Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Что же явилось действительной причиной первого Смутного времени? Как ни странно, внутреннего социального кризиса в России конца XVI века (не важно, с чем он был связан – с “порухой”, подрывом экономики в Ливонской войне, катастрофическими неурожаями) было явно недостаточно для того, чтобы началось Смутное время. Социальный кризис был фоном, на котором развивались события Смутного времени. Даже кризис легитимности, связанный с пресечением древней династии Рюриковичей, был бы преодолен (и он уже было угас благодаря четкому курсу Бориса Годунова), если бы не международная враждебность к новой восточной империи, которая подпитывалась универсалистскими планами папского Рима. Роль Папы и иезуитов в организации первых актов русской драмы начала XVII века трудно переоценить. Следует ли в этой связи говорить о первом Смутном времени как следствии стечения роковых обстоятельств? Нет, скорее надо говорить о том, что западный мир воспользовался кризисом легитимности в Московском государстве – если б этого кризиса тогда не произошло, западный мир все равно

искал бы (и находил) пути и возможности для экспансии на Восток, в том числе и провокационными, подложными (как организация самозванства) средствами.

Смутное время нанесло молодой нации огромную моральную травму. Поставленная на грань исторического выживания, русская нация сплотилась, самоорганизовалась, и проблема внутренней консолидации и единства была наконец решена. Однако расплата за кризис национальной идентичности, который допустила русская нация, была очень жесткой – Россию ждала глубочайшая мутация духовно-политического уклада, выработанного в первые века русской национальной государственности. Смутное время показало, насколько велики в нации не только центростремительные, но и центробежные силы, как опасен феномен самозванства, эксплуатирующий духовно-политический инстинкт народа, как легко представители элиты нации могут “переметнуться” из одного политического лагеря в другой.

В XVII веке Россия, наряду с внутренним укреплением, продолжает внешнюю имперскую экспансию – после длительной полосы неудач в войнах с Польшей происходит перелом в процессе реконкисты, Россия возвращает Левобережную Украину. В Сибири русская колонизация доходит до Тихого океана, и под властью русских царей собирается вся северная Евразия. Надо сказать, что процесс освоения огромных пространств к востоку от Урала происходил не стихийно, а при активном участии государства. Колонизация этих пространств, строительство острогов, трактов, путей и крепостей требовали выдвижения туда больших людских ресурсов. Власть стимулировала это выдвижение значительными льготами. В среде переселенцев и переведенцев на Урале и в Сибири, как отмечают историки-этнографы, в XVII–XVIII вв. наблюдался демографический бум. Опыт русской власти по освоению Сибири представляет большую ценность для современной России, пораженной демографическим обескровливанием и прекращением регионального развития.

Центральной идеологической проблемой царствования Алексея Михайловича становится проблема соотношения национально русского и греческого в нашем православии. Очевидные несогласованности местного русского священного предания и преданий восточных церквей выносятся на поверхность и проблематизируются (хотя никакой проблемой в Церкви не являются). Русские консерваторы защищают традиционную москвоцентричную позицию иосифлянства: “Русская земля благочестием всех одоле”.Эллинофилы отстаивали противоположную позицию – греки имеют право первородства, они сохранили чистоту веры, стоят ближе к истокам и источникам, в то время как русская традиция есть только “перевод”, в который при переписке закрадываются ошибки и который поэтому нуждается в регулярной сверке с оригиналом.

