Русская фантастика 2005
Шрифт:
— Вы не ответили на мой вопрос, — Маллесон уже научился быстро освобождаться от сюрпризов этого дивного местечка, — что мне делать?
— Вам? Неужели вы не поняли? — Узел насмешливо покачал головой. — Выбрать способ наиболее удобного выключения объекта после снятия иммобилизации, размещения его в поле воздействия Узла и извлечения после окончания обработки. Опасность еще в том, что после снятия кокона программа активизируется взрывообразно и обычный человек может быть инициирован сразу. А вы застрахованы, и Узел наложит на вас оболочку, дающую дополнительную защиту. В пище они нуждаться поначалу не будут, а вот поить их придется. Там, в расщелине, есть ключ и маленький
Майор через силу встал и подошел к самой границе черного полукруга. Что-то подсказывало ему, что дальше лучше не двигаться.
— Прекрасно, — задумчиво сказал он своим ободранным десантным ботинкам. — Просто мило. Значит, мне доверено собственными руками, но как можно нежнее придушить несколько тысяч человек…
— Айвэн, — укоризненно заметил Узел, — они уже давно не люди.
— …придушить несколько тысяч человек, подтащить их тебе, а ты будешь делать из них верных и преданных зомби. Потом я во главе этой армии возвращаюсь в лоно цивилизации и начинаю их руками крошить на собачий корм плохих зомби… Потом мы тут налаживаем поточное производство хороших зомби, устанавливаем охрану, средства ПВО и ПСО, чтобы не достали из космоса, и загоняем Арендаторов куда-нибудь в кратер древнего вулкана или карстовую полость, Потом лет через шестьсот приходит какой-нибудь майор, у которого хорошие зомби придушили близких или любимую собачку или просто отбили охоту к пиву для его же блага, и Арендаторы рассказывают ему, как с ними справиться…
— Мистер Маллесон, вы ставите ситуацию с ног на голову, — мягко упрекнул Лиомбе-Узел. — Не надо ничего домысливать. Давайте для начала решим эту проблему. Заверяю вас, все просчитывается по моему сценарию. А не по вашему, хотя он тоже впечатляет. Но его аппроксимация завершается гораздо быстрее и совершенно безрезультатно — я имею в виду позитивные результаты для человечества. У вас есть другая перспектива? Вы достоверно просчитали другой выход? Да, Узел предлагает вам не самую аппетитную работу в этом процессе. Да, вам придется убивать тех, кто даже не знает, что их убивают. Но вы же профессионал и знаете, что есть ситуации, когда причинение смерти необходимо. Полной! Окончательной! Необратимой! И вы обучены причинять ее, и не только одному человеку, но и целым массам! Вы точно так же сочиняли сказки, когда наводили боевые вертолеты на укрепления повстанцев под Нишапуром?
Маллесон почувствовал, что в лицо ему бросилась кровь. Железная, неумолимая логика, со всеми аргументами, и «ад хоминем» и «ад рем», превращала его доводы в глупое кокетство, дешевое вихляние. Он был готов сдаться, согласиться, уступить, но… И все же что-то здесь было не так, просто он не мог пока отыскать это «что-то».
Растирая багровеющие скулы и саднящие глаза, майор наконец опустил руку и взглянул прямо в глаза улыбающемуся призраку, чтобы сказать: «Хорошо. Начнем…», но вместо этого вдруг спросил:
— А дети?
— Здесь нет детей, — ответил Узел. — Среди коконов нет ни одного, чей биологический возраст ниже двадцати двух лет, и они…
— Нет, дети, которые там, на континенте, на Базах, — перебил его майор. — Все ведь завязалось именно из-за них, вы должны знать!
— А, вот вы о чем… — Узел заговорил тем же тоном, что и о Дэвиде. — Мы не сможем применить ту же технику к ним. Их мозг уже глубоко поврежден.
— Но ведь самое омерзительное в нашей ситуации и есть то, — упрямо набычился Маллесон, — что вроде бы нормальные и нравственные люди вовлекаются в работорговлю, предательство! Их приучают создавать себе комфорт за счет тех, кого непременно израсходуют и выкинут, как мусор! Их приучают пользоваться беззащитными людьми, как материалом! Это ваш Узел понимает? Мы научились уходить от «накатов», и все меньше наших становится Посредниками. Но детей спасать мы не научились!
Лиомбе усмехнулся, на этот раз холодно и коротко.
— Могу заверить вас, что среднее время инициации нового Посредника при смерти прежнего сократилось примерно в полтора раза. Эллипс захвата, наоборот, увеличился в три раза. Арендаторы не люди, они вообще не биологические существа, но они наделены обратной связью и прекрасно, хотя и замедленно, чувствуют изменения в Сиянии и реагируют на них. Вы можете переживать из-за несчастных дебилов и трисомиков, но скоро людей просто не останется вообще. Никаких. Арендаторам они нужны лишь на некоем этапе как поставщики материала, как элементы их схем. Может быть, выживут единицы, обреченные на существование крыс. И не говорите «ваш Узел». Я и есть Узел. Других нет.
Он смолк, посидел так несколько мгновений и снова застучал посохом по черному камню. Потом очень тихо сказал:
— Майор, у вас есть время, пока вы тут, но за пределами кратера его гораздо меньше…
Поднеся руки к глазам, Айвэн словно бы увидел их впервые. Загорелые до цвета хлебной корки, длинные сильные пальцы с обломанными ногтями; шрам на правой кисти, сейчас уже почти неразличимый, от бритвенно острого кукри. «И туземка подходит, нацелив клинок…»
Одиннадцать лет назад он мечтал стать каллиграфом, даже провел год с лишним в Нагоя при мастерской Кадзумаса Девятого, но тут и началась Аренда. Связи с Англией у него давно прервались, однако исчезновение славного мальчишки, короля Уильяма, ставшего первым Посредником среди европейских политических фигур, что-то с ним сделало. Потом оказалось, что надо спасать Идзуми.
Им с Эцуко мерещилось, что они спасают ее, увозя в Центральную Азию, но через несколько лет в Бишкеке началось то же самое. Мату-Гросу похож был на место, где в джунглях можно было устроить дом вдалеке от всего на свете: бросив все, они рванулись туда, и на пересадке в Амстердаме случилось то, от чего они бежали. Эцуко, убедившись, что надежды никакой, не стала перерезать горло или бросаться со скалы по заветам предков. Она просто вколола себе в вену полный шприц воздуха. После этого Маллесон уже никогда больше не притрагивался к кистям и бумаге.
Медленно сжав пальцы в кулаки, майор взглянул на Лиомбе.
— Мне надо… — сипло сказал он. — Мне надо подумать…
11
Задницу саднило. Нет, даже не саднило — так чувствует себя оступившийся нестинар, севший на уголья. Океанская вода, попадавшая в лопнувшие фурункулы и ссадины, жгла покрепче серной кислоты.
Можно было бы надеть гидрокостюм, но подкладка раздерет все, что уже зажило… Хвост пролез, нос увяз. Нет, уж лучше пусть подсыхает так.