Шрифт:
1.
Был я как-то проездом в причерноморском селении. Люди там встретили меня добрым словом, мягким нравом и с бутылью самогону. Рассказал мне мужик один, дядька Тарас его
Поговаривали одно время, рассказывал дядька Тарас мне, что в море чёрном люди-рыбы завелись. Русалами их кликали в народе. Первыми стали их встречать рыбаки в море. Сети забросят, а на них из-под воды как вылезет баба, а то и мужик с косами и смотрят. Потом под воду уходят и как не бывало. Сначала думали, брешут рыбаки. А потом начался в конец весны – начало лета купальный сезон. Бабы с детьми повадились купаться ходить. Тут-то всё больше людей на селе стали говорить о русалах. Хвоста их рыбьего никто не видел. Но странность заметили. Люд всегда поймёт, коли чужое что-то с ним сталкивается.
Жил у нас золотой голос на деревне. Как возьмёт в руки гармонь, бабы все по лавкам и вокруг него. Молодой, красивый и талантливый страшно! Какой праздник, так его зовут. Имя носил Василёк. Был у него друг. Тот на балалайке играл, коли он играет, так все мужики в пляс. Этого Ефимом звали. Вот они оба как два воробья неразлучных. Всё село нам увеселяли.
Сделалась между ними ссора. Пустяк, какой с каждым бывает. Василёк пошёл на побережье, сел неподалёку от моря на вершине склона: так чтобы ног не замочить и шум волн слушает. Был он в простой льняной рубахе и штанах. Пояс с бляхой в хате оставил, чтобы легче дышалось и пелось. Начал петь про лето жаркое, море теплое и волнующее. Да так увлёкся, что не заметил при себе зрительницу. Подплыла она совсем близко. К самому краю склона. Здесь дно резкое было. Море размывало песок под склоном. Место больше годилось для любования красотой морской, чем для купания. Но девица явно относилась к странностям, так у нас в селе обычно называли всё неясное, стороннее, необъяснимое.
Конец ознакомительного фрагмента.