“Сверка” началась в эпоху патриарха Никона и закончилась грандиозным национальным расколом. При этом самого патриарха подробности “книжной справы” в общем-то не интересовали. Никона занимал проект усиления церковного влияния в Русском государстве и имперский проект, который должен был закрепить за Россией положение реального первенства в православном мире. Его масштабная духовная и идеологическая программа, выразившаяся прежде всего в создании новых монастырей, “нового Афона” (Иверского монастыря), Нового Иерусалима, была заточена на россиецентризм большого имперского стиля, и старообрядцы могли представляться ему ретроградами, мешающими “большому делу”. В самом Никоне было намного меньше “никонианства”, чем ему приписывалось полемистами-старообрядцами. Патриарх был церковным деятелем вселенского масштаба и искренним защитником Православия и прав Церкви. Однако он не понимал того, что сразу инстинктивно почувствовали первые деятели старообрядчества: имперская программа могла обернуться приманкой, с помощью которой должен был осуществиться замысел разрушения русского церковного и социального уклада, превращения “Третьего Рима” из центра мира в орудие чужих политических планов . Так оно и получилось: после проведения реформы Никон был отстранен, а затем и осужден с участием восточных патриархов и прямого агента Ватикана Паисия Лигарида. Одновременно были осуждены, а затем и казнены вожди старообрядчества во главе с Аввакумом, а на старые обряды была наложена роковым Большим Московским Собором 1666 года беспрецедентная в истории православия анафема. Своеобразным финальным аккордом Руси уходящей стала длительная оборона монахами-старообрядцами северной твердыни Русского Православия – Соловецкого монастыря.

Духовное и политическое пространство было зачищено и от иосифлянского православного москвоцентризма, и от имперского византизма – для свободного водворения на Руси той или иной формы западничества. То, чего не удалось добиться прямым натиском в Смутное время, стало сбываться в эпоху кажущейся стабильности, политической силы и небывалой территориальной экспансии. Угрозу духовной колонизации России видели все, но ослабленная внутренней распрей Русская Церковь уже не могла дать на нее свой ответ. Выдохшийся московский проект нуждался в новых источниках национальной воли, в решительной мобилизации национальных сил, чтобы выйти из тупика.

Вновь авангардный проект. Питерская империя

Россию вовремя выручил Петр. Это понимали, каждый на свой лад, и тогда. Это вынуждена была признавать даже большая часть славянофилов, настроенных к петровским преобразованиям более чем критически. Однако национальный и культурный смысл петровских преобразований часто ускользает от нашего взора. Мы видим лишь вестернизацию, не замечая ее специфики и ее характера. Ползучая вестернизация шла в России весь XVII век, а во второй половине века, после 1666 года, полная культурная капитуляция России перед Европой стала лишь вопросом времени. Мутация национально-государственной традиции заходила все дальше и дальше, не было никаких сомнений в том, что Россия медленно вползет в периферийный католический блок Южной и Центральной Европы, окажется в одном ряду и одной связке с Польшей, Австрией, Венецией, что будет продолжаться инфильтрация русского духовенства латиномудрствующими и униатствующими агентами.

Подвиг Петра состоял в том, что он резко переложил курс вестернизации с католической периферии Европы на ее протестантские передовые регионы. Вместо духовного ополячивания России началось ее утилитарное онемечивание.Вместо европейской провинциальной роскоши – импорт европейских высоких технологий: военных, технических, культурных. Россия взяла за образец не Польшу, а Англию, Голландию и Швецию. К сожалению, Петр не обладал достаточной мудростью и чувством меры, чтобы ограничиться лишь технологической стороной. Он отказался от старой российской размеренности, предпочитая “вколачивать” европейские порядки своим тяжелым кулаком и разогревать тем самым национальную энергию. Петр “вскипятил” начинавшую распадаться и остывающую традиционную Россию. Созданные им возможности для подъема наверх “новых людей” мобилизовали огромные массы, и энергия вертикальной социальной мобильности питала Россию долгие десятилетия. Россия Петра вышла из расставленной ей, казалось бы, безупречной ловушки, “стала драконом, чтобы победить дракона” 15.

Наиболее значительным творением Петра была новая русская армия. Вместо порочного наемно-добровольного принципа, дискредитировавшего себя под Нарвой, были введены рекрутские наборы. Теперь войска составлялись из представителей всей нации, прежде всего ее лучшего и надежнейшего элемента, сохранившего традиционный характер, – крестьянства. Рекрутчина воспринималась самими крестьянами как долг, тяжелый, но неизбежный и праведный.

