Русская береговая артиллерия
Шрифт:
36-фунтовая карронада (береговая установка)
В 1838 году на вооружение была принята 3-пудовая бомбовая пушка, сконструированная русскими изобретателями специально для береговой артиллерии. Она имела значительную для того времени дальность стрельбы (2000 метров) и предназначалась для стрельбы бомбами крупного калибра, обладавшими большой разрушительной силой.
В те же годы совершенствовались и орудийные лафеты. Деревянные лафеты не обладали большой прочностью, были громоздки, подвержены гниению, поэтому конструкторы артиллерийских установок стремились создать металлические лафеты. Правда, в русской артиллерии такой лафет был изготовлен еще в 1719 году, но в течение всего XVIII века железные лафеты не получили широкого распространения. В 1836 году полковник Венгловский создал железочугунный лафет для 24-фунтовой пушки [85] . В дальнейшем он же сконструировал цельножелезные лафеты для орудий разных калибров. Через десять лет лафет
85
Артиллерийский журнал № 2, 1852, стр. 234.
86
История артиллерии, под ред. И.Н. Харука, вып. I, изд. Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского, стр. 139.
Береговое орудие, установленное в каземате на железном лафете Венгловского
Несмотря на то, что железные лафеты были более прочными, небольшими по размеру и более удобными, чем деревянные, внедрение их шло медленно. В течение всей первой половины XIX века и даже в период Крымской войны береговая артиллерия была в основном оснащена деревянными лафетами.
Важным усовершенствованием в артиллерийском деле явилось изобретение новых прицелов. В 1802 году в русской артиллерии был введен прицел Маркевича. Этот прицел имел подвижной диоптр и шкалу с мелкими делениями, что позволяло с большой точностью устанавливать угол прицеливания и плавно изменять его. В 1809 году штабс-капитан Кабанов предложил новый прицел, в котором также были предусмотрены шкала и диоптр; прицел подвешивался на шарнире. Имея в нижней части специальный груз, прицел всегда сохранял вертикальное положение [87] , благодаря чему автоматически учитывалось влияние наклона оси цапф. В 1811 году этот прицел был принят на вооружение. Прицелы Маркевича и Кабанова, как более совершенные, улучшили наведение орудий и повысили меткость стрельбы. В 1839 году Бестужев сконструировал новый прицел со шкалой, разбитой в саженях.
87
А. Маркевич. Руководство к артиллерийскому искусству, ч. I, стр. 26.
Русская артиллерия первой половины XIX столетия применяла в основном те же виды боеприпасов, что и в XVIII веке (ядра, картечь, разрывные, зажигательные, осветительные снаряды, книпели и цепные ядра). Некоторому изменению подвергся картечный снаряд: его снабдили железным поддоном [88] , благодаря чему дальность стрельбы несколько увеличилась и достигла 500–600 метров.
Новым явилось также введение в 1840 году картечной гранаты. Этот снаряд отличался от обыкновенной гранаты тем, что в его корпусе, кроме разрывного состава, помещались пули [89] . По существу картечная граната являлась первым осколочным снарядом с готовыми осколками. Представляет большой интерес то, что идея подобного снаряда была дана еще в XVII веке автором «Устава ратных и пушечных дел» Онисимом Михайловым. В статье 364 этого «Устава» говорилось, что снаряды начинялись порохом и «грановитым железным дробом», указывалось также соотношение пороха и железных осколков: «по горсти дроба на фунт пороха». В первой половине XIX века была введена гранатная картечь, каждая пуля которой представляла собой небольшую гранату с трубкой. Картечь обладала большим поражающим действием.
88
Е.Х. Вессель. Артиллерия, ч. I, стр. 153.
89
Там же, стр. 152.
Береговая артиллерия применяла все виды боеприпасов, находившихся в то время в вооруженных силах России.
К первой половине XIX века относится и применение в русской артиллерии ударных скорострельных трубок, состоявших из пустотелого стержня птичьего пера, заполненного порохом и имевшего в своем верхнем конце лепешку ударного состава [90] . Перед выстрелом трубка вставлялась в запальный канал. Молоточек стреляющего приспособления ударял по лепешке, пороховой заряд трубки воспламенялся, и огонь передавался орудийному заряду. Е.Х. Вессель в своем труде «Артиллерия» так писал о введении скорострельных трубок в береговой артиллерии: «В нашей крепостной артиллерии для орудий, расположенных на приморских батареях, употребляются, по примеру морской артиллерии, скорострельные трубки, воспламеняющиеся от удара, дабы стреляющий, следя плывущий корабль глазом, мог выстрелить в то самое время, когда он подойдет под выстрел» [91] . Введение ударных скорострельных трубок ускорило производство выстрела и облегчило стрельбу по движущейся цели — кораблю.
90
Г.М. Третьтяков. Боеприпасы артиллерии, Воениздат, 1946, стр. 22.
