Русская Доктрина
Шрифт:
Смысл государства при таком порядке разжижается до предела. Сегодня провозглашаемая “экономическая эффективность” оказывается тождественной прибылям крупнейших компаний, а рост благосостояния оборачивается сверхобогащением тоненького паразитического слоя, не имеющего внутри России долгосрочных интересов.
Цель некоррумпированного государства и национальной власти состояла бы не в обеспечении гражданам успеха и “благосостояния”, а в сохранении суверенитета, самостоятельности, народной свободы, на основе которых только и может быть осуществлен личный успех отдельного человека или сообщества людей. Между ростом ВВП и ростом доходов всего населения, конечно же, нет прямой связи. Так же как нет ее между частными интересами и благом нации. Например, расходы на оборону могут повышаться во имя блага всей нации, поскольку иначе эту нацию могут просто истребить. Но при этом те же расходы могут больно бить по карману каждого отдельного гражданина. И тут нельзя
***
Сегодня государство – заложник “оффшорной элиты”. Мы наблюдаем критическое снижение экономической самодостаточности России, небывалую диспропорциональность регионального и отраслевого развития, связанную со сломом прежней структуры национальной экономики, перемещением львиной доли оборота финансовых ресурсов в мегаполисы, перераспределением возрастающей доли регионального дохода в теневой оборот, формированием “вампирических” слоев, непомерно раздутые индивидуальные потребности которых обслуживает вся общественная система, обескровливанием и социально-кадровой деградацией регионов Сибири и Дальнего Востока, а также ряда регионов Центральной России и Северного Кавказа в связи с вынужденной миграцией трудоспособного населения в мегаполисы. Произошел распад ключевых для национальной экономики производственно-инфраструктурных циклов, высокотехнологичных отраслей, составлявших основу мощи Советского Союза. Производственная сфера попала в вассальную зависимость от паразитических структур, диктующих условия сбыта, доставки и реализации продукции, при этом контроль производственного директората над имущественной сферой, включая основные производственные фонды, практически утрачен. Основные средства массовой информации внушают аудитории убежденность в непреодолимой культурной неполноценности, беспомощности перед катастрофическими событиями, культивируют социальную безответственность и нравственную распущенность.
Таким образом, достигнутая “стабильность” не является и не может быть смыслом государственной политики. Страна вновь попала в “ловушку бессмыслицы”, заданную чисто рамочными, лишенными внутреннего созидательного содержания принципами “свободного движения по стране товаров, капитала, рабочей силы”, “обеспечения равных условий конкуренции”, “интеграции в мировое хозяйство”.
Во всем этом поле не может быть задан смысл национального развития. Так же как рост ВВП и даже рост доходов каких-то “граждан” – это тоже не смысл жизни нации. Бессмыслица и идеологическая невнятица в нынешней РФ – это управляемый хаос, ситуация “мутных вод”. Нынешней хаосократии необходимо противопоставить смыслократию.
СТЯГИВАНИЕ СМЫСЛОКРАТИИ
Прорыв к традиционному русскому государству
Для нас Россия Отечество – вне зависимости от политического режима. Поэтому критика существующего положения вещей не самоцель и даже не цель Русской доктрины. Если мы затрагиваем нынешнюю власть и так называемую “элиту”, так это попутно, ради более полного раскрытия основных тем Русской доктрины.
Не страшно, что сейчас нам так плохо. По выражению отечественного мыслителя, неблагополучие бывает нужно человеческой душе. У нас есть еще возможность на месте разрушенной старой системы воздвигнуть гармоничный порядок. И в этом сверкающем будущем мы узнаем свою тысячелетнюю Родину – Россию, увидим, как в этом грядущем обществе проявляются ее родовые черты.
Не случайно мы употребили термин “великий перелом”, который обычно ассоциируют с 1929 годом, годом, когда Сталин решительно обозначил свой политический вектор – разрыв с революционной “эпохой перемен”, эпохой брожения и неясности перспектив.
Парадокс “великого перелома” – движение на опережение, стремление отвечать на еще не состоявшиеся удары противника упреждающими ударами сочетается с возвратом к традиции, к наследию древних строителей государства. Парадокс этот объясняется тем, что в прошлом наши предки уже неоднократно стояли перед вызовами истории и были вынуждены делать над собой невероятные усилия, чтобы изменяться, не изменяя себе, менять свою жизнь, не подменяя свою личность какой-то другой, чужой личностью. Только так, в борьбе с вызовами и смертельными угрозами, а не через самоповтор, живет настоящая традиция.
