Русская готика
Шрифт:
Впрочем, Шведовой не очень-то верилось, что между ними есть связь. Предположение казалось фантастичным. Олег не решился бы на такое. Муж ее квартирантки не создает впечатление дурачка, которого можно обвести вокруг пальца. Виктор Барышев опасен… Как затаенное безумие.
«Я сама предложила его кандидатуру на место сторожа, – подумала Шведова, – значит, я тоже виновата. Что бы ни происходило, я тоже виновата…»
Она прошла к крыльцу, стараясь ступать как можно тише. Остановилась в трех шагах от него, потом заглянула в окно справа. Отсюда
«Олег делал ночью обход стройплощадки. Даже, может, не один раз. И сейчас он спит. Это нормально, если человек устал…»
Шведова ступила на крыльцо, и первая ступенька скрипнула. Этот звук заставил ее похолодеть. Шведова едва не бросилась назад к калитке. Что-то ее пугало.
Тишина. Равнодушно взирающие окна. Дверь – приоткрытая на три сантиметра.
«Я же просто иду узнать, как дела, – подумала женщина, – мы ведь можем поговорить?»
Она взялась за ручку двери, потянула, зажмурилась, испытывая невероятной силы страх. В какой-то миг, очень короткий, Шведова уловила прикосновение к своему сознанию чье-то воли. Нечто невидимое пыталось не пустить ее на порог.
Открыв рот, чтобы позвать Олега, Шведова поняла, что не может издать ни звука. Она постояла, сжимая ручку двери. Пальцы ослабли. Ручка, казалось, сама выскальзывала из них.
«Пусти! – сказала Шведова про себя. – Пусти меня!»
Кто бы ни прятался здесь, он, кажется, решил выполнить ее просьбу. Тень отступила. Шведова почувствовала себя лучше, слабость прошла, рука дернула дверь на себя.
– Олег! – Шведова произнесла это громко, собрав все мужество, на какое была способна. – Олег? Ты спишь?
Шведова вошла в сени. Раньше она никогда не испытывала здесь ничего подобного: ей были не рады… мягко говоря. Тень, которая пыталась остановить ее, продолжала наблюдать из дальнего угла.
Наверху что-то стукнуло. Словно упала какая-то твердая вещь. На чердаке. Стук повторился, но уже в другом месте – ближе к дальней стене.
Наверное, Олег там…
– Это я, – сказала Шведова. Она заглянула в большую комнату, но там никого не нашла. В сумраке блеснули глаза. На тумбочке сидел Бакс. Женщина позвала его, на что кот ответил рычанием и зашипел. Шведова видела его пасть, полную острых белых зубов, которыми Бакс задушил и разгрыз сотни, если не тысячи мышей.
В комнату она входить не стала. «Да что же это такое?!» Шведова повернулась, чтобы проверить, не на чердаке ли находится Олег, и увидела перед собой человеческую фигуру.
Она закричала, хотя почти сразу поняла, что это и есть Олег; крик невозможно было остановить. Каким-то внутренним зрением она видела призрака, выросшего из мрака и тянущегося к ее горлу.
Но это всего лишь Олег…
– Тетя Ирина?..
Она замолчала и стояла с открытым ртом, ожидая притока воздуха. Шведова видела в полумраке тускло блестевшие глаза Олега – глубоко запавшие безумные стекляшки.
– Тетя Ирина? – прошептал он.
– Ты… я же чуть не умерла! Где ты был?..
Ей захотелось ударить его, но она вновь почувствовала слабость. Пальцы Олега схватили ее за плечи, не давая упасть.
– Сядьте, – сказал он.
Шведова оказалась в кресле в большой комнате. Перед глазами прошмыгнул Бакс. Кот убежал в темноту под кроватью.
– Я пришла проверить, как твои дела, – сказала женщина. – Ты где был?
От Олега пахло землей, словно он целый день занимался рытьем… рытьем чего? Выполнял чей-то заказ?
Шведова вздохнула. Теперь сердцу стало легче.
– Я… был занят.
– Чем?
– Да так…
– На чердаке?
– Что?
Олег присел перед креслом на корточки. Шведова только сейчас разглядела, что лицо его покрывает трехдневная щетина, а глаза стали совсем дикие.
– Я слышала, что ты возился на чердаке.
– Ну, в общем… да.
– Включи свет, – потребовала Шведова.
– Зачем?
– Включи! Мне надо на тебя посмотреть. Ты в последнее время на себя не похож. Ты меня беспокоишь…
Олег опустил голову. Он предвидел подобные разговоры, он точно знал, кто и что будет спрашивать…
Сейчас пришла тетя Ирина. На подходе Наталья. Она беспокоится и думает, что с ним что-то произошло… Существование люка скрыть от нее было невозможно.
Олег потер лицо. Он чувствовал себя так, словно на спину ему положили огромный булыжник.
– Включи свет, пожалуйста… – попросила тетя Ирина.
Он повиновался, ему хотелось, чтобы кто-то наконец позаботился о нем, соскреб с его кожи часть того безумия, которое травит его изо дня в день. Олег встал, прошел к стене и надавил на выключатель. Тусклый свет вырисовал посреди комнаты человека в заляпанной грязью рабочей одежде, с торчащими ежиком отросшими волосами и длинным худым лицо. Шея Олега стала походить на сухую ветку, кадык торчал словно клюв. Щеки точно прилипли к зубам.
– Что с тобой такое?
Он улыбнулся. Губы обтягивали рот. От такой ухмылочки постороннего человека бросило бы в дрожь. Шведова не могла не почувствовать страха и омерзения.
– Бессонница… Ничего поделать с собой не могу, – сказал Олег.
– Ты нормально ешь?
– Плохо.
– Почему ты мне ничего не сказал?
– Зачем?
– Ты с ума сошел, что ли? Я что, посторонний тебе человек?
Олег опустил голову. Он стоял посреди комнаты, вытянув руки по швам, и смотрел в пол. Словно провинился и знал, что просто так эту вину не искупить.
– Извини.
– Это из-за особняка, говори!
– Нет, – ответил он.
– Как это нет? Не обманывай!
– Причем тут особняк?..
Шведова встала и подошла к нему, схватила Олега за руку. Та была вымазана в земле. «Он копал…»
– При том. Я чувствую, что особняк следит за этим местом. С тех пор, как все это началось, он то и дело обращает сюда свой взгляд. Думаешь, я сошла с ума? Особняку очень не нравится то, что происходит…
– А я тут причем? – спросил Олег.