Русалки. Хамелеон
Шрифт:
Зрение прояснилось, и в теперь ярко освещенной магическим светом комнате, я увидела лежащего в нескольких метрах от меня, у стены испуганного Андре и возвышающегося над ним, вполоборота ко мне Третьего Лорда. В моем женихе мало что изменилось с прошлой нашей встречи в моих покоях резиденции. Светлые, почти белые волосы чуть ниже плеч за прошедшие два месяца ни капельки не отросли, глаза цвета неба оставались все так же холодны, сапоги до колен на высоких каблуках все так же идеальны. Разве что появился старомодный явно дорогой камзол поверх белой рубашки.
Сказать, что я испугалась за жизнь тритона,
— Именно так, мой лорд, — я поднялась и оправила юбку, порадовавшись, что она достаточно длинная. Окинув меня взглядом, Третий лорд Подводного ветра хмыкнул и покачал головой. Кажется, на его вкус недостаточно.
— Дабы впредь таких недоразумений не возникало, — подводноветренник взял мою руку и коснулся невидимого до сих пор кольца. На бледном, кажется, серебряном (или, зная Анхеля, платиновом) ободке, заиграли в свете зажженных Лордом светлячков несколько светло-голубых камней. Мгновение я зачарованно смотрела на игру света в гранях топазов. Потом подняла взгляд, чтобы взглянуть в их прототип на утонченном лице одного из правителей Подводного ветра. Анхель смотрел на меня. Серьезно, требовательно.
Что я должна ответить в такой ситуации? Радости не было, и играть её я не собиралась. Это было бы подло по отношению к Андре.
Прежде чем я успела решить, что следует говорить, рядом вспыхнул портал, из которого возникла Маргарита Николаевна. Быстро оценив ситуацию, она обратила внимание на Анхеля:
— Лорд?
— Госпожа целительница. Счастлив лицезреть.
— Аналогично. Хотя, не скрою, обстоятельства нашей встречи весьма необычны. — Всю эту тираду можно было перевести коротким: «Что вы здесь забыли?», но женщина, для которой не только я и Андре, но и мой жених были всего лишь детьми, никогда бы не опустилась до такого в разговоре с представителем другой страны. Пускай даже своей у русалок пока не было.
— Не сомневаюсь, вы в курсе, что Светлана является моей невестой. — Экс-директриса кивнула. — У неё и, соответственно у меня, как её жениха, возникли некоторые недоразумения с этим юным тритоном. Но мы уже всё уладили, — взяв меня за запястье, мужчина продемонстрировал ей кольцо. Его длинные пальцы оказались прохладными. Я не сопротивлялась. — А теперь я вынужден откланяться. Дела не терпят отлагательств. — И обратился ко мне: — Моя дражайшая невеста, вероятно, изволит пока остаться? Или же предпочтет последовать со мной?
— Предпочту остаться, — решение пришло мгновенно. Вдруг больше он меня не отпустит?
— Тебе решать, — равнодушное пожатие плечами. — Только, дорогая, позволь совет: проверь своего поклонника на приворот. И впредь будь осмотрительней. — С этими словами мой жених исчез.
А я стояла, как подушкой по голове огретая: «Приворот?!» Что это, я, разумеется, знала. Да кто, скажите на милость, не знает?! Приворотить или приворожить кого-то означает насильно внушить чувства романтического характера. Как знала и то, что это далеко не миф: если можно прочесть чьи-то мысли, заставить что-то забыть, то почему нельзя сделать что-то противоположное? Пускай даже дело касается чувств. Вот только к тому что такое произойдет со мной, с Андре я готова совсем не была.
Маргарита Николаевна же времени не теряла: подойдя к ошеломленному не меньше, а скорее даже больше меня Андре, она присела рядом и некоторое время спустя, показавшееся мне вечностью, вынесла вердикт:
— И в самом деле, приворот. И как только его Анастасия проглядела?..
Дыхание перехватило. Множество вопросов теснилось в голове, требуя ответа: «Откуда он взялся? Почему? Кто мог его наложить? Зачем?!». И главной темой: «Неужели, все, что он говорил, было вызвано приворотом? Неужели, он ничего ко мне не испытывал?!» Вопросы множились, не позволяя задать ни один. Да целительница и не могла знать ответов.
Видимо, она поняла моё состояние. Может, увидела по полю. Не знаю. Да это и не важно. Несколько слов и меня поглотил спасительный сон без сновидений. Это и к лучшему, потому что ещё немного и на пути чувств встала бы зеленая стена.
Лаборатория главы управления покорила меня с первого взгляда. Не только потому, что там наличествовали многие редкие реактивы и некоторое отсутствующее в учебных лабораториях оборудование, а ещё и из-за её расположения. Вид из окна последнего этажа башни открывался шикарный. А ещё здесь мало кто решался шуметь в коридоре. На двери красовалась табличка «Осторожно: опасный опыт!», отбивавшая охоту у подчиненных отвлекать своего руководителя. Случаи, поговаривали, бывали. Отстраивали крышу и половину этажа наполовину за счет отвлекшего. Разумеется, Василий Петрович такой репутацией пользовался.
Сейчас, когда занятий в школе не было, мой совершенно случайно приобретенный наставник уделял куда больше внимания моему обучению. Иногда мы целыми днями что-нибудь делали в лаборатории. И это подкупало. Вот и сегодня, едва позавтракав, я поспешил в кабинет главного Охотника управления. Секретарь как обычно отсутствовал. А из-за двери доносились обрывки разговора на повышенных тонах. Специально я прислушиваться не стал, но и уходить не спешил.
— Как это понимать?!
—…
— Целую базу?…не может!… занимались? Что?! И вы предлагаете… Да вы в своём уме?
Несколько секунд спустя из кабинета вышел злой Василий Петрович. Его собеседник, видимо, воспользовался порталом.
— Ты как раз вовремя. Идем, — и не дожидаясь ответа, направился в свою лабораторию.
Когда дверь за нами закрылась, я, зная, что наставнику необходимо выговорится, спросил:
— Что-то случилось?
— Да. Кто-то уничтожил целую базу в Северной Америке. Весь персонал, все оборудование, все материалы. Причем занимались они засекреченными стратегическими разработками. Не могу сказать какими. Результаты незадолго до уничтожения были переданы в Главный штаб, так что наработки есть, как и образцы. Ну там и решили, что надо отдать их на доработку.
— Вам?
— В том числе. Но я отказался. Не мой профиль, да и не собираюсь я таким заниматься.
— А против кого, если не секрет?
— Русалки.
— Вы сообщите ей? — Говорить кому именно не стоило даже в стенах лаборатории главы управления. Даже, пожалуй, особенно в стенах лаборатории. У стен бывали уши, а всего предусмотреть не мог и Василий Петрович.
— Только если она сама свяжется и спросит, — в том же тоне ответил он.