Русалка в академии

Максонова Мария

— Что именно эти амулеты делают? — спросила я негромко у Яриса.

Тот посмотрел на меня с недоумением:

— Я, конечно, могу оказать первую помощь, но я не лекарь и тем более не разбираюсь в таких специфических амулетах, как эти.

— А почему используется только магия Земли? Мне казалось, что в Империи в целителях ценится высокое равновесие стихий.

Ярис заметно поморщился:

— Разница в школах магии. Да и стихия Земли среди моих соотечественников больше распространена, те, у кого нормальное равновесие, стараются идти в артефакторы. К тому же, сила Земли действительно более всего помогает лекарю: с ее помощью можно срастить кости и плоть. Стихия Воды помогает остановить кровотечение,

срастить разрывы артерий, восстановить кровоток. Воздух помогает для лечения лихорадки: облегчает дыхание, излечивает легкие при воспалении, сбивает высокую температуру, помогает остановить распространение болезней, носимых по воздуху, защитить от них. А сила Огня выжигает мертвые ткани, очищает от заразы и гнили, а также помогает восстановиться после долгой неподвижности: запускает работу мышц, поддерживает биение сердца и вообще всякое движение тела. В Халифатской целительской школе считается, что Земля — главная стихия для лекаря, а остальные не так важны, многие заклятья, основанные на других стихиях, могут быть заменены ею. В любом случае, насколько мне известно, от инсульта и имперские маги не в состоянии вылечить.

— Но ведь амулеты как-то работают? Что они делают?

— Поддерживают его жизнь, — развел руками Ярис. — Я не знаю точно, как это происходит, я же не лекарь.

— Простите, — пришлось опять подъехать к Халифу и отвлечь его от дел. — А нельзя ли попросить пригласить сюда кого-нибудь из лекарей?

— Зачем?

— Хочу узнать, как именно они вас лечат.

— То есть вы даже в том, что уже сделано, ничего не понимаете, но собираетесь совать свой нос?..

— Отец! — перебил его Ярис.

— Ладно, делайте, что хотите, — отмахнулся он от нас, как от помехи. — У меня слишком мало времени, чтобы тратить его на споры.

— Я схожу за лекарем, — кивнул Ярис.

— Приведи кого-нибудь помоложе, чтобы не был слишком зашоренным и не задирал слишком высоко нос, — попросила я. — И желательно, чтобы он говорил по-имперски, при переводе можно потерять важную часть смысла.

Ярис кивнул и вышел вон.

— Забавно, — как только его сын вышел, Халиф отвлекся от своих дел и стал с интересом меня рассматривать.

Тянуло спросить, что именно его позабавило, но было понятно, что это провокация, поэтому я лишь приподняла брови и продолжила рассматривать магические плетения вокруг софы.

— Забавно, что Ярис с таким рвением исполняет все ваши прихоти, — не дождавшись от меня реакции, продолжил свою мысль Халиф.

— Он всего лишь не хочет остаться круглым сиротой, — бросила я. Рисунки заклятий из амулетов накладывались один на другой, создавая дикое переплетение энергий, и почему-то мне это совершенно не нравилось. Разве это метод работы настоящих врачей? Просто пичкать пациента вообще всеми подряд лекарствами в надежде, что хоть что-то сработает.

— Он вам доверяет. Я бы даже сказал, верит в вас, в ваши способности.

Я промолчала, но Халифу мой ответ и не требовался.

— Похож на меня в молодости. Я тоже любил больше всего в женщинах ум и самостоятельность.

— Что вы выдумываете? Между мной и Ярисом ничего такого нет, мы друзья! — возмутилась я и с ужасом поняла, что краснею. И что дура, потому что ничего такого Халиф и не говорил.

