Русская фантастика 2013_[сборник]
Шрифт:
Мне было страшно. Мне было тревожно. Простынь подо мной стала влажной от пота. И в какой-то миг показалось, будто я лежу, точно стейк на раскаленной решетке.
Я выскользнул из постели. Натянул шорты, футболку, старые кроссовки. Вышел в коридор.
Повсюду сиял яркий свет. Это для нашей смены сейчас — ночь, на самом деле «Марракеш» не спит никогда. На меня никто не обратил внимания, пару раз я ответил на приветствия, и все. Спустился на уровень, где недавно ремонтировал вентиляционную подсистему. Открыл шкаф, спрятанный между шпангоутами. Отыскал среди инструментов
Втискиваясь в техтоннель, я подумал, что наверняка измажусь с ног до головы, а потом придется идти через жилую зону в неприглядном виде. Но вернуться назад я почему-то не мог. Не мог — и точка.
Я включил фонарь и пополз, сбивая колени, вперед.
Аноним ждал на границе «красной зоны». Я спросил, приблизившись:
— Ты знаешь, что я делал у вас?
Аноним склонил покрытую гибкими хитиновыми пластинами голову, очевидно, прислушиваясь. Я не знаю, зачем существу, которое обходится без скафандра в космосе, органы чувств. Не было у людей никакой информации об анонимах. Мы даже понятия не имели, как их называть.
— Ты понимаешь меня? — членораздельно проговорил я.
Аноним открыл рот. Его зубы были острыми и как будто выточенными из хромированной стали. Я даже испугался.
— Пришел за мной? — спросил аноним.
Я отпрянул. Голос существа был скрипучим и высоким. Голос не человека, а инопланетянина, чье горло едва-едва справляется с простыми словами.
— Ты — мой папа? — спросил аноним.
Что за ерунда? Я только в кошмарном сне могу быть… твоим папой.
На чип пришло эсэмэс. Я перевел взгляд с существа на оживший наладонный экран. «Куда собрался? Вернись в жилую зону. Алан». Я не сразу осознал смысл простого сообщения, мне чудилось, что сумрак стал сгущаться, грозя задушить.
— Заберешь меня? — вновь проскрипел аноним.
Куда заберу? Зачем заберу?
Почему ты говоришь, точно подкидыш из детдома? Ты не можешь быть моим сыном или дочерью, потому что в противном случае тебе меньше одного года от роду. Потому что мы с Лизой — люди, а ты — инопланетянин!
Я стал пятиться. Прочь от «красной зоны». Сидящий на ее границе аноним скрылся в темноте. Лишь его глаза какое-то время мерцали вдали, отражая свет фонаря.
— Заберешь меня? — прозвучало эхом.
Утром нас опять отправили в бустер синхротрона. На всех приборах были зеленые огни, шеф Гаррель ходил довольный, расстегнув комбез до пупа.
— Жахнем ускорителем, и сразу — по гиперам, вперед и с песней, — сообщил он нам во время перекура.
— Чтоб убежать от черной дыры, далеко сигать придется, — проговорил охочий до бесед во время перекуров Скотт.
Гаррель покачал головой.
— Не черная дыра, а микрочерная дыра… — пробурчал он с видом знатока. — Шлепнем сгусток массой в две-три земных… И отступим, насколько сможем — на световой год или на половину… — шеф с наслаждением затянулся. — Это не суть важно. Газ и пыль потянутся к созданной нами массе, и через тысячу-другую лет внутри этой туманности засияет солнышко.
— Астроинженерные работы, мать их… — проворчал Энди, гася сигарету в жестяной
— Жаль, никто не увидит результат, — высказался я.
— А черт его… — скривился Гаррель. — Наниматели — долгожители. Сроки для них имеют иное значение. Может, они и увидят.
Да уж, время Наниматели понимают иначе, человеческие ценности им чужды. Они гоняют огромные корабли по Галактике и зажигают новые звезды, выполняя условия некого вселенского контракта. Покоренное ими человечество — лишь материал, причем — не самый лучший.
Шефу Гаррелю на чип пришло сообщение. Он пробежал взглядом по строкам, затем объявил:
— Пока все более или менее благополучно, можете пообедать, отдохнуть. Чего встали? Вперед!
Я вернулся на монорельсе в жилую зону. Пошел в офицерскую столовую. Там я не встретил ни одного навигатора. Наверное, все они были заняты обсчетом нового курса.
В столовой было много свободных столиков. За одним из них сидел Алан Кейв и пил кофе. Я подошел к раздатчику и нагрузил поднос тарелками. А потом присоседился к Кейву.
— Я понял, — сказал, глядя агенту в глаза. — Мне подправили мозги не потому, что я сильно страдал из-за ребенка. Я пробрался в «красную зону» и узнал что-то, что мне не полагалось знать.
Алан едва заметно кивнул и тут же пригубил кофе.
— А потом кому-то было выгодно выставить меня истериком и дураком. И тут постарались на славу, наверное, материал был подходящим.
— Да. Давай, Джо! — приободрил меня Алан. — Легкое самобичевание в твоем стиле.
— Анонимы — это люди, подвергнутые генетическим изменениям, — сказал я. — Наниматели намерены усовершенствовать своих рабов. Сделать их более приспособленными для жизни в космосе. Правильно?
И снова Алан кивнул. Хорошо.
Точнее, плохо. Просто чудовищно. А я надеялся, что это всего лишь бред, порожденный моим постоянным беспокойством и иррациональными страхами.
— Боже… — Я поковырялся вилкой в рисовой каше, потом отодвинул тарелку. На меня снизошло новое озарение. Подсознание выдавало ответ за ответом, всегда бы так! — Лиза ведь работает в секторе биологических исследований. Там занимаются такой продвинутой генетикой, что я просто диву давался. Зачем это нужно делать на корабле для астроинженерного строительства? Теперь я понимаю. На «Марракеше» все происходит с определенной целью и в интересах Компании. Человеческая жизнь для Нанимателей мимолетна. Мы отомрем, как мушки-дрозофилы, оставив после себя поколение мутантов, которое продолжит прислуживать Нанимателям вместо нас.
Алан глотнул кофе, поморщился. Ничего не сказал. Тогда я спросил:
— Мне опять отформатируют память?
Агент мотнул головой. Мол, нет.
— А что тогда? Выкинут в космос?
— Джо, не мели чушь! — Алан отставил чашку. — Ты — натуральный истерик! Можешь даже не сомневаться — так оно и есть.
— Сколько еще людей знает правду об анонимах? — У меня вдруг возникло чувство, что на «Марракеше» только я был воплощением невежества, а остальные обо всем знали. Знали и молчали.