Русалочка в шампанском
Шрифт:
Лопатин кинул нервный взгляд в сторону подозрительной двери и пододвинулся поближе к Марише.
– Послушайте, я не знаю, кто вы такая и как пронюхали о моей первой жене, но я велел ей сидеть тихо и носа из санатория не высовывать.
– Она и не высовывала. К сожалению, купив путевку, вы забыли дать бедняжке хоть немного денег.
– Я не виноват! Мне нужно было обелить свое имя! В городе все должны считать Наташу мертвой. Жена – аферистка и мошенница – этого нельзя допустить! Это могло совершенно испортить мою политическую карьеру!
– Скажите
– Да, я старался обезопасить себя любой ценой. Я развелся с Наташей и… и «похоронил» ее.
– А Наташа в это время сидела за решеткой!
– Это был ее выбор! Ее, а не мой!
Лопатин так разволновался, что у него даже прическа растрепалась. И на внезапно покрасневшем лице выступила испарина. Любой, кто увидел бы сейчас господина депутата, ни на минуту не усомнился бы в том, что Лопатин говорит неискренне.
– Можете больше так не волноваться, – презрительно бросила Мариша. – Ваша жена вас больше не побеспокоит.
Но Лопатин не обратил на ее слова никакого внимания.
– Я должен был подумать о себе! – внезапно взвизгнул он. – Не спорю, когда-то я очень любил Наташу, но затем она совершила проступок, который был невозможен для моей супруги! Наташе следовало исчезнуть из жизни нашего города! Навсегда! Навечно!
– Она и исчезла, – хмуро произнесла Мариша. – Как вы и хотели, навсегда и навечно.
– Нет, вы не понимаете, она провела вдали от дома только три года. Три прекрасных спокойных года! За это время я привык думать, что так оно все и будет. Что она никогда не появится вновь! Не потревожит ни меня, ни мою жизнь.
– Она больше и не потревожит.
– Но она приехала, уже одно это причинило мне определенный дискомфорт!
– Наташе сейчас еще более дискомфортно! – не выдержала разозлившаяся Мариша.
– Нет, вы не понимаете! Ее неудобства по сравнению с моими – ничто! Наташа никогда не знала хорошей жизни. Когда она села за решетку, мы жили очень скромно. Ей нечего было терять. А мне… Теперь мне есть что терять!
И повернувшись к Марише, Лопатин воскликнул:
– Кто еще, кроме вас, знает о том, что Наташа жива и вернулась в наш город?
– Пока, я думаю, никто, – вздохнула Мариша.
На какой-то миг у Лопатина так изменилось выражение лица, что Мариша даже испугалась за свою безопасность. А вдруг это Лопатин прикончил Наташу, а теперь захочет избавиться и от последней свидетельницы – от Мариши?
И поэтому Мариша быстро произнесла:
– Но очень скоро о том, что ваша жена вернулась, будут знать все!
– Все? Эта мерзавка обратилась в прессу? В какую газету она пошла? Скажите мне все!
В волнении Лопатин схватил Маришу за руку и затряс девушку.
– Пустите меня! – окончательно разозлилась на него Мариша. – Никуда ваша бывшая жена не пошла. Сидела в санатории, как вы ей и велели. Сидела, пока ее не убили!
Лопатин отпустил Маришу и отодвинулся от нее на пару шагов.
– Кого убили?
– Вашу
– Наташу?
– Да! Наташу! Наташу убили сегодня ночью в ее номере в люксе! Я первой нашла ее тело. И знаете, это было зрелище не для слабонервных. У бедняжки лицо превратилось в одно сплошное кровавое месиво. Брр! До сих пор дрожь пробирает, когда вспомню, как ее светлые волосы рассыпались по испачканному кровью белью.
Маришу передернуло. И тут же она услышала, как за дверью упало что-то тяжелое. Похоже, подслушивающая там повариха отличалась бурным воображением и тоже не выдержала описанной Маришей картины.
А вот Лопатин соображал куда медленнее, чем можно было ожидать от такого жука.
– Наташа умерла? – тупо повторил он. – Ночью? Этой ночью?
– Не умерла, а ее убили. Это две большие разницы.
– Умерла. Наташа умерла. Умерла и никогда меня не потревожит.
Не слушая Маришу, депутат повторял эти фразы со все большей и большей радостью. На один миг Марише даже показалось, что он сейчас пустится в пляс. Но этого не произошло, депутату удалось взять себя в руки и нацепить на физиономию более подходящую случаю личину.
– Наташа умерла, – скорбно произнес он. – Убита! Какой ужас! Разумеется, я приложу все силы, чтобы преступник был найден и изобличен.
– Однако странно, что вам до сих пор еще ничего не сообщили о случившемся, – сказала Мариша. – Убийство произошло еще ночью, следственная бригада прибыла почти сразу же, паспорт покойной лежал вместе с другими ее документами. Они должны были понять, что она ваша родственница, хотя и бывшая.
– Да, очень странно. Но, вероятно, следователь не хочет тревожить меня, не выяснив хоть каких-то подробностей произошедшего.
Конечно, могло быть и так. Но что-то в этой истории продолжало Марише активно не нравиться. Однако и Лопатин, в свою очередь, был сильно взволнован. И сейчас он не играл, а был настроен очень решительно.
– Никак не могу поверить в то, что вы мне рассказали. Я должен поехать… должен убедиться лично… Должен взглянуть своими глазами!
Мариша его хорошо понимала. Так что в уже знакомое ей отделение полиции они направились с Лопатиным вдвоем. Едва Лопатин вышел из кабинета, как к нему подскочила полная женщина с круглыми щеками и заплаканным лицом. И как только она заговорила, Мариша сразу же узнала ее голос.
Это была именно та тетка, с которой депутат беседовал на кухне всего полчаса назад.
– Где моя девочка? – воскликнула она громко. – Ее убили?
– Мама, ну что вы опять за свое! Все у нашей Марины в полном порядке. Нагуляется и вернется.
– Ой, нет! – заголосила тетка. – Чует мое сердце недоброе. Не вернется наша Мариночка! Сгинула она без вести из-за той бабы проклятущей!
Маришу зацепили последние слова поварихи, она бы с удовольствием расспросила поподробнее. Но Лопатин очень спешил, и он утащил Маришу за собой, не дав ей вдоволь пообщаться с матерью своей новой жены.