Русская армия

Куропаткин Александр Николаевич

Опыт показал, что для дружной боевой работы весьма важно, чтобы батареи действовали, по возможности, с одними и теми же полками пехоты. Устанавливается тесная связь и являются самоотверженные действия для взаимной выручки. Мне часто приходилось слышать: «наша батарея», «наш полк» — и в этих простых словах чувствовался глубокий внутренний смысл. Каждая батарея должна иметь возможность действовать отдельно от артиллерийского полка, в состав которого входит.

Для действий в горах войскам должна придаваться горная артиллерия в том же размере.

Орудия наши оказались вполне хорошими. Но шрапнель, эффективно действуя на открытых местах и по людям, оказалась непригодной для действия по целям закрытым, земляным укреплениям, глинобитным стенкам.

Артиллерийская подготовка против, например, китайских селений, занятых японцами, не имела должного результата (стенки снаряда слишком тонки, а разрывной снаряд слишком мал). Поэтому настоятельно необходимо скорейшее введение в нашу артиллерию второго типа снаряда, с достаточным фугасным действием. Но ввиду малого калибра этого снаряда действие его все же не будет достаточным для разрушения преград, кои ныне быстро создаются на позициях и носят характер временных укреплений, а не полевых (сильные блиндажи, толстые насыпи, несколько рядов искусственных препятствий). Для подготовки атаки на такие укрепления и для скорейшего результата при действиях против местных предметов весьма полезно иметь полевые гаубицы выработанного ныне типа. Эти гаубицы, числом 24, можно свести тоже в двухбатарейный полк и придать к корпусу в виде корпусной артиллерии. Наконец, при каждой армии необходимо иметь легкий осадный парк для содействия при овладении различными опорными пунктами и укреплениями как долговременного, так и временного характера.

Организация парковой части оказалась хорошо продуманной, но парковые повозки по маньчжурским дорогам передвигались с трудом. Опасаюсь высказывать мнение за дальнейшее увеличение запряженных парков, до такой степени мы были перегружены обозами разного вида. Предпочтительнее, как то мы и делали, быстро устраивать местные парки при железнодорожных станциях и разъездах.

В минувшую войну войска редко встречали недостаток в ружейных патронах, но в артиллерийских патронах недостаток был большой: после боев под Ляояном, на Шахэ и под Мукденом наша армия оказывалась без запаса артиллерийских патронов для дальнейшего пополнения батарейных и парковых комплектов.

В первых боях наша артиллерия действовала неуверенно и недостаточно удачно, но, приобретя боевой опыт, многие из наших артиллерийских частей самоотверженно и доблестно боролись не только против японского артиллерийского, но и против ружейного огня. Сравнительно с действиями артиллерии, на европейском театре в Русско-турецкую войну 1877—1878 годов мы сделали значительный шаг вперед. Весьма большие потери убитыми и ранеными во многих батареях свидетельствуют, что наши артиллеристы не боялись умирать.

Действия конных батарей зависели вполне от начальников кавалерийских частей, к которым они были приданы. Там, где эти начальники действительно хотели действовать против неприятеля, действовали с успехом и наши конные орудия. Достаточно вспомнить поистине геройские действия 1-й Забайкальской казачьей батареи, приданной к Забайкальской казачьей бригаде генерала Мищенко. Эту батарей и ее молодца-командира знала вся армия. Не раз 6 орудий этой батареи с успехом боролись против нескольких японских батарей. Но и потери в этой батарее были весьма значительные. В тех же случаях, где наши кавалерийские начальники были более всего озабочены мыслью отступать без боя, как то было в коннице 2-й армии в сражении под Мукденом, 2 прекрасные конные батареи, действовавшие с этой конницей в течение боев с 14 по 25 февраля, потеряли за одиннадцатидневный бой лишь двух человек ранеными и одного без вести пропавшим.

На 4 конных полка на Маньчжурском театре военных действий (вследствие слабости состава полков) было достаточно 1 батареи в 6 орудий.

