Русская готика
Шрифт:
Мимо джипа проехала длинная грохочущая фура. Виктор поднял обе руки и провел ими по лицу. Видение исчезло. В груди у него все еще клокотал ужас, с ним ничего нельзя было поделать. Пальцы дрожали, словно через них проходил электроток.
Барышев посмотрел по сторонам, вспомнив, откуда и куда он ехал. Гроза надвинулась вплотную. Вдали гремел гром. Надо возвращаться в город. «Что мне снилось? Три трупа, висящие на балке. Я их видел, но, кажется, это был не совсем я… Будто мое сознание подключилось к кому-то другому, который переживал это в прошлом…» Виктор вспомнил человека, который
Нет!
Виктор стукнул обоими кулаками по рулю.
– Поеду домой спать. Я устал. Со всем этим (дерьмом) устал… Ну померещилось. Это еще ни о чем не говорит, – сказал он.
Очень может быть, что тот человек поплатился за свою дерзость. Дерзость. Он хотел присвоить себе то, что ему не принадлежит.
особняк имеет свой разум? Разве это вызывает сомнения
Виктор завел двигатель, включил кондиционер и рассмеялся.
На поселок наползла гроза. Раскат грома разорвал небо пополам. Тут же, после вспышки молнии, последовал второй. Наталья вздрогнула и встала из-за стола, за которым сидела минут двадцать, пытаясь написать хотя бы одно нормальное предложение. Бешеный порыв ветра ударился о деревья. Сосны зашумели в негодовании. Наталье почудилось, что она слышит треск. Испугавшись, что сквозняк ударил створками окна о раму, она закрыла их на шпингалет.
Стало темно. Женщина облокотилась на подоконник и стала смотреть на огород и лес. В этой картине было столько мрачного очарования, что Наталья долго не могла оторвать глаза от раскачивающихся сосен. Дождь хлынул через минуту, тугие косые струи протянулись от туч к земле. Воздух напитался влагой, трудно было дышать.
Все есть для письма – и атмосфера, и странные события, и загадки, достойные готического романа, но… Страшная Книга не шла. Но это, в общем, объяснимо: пока Наталья не попадет в ритм, пока работа в особняке не войдет в спокойное русло, ее будет лихорадить. В конце концов, прошло слишком мало времени, она даже не успела привыкнуть к этому дому. Так что ее попытки писать похвальны и внушают надежду, что все получится. Наталья больше, чем когда-либо хотела закончить этот роман. Пусть он никогда не будет опубликован. Ей это нужно.
Наталья подумала об Олеге. Ей хотелось к нему. Иногда она тешила себя иллюзиями, что могла бы рискнуть и пойти ва-банк, оставшись с ним, но на это у нее не хватит ни сил, ни мужества. Слишком глубоко она сидит в той почве, в которой прижилась. В ее возрасте уходить от мужа – безумие. Чем она станет заниматься? Олег – не лучшая партия с финансовой точки зрения, а секс – не основание для брака. Скорее всего, это просто увлечение. Такого никогда не было в ее жизни, поэтому интрижка кажется ей привлекательной. Олег не прочь заниматься любовью вот так, наскоками. Похоже, на большее они рассчитывать не могут. Жаль. Наталья отошла от окна. Новый раскат грома заставил ее инстинктивно пригнуть голову. Центр грозы был совсем близко.
Наталья вернулась за стол и уставилась в экран ноутбука. Мысли, ворочавшиеся в ее сознании, все-таки сформировались в нечто определенное. Она стала складывать буквы в слова, а их в предложения. Фразы складывались в стройную цепочку. Похоже, начало получаться. Несмотря на усталость, Наталья была довольна. Через полчаса ее отвлек звонок. Это была старая подруга, которая решила вдруг поинтересоваться, как дела. Наталья попотчевала ее порцией превосходной художественной лжи. Она же все-таки писательница.
Виктор остановился на пороге пустой квартиры, держа в одной руке ключ, а в другой папку с бумагами. Он походил на человека, который только что очнулся от солнечного удара. Бледное лицо, губы щелью без единой кровинки, впавшие глаза. С трудом вспоминалась дорога до города и в самом городе. Но как-то же он доехал… И, видимо, невзирая ни на что, обошлось без происшествий.
Дочери не было дома. Он поискал записку. Обычно Лида оставляла сообщение на трюмо.
Но не в этот раз. Конечно. Когда дома проблемы, трудно дождаться от кого-либо поддержки и понимания.
Мне ничего не нужно, пусть занимаются своими делами, а я займусь своими… Эта мысль выползла из мрака, словно какая-то фантастическая тварь, покрытая ядовитой слизью. Виктор отметил ее появление и поморщился. Он добрался до телефона в гостиной и прослушал автоответчик. Пришло три сообщения, не особенно важных. От Лиды ни слова. Чем она занимается? Виктор взял сотовый и хотел позвонить дочери, но тут же спросил себя: зачем? У девчонки много дел… И у него не меньше – и первое из них состоит в том, что он собирается как следует выспаться. Может быть, его видения объясняются микроскопическим нервным срывом, совсем незначительным; и причина – в переутомлении. У каждого есть свой способ расслабиться – или несколько. Виктор не выпивал, чтобы почувствовать легкость и прилив сил, этот метод был не для него. Лучше всего спать. Самая естественная вещь. Завтра он возьмется за свои дела с новыми силами – и тогда уж… Виктор снял рубашку, бросил ее на диван, чего никогда не делал, и пошел в ванную комнату, улыбаясь во весь рот.
Как все-таки хорошо одному. Никто не смотрит в спину и не корчит недовольные гримасы.
Никто!
Наталья вошла в комнату и увидела включенный телевизор, бросающий в сумерках по углам живые тени. Снаружи бушевала гроза, а Олегу будто было все равно, что происходит. Хотя, может быть, и так. Кто знает, какие мысли бродят у него в голове… Наталье сделалось жутко, она спросила себя: зачем ты пришла? Воспользовалась грозой, во время которой тебя никто не увидит, и пробралась в его дом…
Где же Олег? Она звала его из сеней, но он не откликнулся. Поэтому Наталья вошла. Позвала снова, по имени. Никакой реакции. Наверное, его не было дома.
«Куда можно уйти в такую грозу?»
– Олег?..
Снаружи грохотал гром. Интенсивная смена цветов и кадров в рекламном блоке вызывала резь в глазах. По комнате носились тени, порожденные телевизионным безумием.
Наталья подошла к креслу, стоящему спинкой к двери, и увидела руку, которая свешивалась с левой стороны. Под рукой, на полу, стояла бутылка из-под пива.