Русская драматургия ХХ века: хрестоматия

Коллектив авторов

Нина. Я не помню своей матери, но недавно я нашла ее письма – мать там называет его не иначе как блаженный. Так она к нему и обращалась: «Здравствуй, блаженный…», «Пойми, блаженный…», «Блаженный, подумай о себе…», «У тебя семья, блаженный…», «Прощай, блаженный…» И она права… На работе у него вечно какие-нибудь сложности. Он неплохой музыкант, но никогда не умел за себя постоять. К тому же он попивает, ну и вот, осенью в оркестре было сокращение, и, естественно…

Бусыгин. Погоди. Он говорил, что он сам сочиняет музыку.

Нина (насмешливо).Ну

как же.

Бусыгин. Ачто за музыка?

Нина. Музыка-то?.. Потрясающая музыка. То ли кантата, то ли оратория. Называется «Все люди – братья». Всю жизнь, сколько я себя помню, он сочиняет эту самую ораторию.

Бусыгин. Ну и как? Надеюсь, дело идет к концу?

Нина. Еще как идет. Он написал целую страницу.

Бусыгин. Одну?

Нина. Единственную. Только один раз, это было в прошлом году, он переходил на вторую страницу. Но сейчас он опять на первой.

Бусыгин. Да, он работает на совесть.

Нина. Он ненормальный.

Бусыгин. Аможет, так ее и надо сочинять, музыку? Нина. Ты рассуждаешь, как он…

[Услышав смех Макарской, Бусыгин говорит Нине о том, что с ней знаком и она ему понравилась. Нина ревнует. Затем, попрощавшись, уходит. Бусыгин видит, как из дома Макарской выходит Сильва. Бусыгин вновь зовет его срочно уехать, однако Сильва не соглашается. Бусыгин запрещает ему подходить к Макарской. В это время вернулся Васенька с билетами в кино на десять часов – время, о котором договорились для свидания Макарская с Сильвой. Макарская отказывает Васеньке, они ссорятся. Взволнованный Сарафанов зовет Бусыгина остановить собирающего рюкзак Васеньку.]

Картина вторая

Квартира Сарафановых. Девятый час вечера. Бусыгин стоит у двери в соседнюю комнату. Сильва, лежа на диване, наигрывает на гитаре.

[Приятели разговаривают о Васеньке и Макарской, к которой Сильва пообещал не ходить, затем о Нине. Входит жених Нины – Кудимов. Они знакомятся, разговаривают о его службе.]

Появляется Сарафанов. Он выглядит утомленным, но настроение у него лирическое.

Сарафанов. Добрый вечер, архаровцы! (Замечает Кудимова.)Извините.

Нина. Познакомься, папа… Кудимов.

Кудимов. Михаил.

Сарафанов (церемонно, с подчеркнутым достоинством, слегка изображая блестящего гастролера, любимца публики).Сарафанов… Так-так… очень приятно… Наконец-то мы вас видим, так сказать, воочию. Очень приятно. Садитесь, пожалуйста. (Бусыгину.)Васенька дома?

Бусыгин. Дома. Но он не в духе.

Сарафанов снимает шляпу, кладет ее на стол, в плаще опускается на стул. Нина уносит в прихожую его шляпу.

Сарафанов (Кудимову).Мой старший сын. Познакомились?

Кудимов. Да. Познакомились.

Возвращается Нина.

Сарафанов. Спасибо… (Нине и Кудимову.)Ну что ж, молодые

люди, что ж… Вы давно все обдумали, решили, а мы… Мы принимаем так, как оно есть.

Такова уж наша участь.

В то время как Сарафанов говорит, Кудимов пристально всматривается в его лицо.

Да… Так вот. Сейчас, когда я возвращался домой, я размышлял о жизни. Кто что ни говори, а жизнь всегда умнее всех нас, живущих и мудрствующих. Да-да, жизнь справедлива и милосердна. Героев она заставляет усомниться, а тех, кто сделал мало, и даже тех, кто ничего не сделал, но прожил с чистым сердцем, она всегда утешит. Сегодня я хочу выпить за своих детей… (Замечая пристальный взгляд Кудимова.)Простите, отчего вы так на меня смотрите?

[Кудимов, не обращая внимания на то, что все пытаются его отвлечь, вспоминает, что видел Сарафанова на похоронах. Его бестактность и упрямство раздражают окружающих и вынуждают Сарафанова признаться.]

Сарафанов. Да, я должен признаться… Михаил прав. Я играю на похоронах. На похоронах и на танцах…

Кудимов. Ну вот! Что и требовалось доказать.

Сарафанов (Бусыгину и Нине).Я понимаю ваше поведение… Спасибо вам… Но я не думаю, что играть на похоронах позорно.

Кудимов. Акто об этом говорит?

Сарафанов. Всякая работа хороша, если она необходима…

Кудимов. Нет, вы не подумайте, что я вспомнил об этом потому, что мне не нравится ваша профессия. Где вы работаете – для меня не имеет никакого значения.

Бусыгин. Для тебя.

Сарафанов. Спасибо, сынок… Я должен перед вами сознаться. Вот уже полгода, как я не работаю в оркестре. Нина. Ладно, папа…

Кудимов (Нине и Бусыгину).А вы об этом не знали? Сарафанов. Да. Я скрывал от них… И совершенно напрасно…

Кудимов. Вот что…

Сарафанов. Да… Серьезного музыканта из меня не получилось. И я должен в этом сознаться…

Кудимов. Ну что же. Уж лучше горькая правда, чем такие вещи.

Бусыгин (показывает Кудимову часы).Десять минут. (Сарафанову.)Папа, о чем ты грустишь? Людям нужна музыка, когда они веселятся и тоскуют. Где еще быть музыканту, если не на танцах и похоронах? По-моему, ты на правильном пути.

Сарафанов. Спасибо, сынок… (Кудимову.)Вы видите? Что бы я делал, если б у меня не было детей? Нет-нет, меня не назовешь неудачником. У меня замечательные дети…

Из соседней комнаты выходит Васенька. Он в плаще, за плечами у него рюкзак.

[Он упрекает отца за то, что тот ходил к Макарской. Бусыгин пытается его остановить, но Васенька все равно уходит. Сильва с брошенными Васенькой билетами уходит к Макарской.]

Нина. Закатили… Очень красиво. Концерт для кларнета с оркестром.

Сарафанов (забегал по комнате).Вот-вот. А теперь твоя очередь. Вступай. Начинай. Пошли отца ко всем чертям. Не станешь же ты со мной церемониться!