91
Е.Х. Вессель. Артиллерия, ч. II, СПБ, 1857,
Рассматривая состояние материальной части русской артиллерии в целом, следует отметить, что благодаря талантам и плодотворной деятельности русских ученых, конструкторов, изобретателей, значительному развитию русской науки и техники и были созданы новые образцы орудий с более высокими тактико-техническими данными, упрочены и облегчены орудийные лафеты, введены более совершенные прицелы, повышена меткость стрельбы, созданы специальные орудия береговой артиллерии.
Многие изобретения русских являлись подлинным новаторством в артиллерийском деле. Как уже упоминалось, русский артиллерист Кабанов впервые создал прицел, автоматически учитывающий влияние наклона оси цапф. Но крепостнический строй и экономическая отсталость, тормозившие развитие русской промышленности, сказывались и на развитии артиллерии. Новые образцы орудий поступали в недостаточном количестве, вследствие чего перевооружение артиллерии замедлялось. Даже в период Крымских войны в армии и на флоте было много орудий устаревших образцов. Например, в береговой артиллерии Севастополя в середине XIX века находились орудия более двадцати различных образцов. Естественно, что это затрудняло боевое использование артиллерии и снабжение ее боеприпасами.
24-фунтовая пушка (береговая установка)
Недостаточно развитая промышленная база, крепостнические отношения, бюрократизм и косность государственного аппарата царской России привели к тому, что в ряде случаев русские вооруженные силы оказывались неукомплектованными артиллерийским оружием и боеприпасами. В середине XIX века по всем крепостям России недоставало 25 процентов положенного запаса снарядов. Приведенная ниже таблица наглядно показывает степень неукомплектованности артиллерией важнейших приморских крепостей — Кронштадта и Севастополя — в середине XIX века.
Укомплектованность Кронштадта и Севастополя артиллерией [92]
| Кронштадт | Севастополь | |
|---|---|---|
| Положено | ||
| орудий | 1 114 | 764 |
| лафетов | 1 114 | 764 |
| Имелось | ||
| орудий | 1 061 | 696 |
| лафетов | 840 | 638 |
| Недоставало | ||
| орудий | ||
| количество | 53 | 68 |
| % | 5 | 9 |
| лафетов | ||
| количество | 274 | 126 |
| % | 24 | 16 |
| Год утверждения табелей | 1834, 1836, 1840, 1844, 1847 |
92
Исторический очерк деятельности военного управления в России, т. II, СПБ, 1879, стр. 201.
Из таблицы видно, что даже при использовании артиллерийских орудий устаревших образцов береговая артиллерия Кронштадта и Севастополя не была полностью обеспечена полагавшимся по табелю вооружением.
Однако в развитии артиллерийской науки русская передовая мысль добилась больших успехов и значительно опередила западноевропейские государства. Эти успехи базировались на крупнейших достижениях русских ученых в области математики, химии, физики, механики и других наук. Труды выдающихся русских математиков Н.И. Лобачевского, В.Я. Буняковского, М.В. Остроградского, П.Л. Чебышева, В.А. Анкудовича и других способствовали появлению в России теории артиллерийской стрельбы. Буняковскому, например, принадлежит честь создания капитального курса по теории вероятностей, изданного в 1846 году под названием «Основания математической теории вероятностей». Несколько раньше, в 1845 году, вышел в свет труд Чебышева «Опыт элементарного исследования теории вероятностей». Популярность изложения Чебышевым сложных вопросов теории вероятностей позволила широко использовать ее для такой важной практической цели, как артиллерийская стрельба. Значительный вклад в теорию артиллерийской стрельбы внесли также труды знаменитого русского артиллериста Н.В. Маиевского.
В области развития внутренней и внешней баллистики русская передовая научная мысль также занимала ведущее место. В 1836 году вышел в свет первый курс внешней баллистики, разработанный Анкудовичем. Труд назывался «Теория баллистики, содержащая приложение математического анализа к определению различных обстоятельств, сопровождающих движение тяжелых тел, брошенных какою-нибудь силою». Создавая курс, Анкудович широко опирался на исследования русских ученых второй половины XVIII века и первой четверти XIX века. Он изложил параболическую теорию движения снаряда и разработал теорию движения в воздухе сферических невращающихся снарядов. Этот капитальный труд имел большое значение для развития артиллерийской стрельбы и теоретической подготовки русских артиллеристов.
Среди работ М.В. Остроградского особый интерес представляет опубликованный в 1841 году труд «О движении сферических тел в воздухе». В этой работе исследована и решена сложная задача внешней баллистики о движении вращающегося шарового снаряда.
Названые выше и многие другие труды и исследования русских ученых были переведены на иностранные языки и широко распространены за границей. Курс внешней баллистики Анкудовича был издан во многих странах и повсеместно являлся основой для различных трудов в этой области. Известный французский ученый специалист по вопросам баллистики Дидион использовал в своем курсе, вышедшем в свет в 1848 году, многие положения, разработанные Анкудовичем.