Рушара
Шрифт:
— Зачем тебе нужна моя жизнь, Мариуш? Чтобы все были счастливы? Чтобы всем было поровну? Уже не поровну! Я пятнадцать лет с тобой прошла в экспедициях. Решено, я ухожу к Орниссе.
— Я тоже пятнадцать лет с тобой в экспедиции. — опять зашелестел Берелли. — И что с того? Ты же не полюбила меня. Плати долги, Эдна. Я требую, чтобы ты жила, если Мариуш разучился убеждать. Говори же, несчастный! Ты плясал ламбаду с орнитками, таскался рядом с мёртвыми целый год, ты был синим клоуном. Нет такого дела, что ты не сделал бы из чувства долга. Других чувств у тебя разве
— Останься, Эдна, — выдавил Кондор, — смилуйся, я не могу говорить при людях!
— При студентах! — поправил его Маркус.
— При Героях. — ответила Эдна.
— Начинай, — сказал Пространственнику Вилли, — они потом во всем разберутся.
Белый шарик пронзил трухлявую грудь Берелли. Иссушенный и ядовитый труп вдруг вспыхнул, как сухой порох. Далее пламя моментально иссякло, и все увидели нового Берелли. Пространственник сделал больше, чем просто оживил его. Пивной живот, опущенные плечи и отечное лицо не вернулись к Франко. Он стал двадцатипятилетним, стройным и красивым, как когда-то, пятнадцать лет назад. И они с Кондором обнялись, как оба того желали.
— Мне не надо таких подарков, — сказала Эдна, но улыбнулась, взглянув на Франко. Она осталась сама собой, даже нисколько не краше, чем была. И они с Кондором и Франко заняли свои места рядом с Героями.
— Маркус, ты ведь вернёшься? — с надеждой спросил Вилли. — Ты не отправишься с Пространственником?
Маркус снова улыбнулся и снова ничего не ответил на это — он обратился к Пространственнику:
— Ты узнаешь меня, Айяттара?
Тот вгляделся в мёртвые глаза проводника.
— Ты Маркус Джок, по-додонски — Сади.
— А так?
Маркус поднял руку. На его пальце блеснуло зелёное кольцо из нефрита. Пространственник отпрянул.
— Альваар?!! Как это возможно?!
— Я же говорил, что узнаешь. — с удовлетворением ответил Маркус.
Шарик пронзил его грудь, и чёрное лицо додона Маркуса превратилось в лицо смеющегося волшебника Альваара.
— Разве ты не на своей планете Лимбии?! — воскликнул Вилли. Подбежал и Фальконе.
— Рад видеть вас, рыцари. Только не спрашивайте, как я стал Маркусом, а то замучаетесь слушать! Впрочем, всё довольно просто: морковь вырвалась у меня из рук и убежала в Портал. И ещё я хотел убедиться, что ты, Виллирес не соврал насчет столиков в вашем мире.
— Ну и как? — смеясь, спросил Фальконе. — Не соврал?
— Соврал, конечно!
— Но, как ты превратился в Маркуса?! — недоуменно спросил Вилли.
— Я не превратился. Я родился им. Так поступил со мной Портал. Я даже не ведал, что в личности Маркуса скрыт волшебник Альваар. Только войдя сюда, в этот дворец, я обрёл прежнюю память.
Он оторвался от них обоих и повернулся к Пространственнику.
— Мы ещё надоедим друг другу шутками. — пообещал Альваар. — Впереди не самая весёлая часть вечера.
— Сначала пожелания Героев. — покачал тот головой.
— Какие же у нас пожелания? — удивился Ааренс. — Мы с Маргианой всем довольны.
— А мне
— А у тебя, Ланселот, есть, что пожелать? — обратился к Аргентору Пространственник.
— Я не Ланселот. И не Аргентор. Я Боб Мелкович. Снимите с меня грим.
Нэнси кивнула головой, она знала, кто такой Боб Мелкович.
Белый шарик легко приблизился к Аргентору, и яркое сияние лишь на мгновение охватило его высокую фигуру. Зрители затаили дыхание, ожидая, возвращения давно забытого всеми Боба. Но, этого не произошло. Изменился он совсем мало, только стал опять блондином с серыми глазами.
— Ты тоже желаешь вернуть прежний облик? — обратился к Алисии Пространственник.
— Ещё чего! — возмутилась та. — Да я с такой внешностью и такой фигурой стану кинозвездой. Или моделью!
Фарид вспыхнул, когда его спросили о его пожелании, и отрицательно мотнул головой. То, чего он хочет, неисполнимо — о, если бы можно было вернуть Синниту! Мгновение ему казалось, что могущественный Пространственник сотворит чудо — ведь ожил же Маркус, воскрес Берелли, обрела тело Эдна Стоун! Но, всесильный додон печально посмотрел на Гесера и чуть заметно покачал головой. Синнита больше не вернётся.
— Я всем доволен. — кратко ответил Габриэл Моррис. Странно было бы в его положении прощённого подлеца серьёзно относиться к предложению подарков. Ясное дело, это просто испытание — ничего же героического он не сделал. Сейчас важно только, что называется, сохранить лицо. Не нужно лишний раз напоминать о своём промахе.
— То, о чём я думаю, находится не здесь. — сказал Заннат. — Есть у меня ещё одно желание, но я об этом помолчу.
Не станешь же, в самом деле, перед товарищами распространяться, как хочет он снова встретить ослика!
— Когда-нибудь, — улыбнулась Варсуйя. — кто знает…
"И помни, я тебя любил…"
Наступило всеобщее молчание. Все посмотрели на Рушера.
— Конфетки кончились? — усмехнулся он. — Чем наградите из царской ручки?
Побеждённый тиран не опустил голову и не отвел глаза. Всех оглядел с насмешкой.
— Почему ты так поступил с планетой? — спросил Фальконе.
— Как? — Рушер не взглянул на него. — Как поступил?
— Ты же убийца, Рушер! — гневно крикнула Маргарет.
— Я никого из вас не убил. Вы сами лезли во всё. Я долго миловал вас. До того, как вы встряли, на планете были только мелкие стычки. Что? Не так?
— Я видел переплавку. — тяжело сказал ему Аргентор, — Я никогда не забуду смерть Синниты. И не говори тут никому, что это был всего лишь твой сон.
Рушер насмешливо сощурился на него.
— Смерть Синниты? Красивая раса, не так ли? Дурак Рушер, не сумел найти общий язык с великолепным, прекрасным народом? Аллерсы тоже были по-своему неплохи. А также свободолюбивые и храбрые орниты. И даже монки.