Русская фантастика 2008
Шрифт:
— Этого не может быть! — Катя с ужасом смотрела на старуху, продолжавшую перечислять детей и внуков.
— Я ведь тебе говорил, — прошептал Егор. — А ты не верила…
— Чему я должна верить?! — Катя повернула к нему заплаканное лицо.
— Да ты не реви, девка! — подал голос Михась. — Мы твою бабку не забижали. Кому она нужна, тварь насекомая?! Забирай в полной сохранности, раз уж вы и впрямь родня!
— Э-э, погоди, Михась, — Борташ расплел ноги и спрыгнул с лежанки.
Егор с удивлением обнаружил, что широкий кряжистый торс
— Тут разговор интересный намечается, — Борташ вразвалку подошел к Егору, поигрывая тесаком, и остро прищурился на него снизу вверх. — Куда ж это вы, касатики, летали? На чем?
Егор молчал, глядя на острие тесака, выписывающее восьмерки в неприятной близости от его живота.
Неожиданно в дверь землянки бухнули снаружи, в проеме показалась голова в офицерской фуражке.
— Батька! Там снаряд сел!
— Где? — Борташ метнулся к двери.
— На заправке! Прямо возле наших! О, чуешь?
Издалека вдруг послышался взрыв, а затем несколько коротких очередей.
— Чего это? — растерянно спросил Борташ.
— Пулемет! — неожиданно оживилась старуха. — Нешто сам Яков Филимоныч пожаловали? Слава тебе, господи, дождалась!
Нет, подумал Егор, не пулемет это. Из «калаша» садят! Такую очередь ни с чем не спутаешь. Похоже, тут есть стрелки и кроме Якова Филимоныча.
— Так вот какая у тебя родня! — Борташ угрожающе шагнул к старухе.
— Это не мы! — поспешно сказал Егор. — Мы мирные люди! У нас и бронепоезда-то нет! То есть этого… паровоза! Снаряда!
Новый взрыв грохнул ближе. С потолка посыпалась земля.
— По коням! — рявкнул Борташ. — Ярина, мать твою!
— Тут я!
Занавеска колыхнулась, из-за нее стремительно явилась молодуха в кожаном потнике и полной сбруе. Ремни крест-накрест перехватывали ее сильное тело. Бугрящиеся мышцами руки в шипастых рукавицах крепко держали на сворке целую стаю кошмарных зверюг, казалось, сплошь состоящих из клыков и когтей.
В землянке вдруг стало очень тесно. Егор прижал взвизгнувшую Катю к стене, закрывая ее от рвущихся с поводков тварей. Борташ ловко вспрыгнул молодухе на закорки и пришпорил пятками под бока.
— С этих — глаз не спускать! — велел он Михасю, распахнувшему дверь. — Головой отвечаешь!
Упряжка рванулась прочь из землянки. Борташ на скаку выкрикивал приказы:
— Сивый! Гуртом через лес — в обход! Хромого с арбалетчиками — на холмы! Копейщики, цепью вперед — марш!
По улице рассыпался дружный шлеп лаптей и укатился вдаль, откуда доносились редкие автоматные очереди. Михась запер дверь и повернулся к пленникам.
— Видали? — не без гордости сказал он. — С батькой шутки плохи! Он подошел к колоде и, оглянувшись на дверь, торопливо наполнил чеплагу самогоном из бутыли.
— Глядите у меня! — пригрозил он, поднося чеплагу ко рту. — Шоб ни звуку, ни шороху!
Мутная жидкость без задержки полилась в его широкое горло.
— Мы
Михась выронил чеплагу и завалился на лежанку, сорвав торчащей из шеи клюкой ветхую занавеску.
Старушка утицей просеменила к нему и, обхватил клюку костлявыми пальцами, всадила ее поглубже. Михась выгнулся дугой и захрипел.
Егор отвернулся. Катя вцепилась в него, дрожа всем телом.
— Не надо смотреть, — он прижал к себе ее голову.
Со стороны лежанки послышалось несколько всхлипов, и все стихло.
— Попомнишь у меня Нюрку-пулеметчицу, интервент! — старуха подошла, обтирая занавеской острый конец клюки. — Больно грозный. Чистый сколопендр! Только дурнее… — она отбросила окровавленную тряпку в угол. — Ну, чего слиплись? Не намиловались за сорок лет? Там Якову Филимонычу, поди, подмога нужна! Пошли!
Старуха ухватила Катю за руку и потащила к двери.
Единственная улица деревни была пуста. У догорающего костра валялся опрокинутый котел, истекающий последними каплями пролитой похлебки. Вдали у серой пирамиды заправочной станции к небу поднимался дымный столб. Старуха повернула в противоположную сторону.
— Куда мы идем? — спросила Катя, едва поспевая за ней.
— Кругалём да напрямки, — не оборачиваясь, ответила старуха. — Так-то оно вернее будет…
Такого Егор еще не видел ни на Земле, ни на станции «Мир», ни в паровозе Сидорчука. Подземный коридор, выложенный светящейся плиткой, уходил в бесконечную телескопическую даль. Через каждые десять шагов из стены выступала сложной конфигурации приборная панель, усеянная живо перемигивающимися огоньками.
— А для чего это? — Егор мог бы поспорить, что приборы имеют внеземное происхождение, если бы не выведенная по трафарету надпись над каждой панелью: «Руками не трогать!»
— А хрен бы его знал! — равнодушно пожала костлявыми плечами Нюрка. — Живет себе помаленьку…
— Егор, — чуть отстав, Катя тронула его за локоть. — Откуда ты знал, что здесь прошло много лет, пока мы летали?
— Парадокс Эйнштейна. Это в школе проходят.
— Да? — Катя опустила глаза. — А мы не проходили…
— Так вы с Эйнштейном в школе, наверное, в одно время учились. Если я ничего не путаю. У меня по истории всегда тройка была.
— По истории, — грустно повторила Катя. — Значит, это правда?
— Ты о чем? О парадоксе?
— Я об отце…
Она оставила Егора и ушла вперед.
Нюрка, не оглядываясь, бодро шаркала босыми подошвами по гладкому полу тоннеля. Катя догнала ее и пошла рядом.
— Как же вы тут жили, — спросила она, — вдвоем на целой планете? Сорок лет…
— Зачем вдвоем… А дети? С детьми-то знаешь как? Где год, там и сорок. А может, и боле… кто их считал?
Клюка ее размеренно ударяла в пол. Казалось, в коридоре тикают невидимые часы, отсчитывающие бесконечное время.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