Таким образом, в общем полагал бы на основании опыта прошлой войны, придать следующую организацию артиллерии армейского корпуса, считая таковой трехдивизионного состава. В каждой дивизии по 1 артиллерийскому полку из 4 батарей — 48 орудий, в

трех дивизиях — 144 орудий. В корпусе 1 артиллерийская бригада из 3 полков полевой артиллерии и 1 полка гаубиц в 24 орудия. Всего в корпусе 168 орудий.

Конница

Наша конница была многочисленна, но сделала меньше, чем мы от нее ожидали. Но в тех случаях, где в голове конницы стояли хорошие начальники, конница работала самоотверженно.

Главная реформа в коннице должна, по моему мнению, заключаться не во внешних преобразованиях, а в перемене воспитания. Пока конница не будет воспитана в мысли, что она должна сражаться так же упорно, как и пехота, расходы на конницу не окупятся. Если пехота, теряя 25 %, еще совершенно свободно продолжает бой, если пехота, потеряв даже свыше половины своего состава, все еще держится на занятых ей позициях или повторяет атаки, то необходимо, чтобы тот же масштаб был применен и к коннице. Мы слишком берегли конницу в бой и слишком мало вне боя. Целые полки при первых близких разрывах шрапнели уже отводились назад, не потеряв еще ни одного человека.

Во время Мукденского сражения 4 полка конницы — 2 драгунских и 2 казачьих, на которые выпала самая трудная, но и самая почетная задача — противиться головным частям обходящей армии Ноги и освещать обстановку для старших начальствующих лиц, — потеряли убитыми и ранеными во всех полках:

17 февраля — 1

18 февраля — 2

19 февраля — 1

20 февраля — 7

21 февраля — 2

22 февраля — 6

23 февраля — 1

24 февраля — 1

25 февраля — 1

Всего — 22

Это меньше, чем по одному человеку на сотню и эскадрон. Потери почти каждой роты пехоты были значительнее, чем этих 24 сотен и эскадронов.

Очевидно, что боя эти части не вели, а только от боя уклонялись. Очевидно и то, что, уклоняясь от боя, конница эта не только не задерживала движения противника, но и не могла доставлять необходимых о нем сведений.

А между тем состав этой конницы был хороший. Все зависело от руководства.

Выше мы также упомянули, что в бой под Вафангоу пехота 1-го Сибирского корпуса потеряла 2500 человек, а Приморский драгунский полк, входивший в состав корпуса — 1 человека.

Но повторим, что в 3 частях конницы, где хотели вести бой, конница действовала хорошо и несла серьезные потери.

Укажу на забайкальских казаков бригады генерала Мищенко, дивизию генерала Ренненкампфа, на кавказскую бригаду. Отличные уральские казаки, попав в руки генерала Мищенко, действовали молодцами. Сибирские казаки в руках генерала Самсонова действовали хорошо, а под Ляояном на Янтайских копях проявили большое упорство. Отдельные сотни донцов и оренбуржцев действовали очень хорошо. Драгуны под начальством полковника Стаховича в нескольких случаях тоже действовали очень хорошо. Состав Приморского драгунского полка был хорош, — надо было уметь им распорядиться. Во многих случаях офицеры всех полков с разъездами действовали в высокой степени самоотверженно. Действовали с успехом и отдельные части всех казачьих войск. Материал был хорош, но надеяться на военное одушевление, порыв к подвигу в великовозрастных третьеочередных казачьих полках, конечно, было нельзя. Но даже эти третьеочередные полки, попавшие в умелые руки, могли давать хорошую боевую работу [290] . Казачья лошадь вообще, а забайкальская в особенности, оказались слишком мелки. Забайкальские казаки на своих мохнатых низкорослых лошадках скорее напоминали ездящую пехоту, чем конницу. Лошади донских полков были довольно крупны, но относительно нежны: быстро теряли тело, медленно поправлялись.

290

Например, 7-й Сибирский казачий полк под начальством полковника князя Трубецкого.