— Встретил ее однажды во дворцовом саду, — продолжил Халиф, будто и не заметив моей оговорки, но он заметил, это было видно по его глазам. — Я был принцем, она — дочерью тогдашнего посла Империи, студенткой столичной академии магии. Мы не должны были полюбить друг друга, но... наверное, над нами подшутили Пустынные Духи. Мы обвенчались в маленькой часовне на краю Мертвой пустыни, об этом никто не знал. Никто не позволил бы мне взять в жены имперку, ее и в качестве наложницы-то

едва терпели. Старший сын Халифа имеет всего одну наложницу — какой позор... Когда отец объявил меня наследником, пришлось брать других жен. Так было нужно, так положено, это политика. Ярина все понимала. Сын не мог понять, хотя и вырос здесь, а она понимала. Принимала и жен, и детей, и наложниц. Но они все равно ее убили.

— Постойте, — ахнула я, — эту историю о любимой наложнице Халифа я уже слышала! Она была вашей женой? Матерью Яриса?!! Так выходит, что он — законнорожденный, более того, старший из ваших законных сыновей?!

— Любовь для Халифа — непозволительная роскошь. Отец предупреждал меня когда-то, но я не слушал. Ярис никогда не смог бы стать Халифом, он не политик, слишком простой и правильный, — Халиф поморщился. — Ярина воспитала его слишком хорошим мальчиком. Она не годилась на роль жены Халифа, на роль матери наследника. Я ошибся, и это стоило ей жизни.

— Но вы ведь, насколько я слышала, вы наказали тех, кто виновен в отравлении, — произнесла я с сомнением.

— Я наказал тех, кого мог. Исполнителей. Дуру, которая подлила яд. Но дворец Халифа, а тем более его гарем — это комок змей, здесь все не то, чем кажется.

Я застыла в удивлении, не зная, что сказать на это.

— Что вы тут такое затеяли?! — в покои влетела разозленная МаХалиф, за ней следом шел Ярис и незнакомый мне молодой халифатец. — Прошу прощения, что потревожила ваш покой, сын мой, — опомнившись, произнесла она и поклонилась. — Но вам не кажется, что, прежде чем разрешать заключенному покинуть тюрьму, нужно уведомить меня, — она выверенным движением быстро поправила неподвижную левую руку Халифа и подушки под его спиной.

— Всего лишь маленький детский каприз, — хмыкнул Халиф. — Позволь им поиграть в лекарей.

Женщина бросила на меня злобный взгляд и поджала губы:

— Я буду присутствовать.

Ну, все в моем репертуаре: если уж позориться, то при всем честном народе. Черт.

Глава 99

Ладно, где там наша не пропадала? Везде уже пропадала, чего уж жаловаться.

Я подъехала к Ярису и взглядом указала на трясущегося незнакомца.

— Это господин Херджи, ученик старшего лекаря Халифа, — представил мне его Ярис, — его учитель, к сожалению, не смог присутствовать.

— Почему? — спросила я на автомате.

— Отравился. Не вынес позора из-за того, что не может помочь своему правителю.

— О, Боже! — выругалась я по-русски, но Ярис и так понял, наверное, привык уже к моим словечкам.

— Нет, ничего страшного, остальные лекари успели его спасти. Но он без сознания, так что отвечать на вопросы о лечении не может. У нас есть только господин Херджи.

— Я ничего не знаю! — вскричал тот немедленно в панике. На имперском он говорил с акцентом, но правильно.

— То есть на лекаря вы не учились? — удивилась я. — Вас только недавно взяли в ученики?

— Нет... я учился... и уже пять лет служу при дворе младшим лекарем, — смутился халифатец.

— Ну, значит вы сможете мне объяснить, что тут у вас как работает, — обрадовалась я. — Не бойтесь, я в этом совершенно ничего не понимаю! Я на лекаря, к сожалению, не училась, — проговорила с притворным сожалением. — Да меня бы и не взяли, способностей не хватает. — Я взяла младшего лекаря за руку и потянула его ближе к Халифу. Он поклонился по дороге, покраснел, но шел покорно, словно телок на привязи. Я затащила его за софу. Халиф опять взялся за свои бумаги, но теперь уже молча, только чиркал что-то пером, периодически окуная его в подаваемую секретарем чернильницу. А вот МаХалиф не отводила от нас настороженного взгляда. — Расскажите мне, что из этих амулетов и как работает?