Русская Доктрина
Шрифт:
Для действенного блокирования технологий дестабилизации Россия должна выступить как авторитетный моральный лидер, разоблачающий эти технологии. Россия должна официально объявить, что не признает цивилизационную миссию США, осуществляемую средствами экономической глобализации и военного принуждения с ущемлением политических и экономических интересов других государств. Ссылка на принципы универсальной демократии, равно как и на антитеррористические приоритеты для оправдания подобной практики, рассматривается Россией как сознательная подмена понятий, тем более что, как правило, военное вмешательство США приводит к политической, экономической и социальной деградации пострадавшей территории, в соответствии с критериями социального благосостояния государств, утвержденными ООН.
В ситуации вакуума международного права Россия объективно заинтересована в повышении международного влияния ООН и ряда смежных международных структур (ЮНЕСКО, ЮНИСЕФ, ВОЗ). Мероприятия всех указанных организаций могут и должны активно использоваться в качестве трибуны наступательной дипломатии в сферах международной безопасности и соответствующих гуманитарных областях. Независимо от актуальной результативности ООН, трибуны Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН должны использоваться в интересах союзных государств, приоритетных и исторических партнеров, обязательно – в случае применения ТПД и подобных технологий иными державами и любыми международными структурами.
Участие Российской Федерации в хельсинкских структурах (ОБСЕ, СБСЕ) является нецелесообразным в связи с исчерпанием повестки дня хельсинкского процесса. Мнение представителей этих организаций о легитимности выборов в любых государствах не представляет интереса для Российской Федерации ввиду утвердившейся традиции применения “двойных стандартов” и прямого участия ОБСЕ в осуществлении ТПД. На международном уровне Россия отстаивает мнение о целесообразности роспуска указанных организаций.
Все это не означает решительной и бесповоротной конфронтации с США как государством. Скорее речь идет о попытке “вразумить” США, НАТО и другие международные институты, выступающие с ними в одной связке. МИД России в своих обращениях к американской нации и этим институтам должен апеллировать к опыту продуктивного взаимодействия России и Америки в эпохи Александра II и Линкольна, Сталина и Ф.Д. Рузвельта, Брежнева и Никсона, принципиально свидетельствующему о возможности мирного сосуществования на основе понимания как общих угроз, так и общих цивилизационных задач в условиях сильного и обращенного в будущее лидерства в обоих государствах.
6. Третий тезис внешней политики: большие скрепы
Даже при условии самостоятельной и амбициозной внешней политики замкнутость России на проблемах СНГ не привела бы к полезным результатам. Ближнее прирубежье России начнет устраиваться в соответствии с нашими интересами, только когда будут определены стратегические внешнеполитические цели и когда при активном участии России сформируется новая, адекватная современным условиям международная иерархия.
Парадоксом нынешней ситуации является то, что легитимность абсолютно всех, кроме России, государств, на которые официально распался СССР, поддерживается только существованием России. Этой ситуацией принципиально затруднено переориентирование элит соседних государств в духе лояльности к России, даже если бы российское руководство задалось такой целью.
Ключами к решению проблемы русского прирубежья могут стать две политические линии, более очевидная и менее очевидная: 1) нужно признать так называемые непризнанные государства и включить их в круг сателлитов России, 2) нужно заключить полномасштабные стратегические союзы по безопасности и хозяйственной кооперации с Индией, Китаем и Ираном и сделать этот союз открытым для других участников (в том числе и неевразийских). Такая “альтерглобализация” – создание своего рода “больших скреп” в Евразии вокруг и через Россию – явится сама по себе возвращением миссии России. Но важно еще и то, что такая стратегия станет не просто фоном проблемы СНГ, а ее радикальным решением. СНГ как “враждебное прирубежье” быстро растворится, от него вскоре не останется и следа при одном непременном условии: если заработает геополитика больших скреп.
Сегодня Россия должна совершить резкий разворот в отношении государств ближнего зарубежья, особенно тех, которые проявляют враждебность. Как уже отмечалось выше, необходимо признать права России на целый ряд территорий, как, например, в случае с Украиной минимальными могли бы быть претензии на Донбасс и Таврию (Крым).