В прошлом наши предки уже неоднократно стояли перед вызовами истории и были вынуждены делать над собой невероятные усилия, чтобы изменяться, не изменяя себе. Только так, в борьбе с вызовами и смертельными угрозами, а не через самоповтор, живет настоящая традиция.
Поэтому мы ставили перед собой задачу не изобрести Русскую доктрину, а совершить над собой усилие, чтобы пробиться к себе, своей собственной сущности, своему Я. Нам требуется не учреждение нового государства, а прорыв к традиционному русскому государству. Мощь национально-государственной традиции никуда не исчезла, она дремлет в народе и ждет своего часа – часа пробуждения. И по-настоящему восстановление нашей традиции возможно только в формах новейшего, технологически совершенного и разумного творчества, зорко распознающего самые грозные и острые вызовы новой эпохи и четко отвечающего на них.
Отличительной особенностью Русской доктрины от других программ, создававшихся в обозримом прошлом и создаваемых в настоящее время, является следование своеобразной и, осмелимся сказать, передовой идейной платформе – платформе динамического консерватизма. Суть такого консерватизма, его отличие от классического – стремление к активному формированию самих условий политического и духовного существования нации, общества и человека, к политике, не отвечающей, а задающей ритм истории. Отличие от либерального консерватизма – принципиально иной взгляд на стратегию государства и нации: не “компромиссы” между преемством и новацией, не “притормаживающее развитие”, но осознанное овладение новыми средствами ради защиты святынь и раскрытия традиции; не “взаимные уступки” друг другу современных и старых идеалов, не служение двум “богам”, но прямое осуществление воли наших предков, ушедших поколений, которые, будь они сейчас рядом, встали бы с нами в единый строй и поддержали бы нас. Наконец, отличие от революционного консерватизма – отказ от иллюзий, что можно переучредить государство, натужным усилием создав заново разрушенные радикалами традиционные институты. Динамический консерватизм нацеливает не на мщение силам революции и Смуты, а на упреждение их будущих поползновений, не на снос нынешнего государства, а на строительство вокруг него прочных, продуманных конструкций, смыслократической “новой России” – и только после завершения такого строительства можно будет уже убрать ветхое и дискредитировавшее себя политическое устройство хаосократов, которое и само будет вынуждено признать свою несостоятельность, отомрет за очевидной ненужностью. Мы убеждены, что динамический консерватизм как идейная платформа самообновляющейся Традиции как нельзя лучше отвечает духу русской цивилизации и данному моменту – дозревания нашего исторического мира до самобытной нравственности, до формулирования этики воинствующей справедливости.
Мы вступаем в век русского самосознания, век, когда Россия укажет всему миру на объективные корни мирового зла и подскажет, как сообща можно ему противостоять. Россия была призвана и до сих пор остается призванной к нравственной гегемонии, мы верим, что она займет в будущем место мирового лидера, станет авторитетом для других цивилизаций. Наступление русского “века философов”, “века ученых” могло бы произойти и раньше, если бы не то опустошение, которое произвело оружие поражения сознания, примененное врагами нашего государства. Ключевые идеи русской “смыслократии” будут связаны прежде всего с овладением будущим — его предсказанием, корректированием и проектированием. Именно эта футуристическая установка позволит России перейти от “догоняющей модернизации” к сверхмодернизации.
Оклеветанная и расхищенная Советская Цивилизация продолжает и теперь, спустя полтора десятилетия, питать нас своими соками. Пока еще живы люди, встроенные в структуру советской цивилизации, пока они не утратили своих знаний и опыта, возможно и возобновление и развитие цивилизационной традиции, которую попытались насильственно прервать. Однако советский опыт должен быть доведен до своего высшего воплощения. СССР создал технократию, но не успел завершить формирование смыслократии. Он дал сотни тысяч прекрасных инженеров, однако на ролях “инженеров человеческих душ” подвизались, зачастую, убожества, если не прямо вредители. Советская цивилизация предполагала наличие тех, кто способен создавать интенсивные смысловые поля и “словом разрушать города”; одни представляли это как формирование “ноосферы”, другие грезили о переходе человека в новое “сверхчеловеческое”, в интеллектуальном смысле, качество. Однако немногих ярких провозвестников грядущей смыслократии масса диссидентствующей или просто шкурничающей интеллигенции пыталась затоптать ногами.
Сила смыслократии, как любого ведущего слоя общества, – не только в таланте и открытиях, с которыми она идет в мир, но и в способности к “стягиванию” в центры и узлы зарождающегося нового уклада. Смыслократы должны стянуться в сети, завязать в них новые узлы, сшить разорванные куски русского духовного и смыслового пространства – смыслократия может полноценно действовать только как организованная сила, имеющая свою инфраструктуру и возможность передавать свой опыт молодым.