Шрифт:
Ольга Дмитриевна Форш
Русалочка-ротозеечка
Морской царь был вдовый, только всего и родни у него, что наследник-царевич Бульбук да дочка Русалочка-Ротозеечка. Ротозеечкой прозвали царевну за то, что она как задумается, так сейчас ротик и откроет.
А задумывалась она часто и все об одном и том же: как бы ей сделать для всех хорошее дело.
На морском дне ведь дел не то что хороших, а и самых обыкновенных не было никаких. Всем места много, всем пищи много - знай себе плавай! Правда, по утрам морской царь охаживал дозором морское дно: щупал, крепко ль сидят
Ротозеечку, как ни просилась она, царь ни за что не хотел брать с собой по морскому дозору - потому, говорил он, не женское это дело!
– Ах, няня, мне ску-учно...
– плакала царевна усатой Дельфинше.
– Посчитай-ка свои жемчуга, посмотри, как актинии оплетают серебряных рыбок, - наставляла Дельфинша, старая няня.
– Мне все надоело, все ску-учно...
– Выдадут замуж, сейчас станет весело...
– А что делать-то замужем?
– В новом море считать новый жемчуг.
– Опять то же самое! А как попасть в новое море?
– Дай срок, прилетит аист-сват, царевичу нашему притащит невесту, а взамен тебя снесет куда надо.
– А скоро ли прилететь аисту-свату?
– не унималась Ротозеечка.
– А вот как волосики твои вырастут до хвоста, тогда уж прости-прощай! сказала ласковая Дельфинша-няня и, сделав русалочке своим твердым усом пробор на головке, заплела ей две длинных зеленых косы, а концы их украсила красными бантами, которые царевич Бульбук утащил для сестры из человечьей купальни. Ротозеечка смерила глазками, долго ль расти зеленым косицам до хвостового плавника, и весело засмеялась: оказалось не больше вершочка.
Наступила весна, потемнело море, и совсем по-другому, чем зимой, принялся купаться в нем месяц. Побежали, пыхтя, по зеленым волнам пароходы, а за ними по шипучему белому следу во все плавники закувыркались дельфины.
Кряхтит старая Дельфинша-няня, а туда же, за ними кувыркается.
И вот узнала Ротозеечка, что в первую темную ночь, когда безопасней лететь, принесет аист-сват Бульбукову невесту, а ее снесет в новое море.
Отец, морской царь, стал теперь особенно ласков:
– Чем могу угодить тебе, доченька?
– Ах, возьми меня, батюшка, хоть один только раз дозором по твоим морским делам.
Уступил Ротозеечке отец-царь, ну и наплавалась она так, что хвостик у нее заболел, а все-таки ничего интересного в мужском морском деле для себя не нашла.
Все там, по правде сказать, само собой происходит, хоть и вовсе дозором не плавать: рак-отшельник не сегодня-завтра сам научится свой хвостик прятать, губки и кораллы растут, как им надо расти, а перламутровую раковину уж лучше бы вовсе не мучить: жемчуг, конечно, красивый, да ведь и без него прожить можно.
И Ротозеечка приняла крепко-накрепко одно решение.
Вот настал вечер той безлунной ночи, когда свату-аисту прилететь. Расчесала Дельфинша-няня в последний раз длинные зеленые волосы, и покрыли они Ротозеечку густым шелковым покрывалом с руками и с плавниками.
Заплакала старая Дельфинша-няня:
– На кого меня, дитятко, покидаешь?
Отдала Ротозеечка обратно царевичу два красных банта, чтобы он ими украсил свою невесту, обняла няню, и рыбок, и рака-отшельника и села, тихая, к отцу на колени. Едва вышла первая звездочка на безлунное небо, морской царь вывел дочку на большую скалу, торчавшую башней из моря, а сам, чтобы не очень расстроиться, поскорее уплыл. Однако на дне царь не выдержал и как был, в короне и мантии, сел на свой морской пол и заплакал.
– Папенька, пересядьте, прошу вас, на трон, - сказал царевич Бульбук, ведь сейчас моя невеста прибудет.
Царь опомнился, вытряхнул из бороды мягких рачков-креветок, взял в руку коралловый скипетр и сел на свой трон.
Недолго оставалась на камне Ротозеечка одна. Вот послышался шум сильных крыльев, и аист, держа что-то большим клювом и лапами, опустился на камни.
Из черного плаща выскользнула чужая морская царевна, тоже с зелеными волосами, только не скучная, а, напротив того, очень веселая, и с громким смехом, даже не взглянув на Ротозеечку, прыгнула в воду.
– Из чего сделана эта неприятная материя?- спросила Ротозеечка аиста, трогая пальчиком черный плащ.- У нас на дне нет таких водорослей.
– Это резиновый плащ одного мальчика-растеряхи, - сказал аист, - я его подобрал для свадебных путешествий морских принцесс; если пойдет дождь, они под этим плащом не вымокнут в пресной воде, столь неприятной для морских обитателей.
– Милый аист, - попросила Ротозеечка, - вы всё знаете: снесите меня туда, где я могу сделать хорошее дело!
– Эге, - проклектал аист, я- от хорошего дела вам не очень-то поздоровится! Хорошее дело вы можете сделать только в пресной воде. Поступайте-ка лучше в морские царицы...
– Ах, это скучно мне, аист: ведь я никому на дне моря не могу быть полезной, все там навеки устроено, все там по правилам.
– Ну, а чем вы, собственно, могли б стать полезной?
– спросил аист.
– Я умею плескать моим хвостиком так, что при месяце кажется, будто в воде купается драгоценное серебро.
– Очень похвально... А еще что умеете?
– качнул аист носом.
Заплакала Ротозеечка и сказала:
– Больше ничего не умею.
– Если вы уверены, что плескать хвостиком очень красиво. я могу снести вас поближе к земле: никого нет хитрей человека. Человек из всего извлечь может пользу.
Ротозеечка легла на резиновый плащ и сложила ручки.
– Ах, умный аист, несите меня поскорей...
– Сейчас понесу. Только я должен вас предупредить: от пресной воды сокращаются дни жизни морских обитателей, а для вашего дела мне надо снести вас не иначе как в "Мертвую лужу".
– Несите, несите!
Аист завернул Ротозеечку в черный плащ мальчика-растеряхи и взвился с нею над морем.
Долго летел он, спускаясь отдыхать на болотные кочки и снова вздымаясь над ними; наконец, когда небо уж стало алеть, он бережно вытряхнул русалочку над небольшим озером.