Русская фантастика – 2019. Том 1
Шрифт:
– Так, и где он сейчас?
– Да на улице, в машине ждет.
Не сговариваясь, мы вышли из мастерской.
Красную «Волгу» Смирновых, припаркованную возле входа, я увидел сразу. Улыбающийся до ушей Алексей сидел на водительском месте. Я подошел и постучал в окошко. Стекло тут же опустилось.
– Здорово, брат! Ты чего не выходишь? Я вашу махину один не донесу.
Он с удивлением посмотрел на меня, а потом рассмеялся:
– Вадимка, привет! Тебя-то я и жду! Собирай вещи, мы едем в Москву. В одном столичном НИИ
Я опешил. А Марина вообще застыла с открытым ртом.
– Так, погоди, погоди. Какая Москва? Какой НИИ? Откуда ты это все взял? Опомнись, ты за телевизором приехал.
– Откуда взял? Да знаешь, просто что-то стрельнуло. Прямо осенило. В голове всплыло название НИИ, и я понял, что нужен там. Что могу снова заниматься тем, чем всегда хотел. Науку двигать, Вадик! Я порылся в справочниках, нашел телефон, позвонил – и точно, есть у них вакансии. Там такие проекты! Не скучаешь по кластерной радиоактивности? А может, экзотические ядра покоя не дают? Нейтронное гало не хочешь «пощупать»? Там по всем направлениям нужны специалисты! А ты говоришь – телевизор. Да век бы его не видать! Прости за прямоту.
Я посмотрел на бледную Марину и пожал плечами.
– Леш, ты пьян?
Он засмеялся:
– Да ни в одном глазу! Я, можно сказать, как раз сейчас только и протрезвел! Ну, сам подумай! Станет на одного слесаря меньше – да разве кто-то всплакнет? Масса людей делает это лучше меня. А мое призвание-то в другом! Я не на своем месте сейчас.
– Ну, может, и не на своем, а телевизор все-таки забери. Пойдем, поможешь.
Алексей вышел из машины, и мы вернулись в мастерскую. Пока мы несли телевизор к его машине, он толковал мне, какие перспективы ждут в Москве, как он все продумал, где и на что они с Мариной и Славкой будут жить поначалу, и прочая, и прочая.
Напоследок написал на бумажке телефон московской конторы и взял с меня клятвенное обещание подумать.
До самого окончания рабочего дня у меня не шло из головы произошедшее с Алексеем. Пытался продолжить чинить телевизоры, да не шла работа: три транзистора погубил, чуть плату не спалил. Выключив паяльник, я задумался. А вдруг на самом деле все, что ему почудилось, – правда? Сложно сказать, что он сейчас на своем месте. С его-то образованием! Как наш завод закрыли, так и стали никому не нужными все наши знания. Вот каждый и выкручивался как мог. А на своем ли месте я сам? Хочу ли до конца дней своих чинить телевизоры? Может, махнуть в Москву вместе с ним?
Закрыв контору, я отправился домой.
На центральном рынке возле палатки с саженцами образовалась небольшая толпа. Седеющий мужчина в чистеньком спортивном костюме, гладко выбритый и причесанный, объяснял полноватой продавщице ее неправоту. Случайные прохожие останавливались, чтобы узнать, чем все закончится.
Спортсмен спокойным голосом втолковывал:
– Послушайте,
– Ты откуда взялся такой, а? – кричала продавщица в ответ. – Я уже двадцать лет продаю саженцы, будет он еще учить меня! Не нравится – ступай себе мимо, не загораживай прилавок!
– Да как же я пройду мимо, если вы людей обманываете? Не все же разбираются в саженцах. Кто-то и купит у вас, а толку-то. Вы их лучше выкиньте, не позорьтесь.
– Ишь ты, специалист нашелся! Да кто ты такой? Уж больно рожа твоя мне знакома!
Продавщица, прищурившись, пару секунд рассматривала спортсмена. Вдруг она просияла и хищно оскалилась.
– А-а-а-а! Вспомнила! А ну вали отседова, алкоголик проклятый! Будет он мне указывать! Ишь ты! Давай-давай, пока милицию не позвала!
«Проклятый алкоголик» повернулся к зрителям и виновато развел руками – мол, сами все видели, сделал все, что мог. К нему подошла старушка в цветастом платке и потянула за собой.
– Пойдем, милок, дам тебе таких саженцев, что у этой карги никогда не бывает!
Он послушно пошел следом, и кто-то из зрителей ударил его в спину. Однако спортсмен даже не обернулся.
Через полчаса он вышел на бульвар, улыбаясь до ушей. В правой руке – охапка саженцев, в левой – лопата. Он остановился, прищурился на послеобеденное солнце и с шумом вдохнул ароматы весны: старая штукатурка, скошенная трава, урна с окурками.
Как же прекрасно стало жить! Спортсмен не питал иллюзий – еще долго шлейф пьяницы будет тянуться за ним, а уже совсем скоро алкогольная ломка попытается взять свое. Но он не отступит, не позволит ничему отнять у него новую жизнь, полную звуков, красок и запахов.
Навстречу шли незнакомые люди, и каждому он улыбался, словно закадычному другу. Не в силах сдержаться, те улыбались в ответ.
Вдруг на бульвар свернуло знакомое лицо – Вадим из телемастерской. Поравнявшись с ним, спортсмен поздоровался. Телемастер остановился в замешательстве.
– Не узнаешь, Вадим? Я это, я. Петрович. Тот самый, – и усмехнулся, – алкоголик.
Лицо Вадима вытянулось от изумления, а Петрович продолжил:
– Почти никто не узнает. А иные… так лучше бы и не узнавали. Ты домой? Пойдем, нам по пути, я как раз в ту сторону.
Некоторое время шли молча, и телемастер то и дело ошарашенно поглядывал на Петровича. Наконец он выдавил:
– Петрович… Что с тобой случилось-то? Ты как заново родился!
– Так и случилось! В каком-то смысле.
– И все-таки. Может, я тоже так хочу!
Петрович беззлобно рассмеялся.
– Тебе-то зачем, Вадим? Ты-то не алкаш. У тебя работа, статус, уважение. Это я забулдыгой был, ничего не имел за душой. Но если хочешь, расскажу. Вот ты видел когда-нибудь свою смерть?