Русская фантастика 2008
Шрифт:
А ты такая упрямая, — парировал он и осекся.
Варя почувствовала, как напряглись его мышцы, отпрянула, чтобы он смог сесть.
Их окружила группа подростков — все какие-то избитые и помятые, в грязной засаленной одежде, но с неестественно блестящими звериными глазами.
Кого ждем? — спросил юноша лет восемнадцати, с ожогами на лице и груди.
«Фараона», — процедил Трой.
До Кадиса, значит, собрались, — подытожил старший.
Угу, — кивнул Трой. — Туда.
Сколько? — Главарь подбородком указал на Варю.
Не
Типа, для личного пользования?
Для личного.
А у нас тут все общее! — ответил главарь, доставая нож под хихиканье товарищей.
Трой дождался, пока они отсмеются. Варя заметила острие заточенной отвертки, выглядывающее из-под рукава его рубашки, и кинулась к тому, что когда-то было рубкой роскошной спортивной яхты. Крысы с писком разбежались в разные стороны, но она не обратила на них внимания — старалась забиться поглубже, чтобы не смогли сразу достать.
Сумка Троя, которую Варя прихватила с собой, оказалась неожиданно тяжелой. Но почему-то не было никакого желания смотреть, что там внутри, чем Трою заплатили и что он там хранит. Ни капли любопытства.
За ее спиной кто-то вскрикнул, хриплые стонущие возгласы закончились хрустом и детским плачем. Варя обернулась — хныкал долговязый парень с лысой головой, Трой деловито выкручивал ему руку, осматриваясь по сторонам.
Через пару минут на пристани остался только главарь с ожогами. Трой присел перед ним на корточки и принялся раздевать. Варя вылезла из укрытия, медленно подошла, сгибаясь под тяжестью сумки.
Ты же не собираешься брать это? — спросила Варя, услышала свой дрожащий голос и поняла, что все еще боится.
Трой посмотрел на нее, потер ссадину на щеке.
Иди сюда. Помоги.
Варя вздохнула и опустилась рядом.
Теперь я точно уверена, что ты сидел в тюрьме, — заметила она, развязывая шнурки на ботинках убитого.
Трой покачал головой, но ничего не ответил.
Тебе они будут малы, — ответила Варя, вертя в руках ботинки. — Точно, малы. У тебя размер больше, — заключила она, рассматривая подошву.
А у твоего Селима какой размер? — поинтересовался Трой.
Я не знаю.
Правда?
Правда.
— Серьезно?
Я не понимаю, почему ты ревнуешь, — задумчиво проговорила Варя, когда они лежали в трюме яхты, направляющейся через Гибралтар, — Раньше ты не ревновал.
Мы все ближе к Кадису. А я не могу отделаться от мысли, что ты меня дурачишь. Что я везу тебя к твоему бойфренду или еще хуже — мужу, — проворчал Трой и, перегнувшись через край постели, начал копаться в своей сумке.
— Я тебе уже объясняла. Мы друзья. Уже много лет. По знакомились по Интернету. У нас общие вкусы, общие увлечения, мы входим в один фан-клуб. Дружим уже очень давно и это как бы по наследству, потому что девушка его брата переписывалась с моей сестрой. Мы с ним как родственники, понимаешь?
— Я понимаю, что это такое, — ответил Трой, скручивая себе сигарету. — Но я не вижу
Ты не любишь музыку.
Люблю, — хмыкнул он, закуривая. — Просто я никогда бы не стал называть кого-то братом только потому, что мы с ним слушаем одни и те же песенки.
Варя вздохнула. Она уже слышала подобное — и не раз. Большинство людей, которым она пыталась объяснить, реагировали точно так же. Только другой фанат мог понять… А Трой уж точно не был фанатом!
«Больше не будет фанатов, — думала Варя, лежа рядом с Троем и слушая, как он дышит во сне. — Все это ушло вместе с дисками и записями. Не будет студий, анплагтов и бутлегов. Ни кассет, ни CD, ни МРЗ. Никаких фанатов — только фанатики, как гринворовцы, которые выпустили вирус, чтобы уничтожить все неприродное. Или это была бактерия? Никто не успел понять. Нам же ничего не говорили! Скрывали, что вирус начал мутировать, что его не смогли остановить, а теперь все кончено. Ничего не осталось. Никто не сможет послушать музыку, которая была записана много лет назад. И вообще, кому сейчас дело до музыки, когда люди умирают от болезней и даже голода?»
Конечно, где-нибудь остались компьютеры из металла — как у Селима в музее стояли экспериментальные проигрыватели, собранные из самых невероятных материалов. Селим предчувствовал, чем все может кончиться — и позвал всех к себе. А приехала только Варя.
Наверное, она была самой сумасшедшей из фан-клуба. Самой одержимой. Потомственная фанатка, заразившаяся Queen…оманией от отца и сестры. Хотя если бы они были живы к тому моменту, когда пришло письмо из Барселоны, они бы не отпустили ее. Они бы никогда не пошли на такое.
Варя вспоминала о доме и шмыгала носом, сдерживая слезы. Отец и сестра погибли в автокатастрофе. Мать, которую Варя видела последний раз на своем двенадцатилетии, пришла на поминки, но ничего не говорила, только оценивающе окидывала взглядом квартиру. Потом пошли новости о бактериях, экономических санкциях, инфляции и вводе чрезвычайного положения. Письмо от Селима стало спасением, надеждой, что можно что-то исправить — во всяком случае, так ей тогда показалось. Варя сдала квартиру и отправилась в другую страну. А попала в другой мир — умирающий, обезлюдевший, безнадежный.
Мертвые дома, мертвые города, серовато-зеленая паутина там, где раньше было что-то ценное. Засыхающие виноградники и пеньки на месте оливковых рощ. Мертвые носители и уже несуществующая музыка. Скелеты машин и раздетые трупы на обочинах. Каждая болезнь могла стать смертельной, каждый день — последним.
Варя думала обо всех, кто умер или должен был умереть, а в это время к пристани пыталась причалить лодка. На ней заметили беженцев из Кадиса, и теперь никто из тех, кто был на лодке, не мог сойти — в них кидали камнями, гнали прочь. Ужас перед возможностью заразиться объединил тех, кто был на берегу. Наконец, лодка повернула, взяв курс на юг.