Набранная из крестьян, одушевленных идеей служения своему Государю и защиты Веры, русская армия превратилась в идеальный военный инструмент. В ходе Северной войны она сокрушила одну из лучших в Европе шведскую армию (и это при том, что Швеция служила в Европе своеобразным “сторожевым псом” против России). В Семилетней войне Россия закрепила за собой права внешнеполитического арбитра Европы, способного обуздать любого европейского агрессора. Именно в ходе этой войны, не давшей России никаких территориальных приобретений, был произведен подлинный “замер” сравнительной мощи русской военной системы и лучшей европейской армии Фридриха Великого. Выдающимся качеством русской армии была ее исключительная стойкость. “В воле Вашего Величества бить русских правильно или неправильно, но они не побегут…” – услышал Фридрих от приближенных при Цорндорфе, когда потерявшая главное командование, окруженная с тыла русская пехота в течение нескольких часов отбивала массированные прусские атаки, выстроенные Фридрихом по лучшим образцам военного искусства. Сражение было закончено вничью, несмотря на поражение генералов, а при более удовлетворительном командовании под Кунерсдорфом лучшая армия Европы была разбита русскими наголову. Екатерининская эпоха стала свидетелем “конвертации” высокого качества “петровской” армии в реальные крупные завоевания. По образному выражению Н.Я. Данилевского, в течение XVIII столетия одна за другой полопались надувавшиеся лягушки восточноевропейских “форпостов Запада” – Швеции, Турции, Польши. За 30 лет были решены две многовековые национальные задачи: очищены от турок и крымских татар причерноморские степи и воссоединены с Россией ее древние западные земли. Причем ликвидация векового противника – Польши потребовала со стороны русских всего одной военной кампании на заключительном этапе – похода Суворова на Варшаву. Вновь в мечтах русской государыни вызревает большой византийский проект, к реализации которого Россия была в этот период близка как никогда.

Екатерининская Россия по своему внешнему положению могла казаться современникам чем-то вроде раннего Рима: русские были нацией, на которой явно почило благословение “бога войны”. Впрочем, сами русские усматривали источник своего благословения совсем в другом. Когорта блестящих екатерининских генералов и адмиралов состояла из исключительно религиозных, строго православных (несмотря на фривольную атмосферу эпохи) людей. Канонизация Русской Православной Церковью “праведного воина Феодора” – адмирала Ушакова – это, наверное, лучшее признание того духа, каким было одушевлено русское воинство. Ушаков, как и Суворов, был настоящим чудотворцем на поле морского боя. В своих сражениях он не потерял ни одного корабля, а штурм с моря крепости Корфу не чем иным, как военным чудом, считаться не может.

Поделиться:
Популярные книги

Sos! Мой босс кровосос!

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Sos! Мой босс кровосос!

Идеальный мир для Социопата 2

Сапфир Олег
2. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
6.11
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 2

Газлайтер. Том 12

Володин Григорий Григорьевич
12. История Телепата
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 12

Жребий некроманта 3

Решетов Евгений Валерьевич
3. Жребий некроманта
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Жребий некроманта 3

Вперед в прошлое 2

Ратманов Денис
2. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 2

Темный Патриарх Светлого Рода 5

Лисицин Евгений
5. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 5

Совок 9

Агарев Вадим
9. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Совок 9

Аромат невинности

Вудворт Франциска
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
9.23
рейтинг книги
Аромат невинности

Неудержимый. Книга XI

Боярский Андрей
11. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XI

Прометей: каменный век II

Рави Ивар
2. Прометей
Фантастика:
альтернативная история
7.40
рейтинг книги
Прометей: каменный век II

Оружейникъ

Кулаков Алексей Иванович
2. Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.17
рейтинг книги
Оружейникъ

Идеальный мир для Лекаря 20

Сапфир Олег
20. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 20

Не грози Дубровскому! Том VIII

Панарин Антон
8. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VIII

Последняя Арена 5

Греков Сергей
5. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 5