В определенных ситуациях возможна и изоляция отдельных агрессивных соседей. Грузия, Украина и подобные им “новорожденные нации” могут, сколько им заблагорассудится, вариться в собственном соку. Можно пойти на резкий и демонстративный разрыв: обрубить поставки сырьевых ресурсов, разорвать договора. Прежде чем возобновятся какие-либо переговоры, эти страны должны будут закрыть свои долги перед Россией. Более того, можно вообще прекратить поставки – и ни за какие деньги их не возобновлять, пока наши недоброжелатели не извинятся за безобразия, не гарантируют прав русскоязычных меньшинств, не обеспечат нормальное состояние наших военных баз и т.д. и т.д. Во всяком случае, у русской дипломатии в таком контексте появляется значительное поле для маневра.
Но положительной сутью геополитики “больших скреп Старого Света” должен стать полномасштабный политический, экономический, а в идеале и военный союз, типа Варшавского договора – с Китаем, Индией, Ираном, Сирией, Северной Кореей и, вероятно, Монголией (ибо последней некуда будет деваться). К этому союзу могут подключиться и другие государства: арабские, индокитайские, а также государства других континентальных зон (Африки, Латинской Америки). В результате реализации геополитики “больших скреп”, после осуществления на ее основе полномасштабного евразийского и трансконтинентального сотрудничества в области экономики и культуры (последнее очень и очень важно) можно будет обратиться уже и к задачам разложения агрессивных очагов на постсоветском пространстве. Разумеется, любые шаги как на уровне кооперации цивилизаций, так и в прирубежье России должны быть не одиночными и случайными, но подготовленными и системными.
Положительной сутью геополитики “больших скреп Старого Света” должен стать полномасштабный политический, экономический, а в идеале и военный союз, типа Варшавского договора – с Китаем, Индией, Ираном, Сирией, Северной Кореей и, вероятно, Монголией (ибо последней некуда будет деваться). К этому союзу могут подключиться и другие государства.
Евразийский союз в хозяйственной и культурной сфере, подкрепляемый союзом коллективной безопасности (не только военного, но и полицейско-административного характера), поможет России встать на действительно эффективный путь обустройства сибирских и дальневосточных территорий России, которые сейчас стремительно пустеют. Необходимо привлекать в эти регионы инвестиции Китая и (очень важно!) Японии, чтобы Китай не чувствовал себя монополистом на Амуре. Китайскому “просачиванию” и полулегальному “окитаиванию” рынка Сибири невозможно противопоставить жесткий государственный контроль (таможня и органы внутренних дел чрезвычайно слабы перед давлением юаня).
Необходима интенсификация официальных полномасштабных межгосударственных отношений, в рамках которых следует решать вопросы, касающиеся четкого контроля над рынком труда и механизмов разделения труда. Правила игры должны устанавливаться государствами, союзными органами, а не криминальными и коррумпированными структурами. Только тогда дефицит рабочей силы на Дальнем Востоке сможет органично насыщаться за счет привлечения временных трудовых мигрантов в соответствии с жесткими и четкими межгосударственными программами. Тот же Китай весьма заинтересован в рынке труда и в ресурсах России – и китайская власть прекрасно поняла бы нашу власть в том, что касается легализации и контроля над миграционными процессами, которые сейчас разворачиваются стихийно. Только тогда можно будет вести речь не об опасном для идентичности России “просачивании”, не о захвате рынка китайскими посредниками, но о целенаправленной циркуляции созидательных трудовых ресурсов: рабочих, строителей, специалистов, занятых на производстве.
На сегодняшний день хозяйственное сотрудничество России со странами Евразии явно недостаточно – оно несопоставимо с теми оборотами, которые имеют место на товарных рынках между Азией и Западом. Потенциал роста на этом направлении очень и очень велик. Геополитика “больших скреп” должна проходить под лозунгом “нового евразийского братства”. Это должен быть союз древних духовных и культурных традиций, основанный на взаимном уважении к традиционному достоянию друг друга, восхищению друг другом. Эти мотивы должны полностью заполнить все информационное поле нашего взаимодействия. Разногласия и напряженность в отношениях должны на таком фоне выдаваться за какое-то извращение, отклонение от духа естественной гармонии братских народов – как по сути “антинародную” линию представителей оторвавшихся от своей традиции и своего населения элит. Как ни странно, именно здесь можно с пользой задействовать фактор “демократизма”, поскольку в основном на уровне народных масс симпатии евразийских народов друг к другу достаточно естественны и глубоки.