Русалочья заводь
Шрифт:
И я замерла под дверью. Я же не давала ему даже повода думать, что могу быть с ним. Мне нужен не он, а…кто? В голове было пусто. Знакомое имя ускользало.
Стоп. Это на мне он жениться хочет? Я же не соглашусь.
— Дай ей еще воды из водопада забвения, и она забудет и об этом.
Вода из водопада забвения? Он давал мне ее? Не помню. Хотя он же научился делать лимонад, постоянно меня им угощал. Каждый день угощал. Получается, что я все забыла? И что это — все? Как много? И сколько прошло времени? Получается, что я попала из огня да в полымя. Я не
— Я боюсь, что король догадается. Он-то думает, что племянница молчит, потому что справляется так с болью, не тревожит ее, любит, холит и лелеет.
Сердце ухнуло вниз. Король не в курсе. Мой собственный дядя меня не предавал.
— Я поговорю с королем, а ты дай ей воды еще. Может, сегодня Ариадна и даст согласие. Если что применим магию, я попрошу морскую ведьму, чтобы все прошло незаметно.
Послышались шаги, и я отпрянула от двери, зайдя в соседнюю комнату. Стил с отцом удалились. Я пришла в себя, и, решив, что поговорю с Глином потом, поспешила обратно к себе. Должна же быть хоть какая-то зацепка, хоть что-то, что позволит мне вспомнить о том, что я забыла. Это ведь важно для меня.
Я перерыла все комнаты, но ничего не нашла. Взгляд тревожили королевские лилии, что-то напоминая. Я поднялась в башню, перевернула все и там, пока случайно не увидела маленькую серебряную сумочку. Я открыла ее, и оттуда выпал гребень с лазоревыми цветами, зеркало, с таким же рисунком и заколка. Чей-то подарок. Чей? Я закрыла глаза и сосредоточилась. Давай же, Ари. Вспоминай. Иначе будет поздно. Дядю тоже можно опоить. Он даст согласие. Ты сама дашь согласие, станешь женой…Женой? Я ведь уже согласилась стать чьей-то женой. Чьей? Я погладила в задумчивости гребень.
Кто-то меня любит. А я? Я тоже люблю. Тогда почему я здесь? Взгляд зацепился за ожерелье, лежащее на зеркале. Я погладила его рукой. Подарок любимого и единственного? Или это я — единственная?
Единственная, моя единственная. Мой свет. Моя вера. Моя радость.
Дайари.
Слова всплыли в памяти неожиданно резко. Дайари. Лир. Голову сдавило, а потом… Воспоминания вернулись. Все до единого. Каждое мгновение, каждый поцелуй, каждое прикосновение. А еще вернулась боль. Резкая, сильная, потому что я вспомнила, что ушла, и причину моего ухода тоже вспомнила. Только теперь я ведь дочь морского царя, можно и пожениться. Только тогда придется сознаться, что я — русалка. Не выйдет. О чем я вообще думаю? Лир же хотел меня свободы выбора лишить, поэтому и ушла. А что делать со Стилом? С чего он взял, что пара часов прогулок каждый день или плаванье вместе дает ему повод думать о том, что я буду его женой? Сказать дяде? Что из этого выйдет тогда? Он ведь знает, что я со Стилом гуляю, и мало ли, что подумает, и…
— Аран, как бы я хотела тебя увидеть, мне так нужен твой совет, — произнесла я вслух.
— Ари? — голос названного брата повис в воздухе.
— Аран! — крикнула я. — Ты где?
— В зеркале, — сказал эльф, — судя по тому, что вижу потолок и свечи.
Я кинулась на кровать, схватила расписное зеркало и увидела Арана.
— Аран, — прошептала я, не зная, куда деваться от радости.
Он улыбнулся. Грустно как-то. И тут я заметила, что у него круги под глазами и тени на скулах, а сам он уставший какой-то.
— Что случилось? — спросила я растерянно, садясь на кровать.
— Тебе все по-порядку, начиная с того, как ты ушла? — спросил эльф.
— Да.
— Когда ты ушла, и закончился тур вальса, Силадерь и Лир попросили меня и короля расторгнуть помолвку, — сказал эльф.
Я вытаращила глаза.
— Но ведь Совет магов…
— Я тоже удивился, Ари. Но они нашли причину. Силадерь не может выходить замуж без отца. Официально-то он — в путешествии, а не пропал. Они эту причину перед балом нашли вмести с Лиром.
— Они расторгнули помолвку? — спросила я тихо.
— Да, — сказал эльф. — Я не успел тебя остановить, чтобы сказать, прости.
Я застонала. Все было бессмысленно.
— Лир кинулся искать тебя. Помчался к статуи Аранатариэль, оказывается на твоем ожерелье был маячок. Он хотел сказать тебе, что все изменилось, что вы сможете быть вместе, что он найдет способ и хотел позвать тебя в ваш дом, чтобы остаться наедине, — сказал Аран.
— А нашел ожерелье и серьги, — закончила я.
— Да, Ари. Он кинулся выяснять, где ты. Его отвлек Кассиандр, как и планировалось, а потом он все равно кинулся на твои поиски снова. Поднялся в комнату, увидел, что тебя там нет, и спросил служанок. Одна из них обмолвилась, что ты просила бумагу и перо.
— Лир нашел записку, — сказала я.
— Да. И тогда он переместился. Я кинулся за ним, но почему-то мы оказались посреди улицы, и там лежала твоя хрустальная туфелька. А потом он метнулся в дом, но телепортировать еще не привык и очутился в озере, выскочил и побежал к морю, — сказал Аран. — Я застрял на полпути.
Дальше я помнила.
— Он прыгнул за тобой, Ари. Плавал, пока не продрог и не появился король и лорд Арасамин, которые выследили Лира по его магии. Они-то его и вытащили. Мне пришлось сказать им, что ты слышала разговор, — закончил эльф.
— Лир был в бешенстве? — спросила я тихо.
— Не успел. Он почувствовал что-то неладное в воздухе, и тут же появился Совет магов. В полном составе. На Лира поставил маячок Тезуэль. Лир сразу понял, чем чревато его нахождение тут. Он ведь даже не высохнул. Не успел. Он умудрился каким-то немыслимым способом поставить сильнейший блок на разговор о тебе отцу и дяде.
— Совет магов догадался, что я — русалка? — спросила я тихо.
— Они притащили нас всех во дворец, стали допрашивать, но нас держала клятва, а Лир просто молчал, поставив сильнейший блок, который не смогли снять все маги вместе взятые. Но им хватило и косвенных улик — твоего пения, любви к сапфирам, того, что Лир оказался у моря и звал там тебя. Тезуэль слышал его, видел, как ты падала. Они сделали выводы, Ари.
— Лир мертв? — спросила я совсем тихо.
— Нет, Ари.