучит? Может, у русалок хриплые, некрасивые голоса. Вдруг ближе к суше красивая русалка скукожится и обернется в сморщенную уродину? На воде эти создания могут лишь притворяться красивыми и морочить людям голову колдовством.
– Ты даже не
Запирая трюм, он действительно ощутил себя последней скотиной. Ведь царевна моря осталась там одна в темноте, среди магических символов, которые вероятно, вытягивают из нее жизнь.
Может, ее отпустить? Но тогда он сам погибнет. Всем известно, что русалки утягивают моряков на дно. Слышал ли хоть кто-то об исключениях?
В глубине души Дезмонд лелеял надежду, что именно он окажется этим исключением и русалка его не утопит, а полюбит. А ведь русалки это очень опасные и жестокие хозяйки морей.
Неужели ему и в самом деле нужна любовь русалки?
Царевна моря
Дезмонд не мог заснуть. Он ворочался с боку на бок на узкой койке. В ушах стояла русалочья песня. Казалось, она исходит от всех стенок капитанской каюты и даже от низкого потолка.
Стоило закрыть глаза, и ему представлялась Мередиана, восседавшая на причудливом троне из раковин.
– Капитан! Проснитесь! – юнга, проникший в каюту, тряс его за плечо.
– Что случилось? Бунт из-за русалки? – Дезмонд и так не спал. Он сел на койке. – Команда так суеверна, что хочет вышвырнуть меня за борт вместе с волшебным грузом?
– Нет, кое-что хуже произошло, – юнга сильно стеснялся и прятал глаза.
Ему нельзя доверять, мелькнуло в голове у Дезмонда. Юнга был еще недавно пажом наследного принца в Мириде. Зря он взял его с собой. Паренек, привыкший к роскоши королевских дворцов, мечтал о приключениях, но оказавшись в матросском кубрике, на пиратском корабле, мог и передумать.
– Ты хочешь назад в Мирид?
– Нет, мне и тут хорошо, только блохи кусаются, – юнга смахнул с рукава какое-то существо больше похожее на крохотного скорпиона, чем на обычную блоху. – Наверное, они на меня от шкипера перебежали. Но я пришел к вам не по поводу блох. И не по поводу бунта.
– Тогда чего тебе?
– Я нашел вот это в вещах кормчего.
– Ты рылся в вещах кормчего?
– Я не хотел, но меня будто голос русалки позвал и… знаете, как бывает: слышишь песню и делаешь то, что не хотел.
– Ерунда! – Дезмонд старательно скрывал, что и сам подпал под русалочьи чары. Он выхватил листок бумаги из рук юнги. Листок оказался объявлением о розыске преступника.
– А то я раньше не знал, что меня хотят поймать и повесить, как любого пирата!
– Вы гляньте внимательнее, – настаивал юнга. – Награда за вас очень высокая – полторы тысячи золотых монет. Это целое состояние. На него можно приобрести собственное поместье с плантациями. За обычного пирата дают максимум сотню золотых, но не больше.