Русалочья заводь
Шрифт:
— Да. Вас вообще-то только ждем, — сказал Тир.
Лир улыбнулся.
— Рад, что у вас все наладилось, — сказал брат Лира через минуту.
Маг снова улыбнулся такой улыбкой, что я покраснела. Еще бы не наладилось, полночи мирились.
— Мы спустимся к завтраку через полчаса, когда приведем себя в порядок, — сказал Лир.
— Хорошо. Постарайтесь не опаздывать.
Тир с Эридейле вышли, а Лир задумчиво обнял меня.
— Ари, я вот думаю, что как только встречу Эрана, попрошу нас поженить,
Я хихикнула.
— У орков что ли?
— Ага.
— Против. Давай уж по-нормальному, — сказала я. — А то детям рассказывать нечего будет.
— А ты им покажешь свои вечные деревья и мотыльков, — хмыкнул Лир.
Я задумалась, а потом обреченно кивнула. Он ведь все равно уговорит, смысл спорить и не соглашаться сразу? Только время терять, и нервы тратить, а их у меня итак мало осталось.
— Кстати, я обещала наколдовать апельсиновые и персиковые деревья, — сказала я, отвлекаясь.
— И песню Тадеушу, — хмыкнул Лир.
— И после обеда мы прогуляемся по городу?
Лир улыбнулся.
— Да. Можешь пока выучить название столицы Снежного королевства.
Ой, точно. Я еще и гномью собиралась выучить.
Лир снова улыбнулся.
— К Арану сходим? — спросила я тихо.
— Да. Нужно ему рассказать, что тут происходит, — ответил Лир твердо.
— Думаешь, он слышит? — спросила я шепотом.
— Кто знает? Может, и слышит.
Мы помолчали с минуту, а потом поднялись и стали собираться вместе к завтраку.
С такой жизнью, как у меня явно не заскучаешь. И детям, будущим, точно будет, что рассказать.
Глава шестнадцатая
Гром и Молния оказались, как две капли воды похоже на Рокота внешне, но темпераменты у них были разные. Я бы сказала, что они соответствовали их именам. По-настоящему я обрадовалась дяде с тетей и Глину, которые тоже пришли на совет, поздоровалась с Тадуешом и Приатой, обняла сестер Арана, поинтересовалась здоровьем Даринель и малыша, а потом уткнулась в свой завтрак и постаралась хоть немного расслабиться.
За столом шутили, рассказывали байки, но когда вошли в кабинет Тира, рассевшись в кресла, разговор пошел серьезный. Все в принципе получилось так, как предполагал Лир. Гномы, эльфы, русалы и драконы решили объединиться, чтобы противостоять Совету магов. Дальше мужчины принялись обговаривать тактику, а мы, улучив момент, вместе с Силадерь выскользнули за дверь, а за нами отправились и Молния, Эридейле, Алона и Даринель с Приатой. Мы прогулялись по саду, болтая о своем, о девичьем, сотворили пикник на лужайке, позагорали на летнем жарком солнышке, и к обеду все наши мужчины присоединились к нам.
Жареное мясо, овощные салаты, мороженое и вино, которое сотворили русалы, было выше всяких похвал. Я, наевшись до нельзя, лениво лежала на траве, позволив Лиру, перебирать пряди моих льняных волос, разметавшихся по его коленям. Думать ни о чем не хотелось. Хотелось петь. Очень.
— Тадеуш, — позвал Лир. — Она должна тебе песню, хочешь услышать?
Все тут же прервали разговоры и пересели поближе к нам. Я поднялась, села.
— Какую хотите? — спросила я, понимая, что число зрителей увеличилось.
— Лир сказал, что ты знаешь любимую песню Аранатариэль, — сказал Рокот.
— О! — воскликнул король гномов. — Моя любимая.
Я улыбнулась им всем. Кто знает, когда мы так вот соберемся все вместе, тем более что до отъезда всех осталось всего часок. Зажмурилась, сосредоточилась и песня полилась. На этот раз на эльфийском. Красивая, нежная, воспевающая этот прекрасный мир, в котором царит свет. А потом, когда она закончилась, внутри меня возникла еще одна песня. Незнакомая абсолютно, грустная и легкая, как морская волна, набегающая на берег. И я запела, чувствуя, что внутри меня рождается непонятная мне сила. Эта песня способна была растопить лед в сердце, если он там был. Когда я закончила, то увидела, что Эридейле плачет на плече у Тира.
— Эта любимая песня Эрана, — сказал мне принц.
— И твоей матери, Ари, — сказала Алона.
Я растеряно пожала плечами. Эту песню я даже не знаю, просто она возникла у меня из ниоткуда.
— Русалочья память, — шепнул мне Лир в ухо.
— Это было незабываемо, — сказал Тадеуш, подходя ко мне. — Позволишь подарить твоей дайари поцелуй? — спросил король гномов у Лира, показывая взглядом на мою руку.
Лир кивнул, но волна ревности все-таки окутала меня, когда король легонько прикоснулся к руке.
— Ты, кстати, обещала эльфам персиковые и апельсиновые деревья, — напомнил Тир.
— А что сами эльфы не в состоянии такое сотворить? — спросили удивленно Молния и Гром.
Все, кроме драконов и гномов рассмеялись.
— Она вечные деревья создает, — сказал Глин. — Других не умеет. У нее они даже в Серебряном городе в саду такие вышли.
— Правда? — заинтересовался брат Рокота. — А нам бы не помешало в горах парочка таких садиков, — хмыкнул он.
Я улыбнулась.
— Сделаю, — сказала я. — Лес в Ларейе я уже умудрилась сотворить.
— Правда? — теперь уже заинтересовался Тир.
— Так покажешь нам? — спросила Приата.
Я кивнула. Создала иллюзию — сначала моего сада в Серебряном городе, потом — вечного леса в Ларейе.
Драконы и гномы восхищенно зацокали, словно увидели нечто чудесное.
— Пойдемте, я покажу, куда перенеслись яблони и мотыльки. И твой вечный цветок. Королевская лилия, кстати, аромат которой сюда все эльфийки вдыхать ходят, — улыбнулся Тир. — Верят, что красоту увеличивает.