Русская идея: иное видение человека
Шрифт:
И другой вопрос: как часто следует причащаться? Многие авторы рекомендуют частое причащение как «великое средство освящения» [1600] . Но некоторые более осторожны, как, например, М. Олесницкий, который советует: «Мирянам Церковь предлагает причащаться во время каждого большого поста, то есть четыре раза в год; а церковнослужителям, жизнь которых предполагается гораздо более духовно развитой, она советует приступать к причастию каждое воскресенье и каждый праздник» [1601] . Перед причащением необходимо говеть в течение трех или четырех дней, поститься, творить милостыню, размышлять над Священным Писанием, духовно сосредоточиваться, воздерживаться от гнева [1602] .
1600
Ю. ДЬЯЧЕНКО, Уроки и примеры христианской любви. С. — Петербург. 2–ое изд., 1902. С. 102.
1601
Нравственное богословие, или Христианское учение о нравственности. Киев, 1892. С. 187 и сл.
1602
Там лее; TYSZK1EWICZ, Moralistes. Р. 141.
С
Однако, следует отметить интересную эволюцию в житии св. Иулиании Лазаревской. Сначала ее набожность состояла в особенно частом участии в литургии, но постепенно она начала молиться одна, дома [1605] . Именно этому отдается предпочтение в исихастской практике, с особенным сосредоточением на Иисусовой молитве.
1603
Ibid. Р. 16. В древнерусских канонических книгах можно найти такие проклятия: «Да будет проклят тот, кто с верой не молится Пресвятой Богородице… Да будет проклят тот, кто не прикладывается к иконам с благоговением и любовью… Да будет проклят тот, кто не почитает всех святых и не склоняется с любовью перед святыми мощами» (С. И. СМИРНОВ, Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины//Чтения. 1912. Т. Ш. С. 130).
1604
Ср.: TYSZKIEWICZ, Moralistes. Р. 160 ff.
1605
Т. A. GREENAN, Iouliana Lazarevskaia//Mille ans. P. 178.
IV. Сокровище русских икон
Русская икона
В русском религиозном сознании икона занимает особое место. Конечно, это не означает, что все иконописцы обладали знанием богословия иконы в той степени, в какой оно разработано более современными русскими богословами и мыслителями. Однако можно утверждать, что определенная мистическая концепция присутствовала у всех иконописцев при создании ими икон.
В XI и XII веках своей иконописной школой был знаменит Киев, а позднее — Новгород и Ярославль. Иконописцы Владимирской и Суздальской школы творили по преимуществу в XII и XIII веках, а временем наибольшего развития и «золотого века»дая искусства иконописи стал конец XIV и XV веков, когда создавали свои иконы Феофан Грек (t в нач. XV в.), Андрей Рублев (t 1430) и Дионисий (f ок. 1508). В XVI веке Строгановская школа становится известной своими большими иконописными мастерскими, но, начиная с XVII века (Московская школа), древняя традиция постепенно перерождается в народное искусство, а в иконописи заметно проникновение западного влияния [1606] .
1606
Ср.: T. SPIDLIK, Icone//DS 7, 2 (1972). Col. 1226.
«Зримое богословие»
Различные богословские вопросы, связанные с сакральным искусством иконописи, разрабатывались русскими авторами XX века: о. Павлом Флоренским, Л. Успенским, И. А. Ильиным, В. Вейдле и П. Евдокимовым [1607] . Этот последний назвал одну из своих книг Искусство иконы, предпослав ей красноречивый подзаголовок: Богословие красоты [1608] . Можно было бы даже поменять слова местами и сказать: «красота богословия». И действительно, целью каждого произведения искусства является стремление к красоте. Но красота, если вспомнить наше описание, заключается в способности суметь увидеть одно в другом. По глубине и величию того, что видится в «одном», которое играет роль символа «другого», можно судить о возвышенном характере искусства. Да, иконы являются материальными символами, но они позволяют увидеть другое — Theos и Logos, Божественную Премудрость (вспомним Св. Софию Новгородскую) в домостроительстве спасения. Однако, согласно древним духовным писателям, богословие имеет своей целью созерцание Пресвятой Троицы'. Человеческое око никогда не сможет проникнуть в такую глубину, если только Сам Господь не откроется ему, как Он это делает посредством символов.
1607
T. SPIDLIK, Russie//DS 13 (1988). Col. 1199.
1608
La Theologie de la Beaute. Desclee de Brouwer, 1972.
В библейской традиции божественное Откровение является по преимуществу устным, использующим человеческие слова, становящиеся словами божественными. Можно обсуждать влияние греческого «зримого» мышления, заменившего «слуховое» мышление евреев [1609] ; можно оценивать психологические достоинства той или другой формы Откровения [1610] ; но дело в том, что иконописцы все более и более проникаются сознанием того, что «живопись так же истинна, как и книжное Писание» [1611] . Исходя из этого принципа, мы можем отнести к иконам то, что было сказано о Библии: иконы, как и Святое Писание, обладают функцией «диа–ноэтической», ибо они наставляют в истине, и «динамической», поскольку они наполнены силой и передают благодать [1612] .
1609
Ср.: T. SPIDLIK, Gregoire de Nazianze. Introduction a I’etude desa doctrine spirituelle//ОСА 187. Roma, 1971. P. 1 ff.
1610
M. MIQUEL, Images (Culte des)//DS 6, 2. Col. 1503 и сл.
1611
Symeon DE THESSALON1QUE, Dialogue contre les heresies 23//PG 155, 113 ed.
1612
O. PROCKSCH, Wort Gottes im AT//ThWNT, 4. P. 89 ff.
Что касается аспекта «дианоэтического», то иконы раскрывают традиционные темы, описанные в учебниках по иконописи. Русские Подлинники
Система иконографических форм напоминает перечень догматических формул: как догматическая формула сама по себе еще не является живой верой, точно так же и формы, скопированные у других, не являются истинными иконами. Искусство, пишет М. Алпатов, не может основываться только на догматической перспективе, так же как оно не может брать за точку отсчета формальное учение [1614] . Эту точку зрения автор выражает с эстетических позиций. А о. П. Флоренский настаивает на духовной интуиции, когда речь идет о темах, затрагивающих религиозную истину, и в своей пленительной манере он описывает интуитивный генезис вплоть до сотворения соответствующего символа [1615] .
1613
О его авторе Дионисии из Фурны см. статью: S. PAPADOPOULOS / /Ores–tike kai ethike Enkyklopaidia. Т. V. Athenai, 1964. Col. 60–82; фр. перевод его книги: М. DIDRON, P. DURAND, Guide peinture. Paris, 1845.
1614
Le icone russe. Problemi di storia e d'interpretazione dogmatica. Torino, 1976. P. 12 ff.
1615
Иконостас//Собр. соч. Т. I. Статьи по искусству. Париж, 1985. С. 227 и сл.; Т. SPIDLIK, L’icone manifestation du monde spirituel//Gregorianum, 61 (1980). P. 544 ff.
Когда иконописец выражает свое вйдение в образах, он делает это для того, чтобы «воплощение» его видения могло послужить для других началом духовного восхождения. Это требует от зрителя определенных усилий, аналогичных усилиям художника, но совершающихся посредством движения в обратном направлении в форме восхождения Духа от деревянной доски к духовному видению. Так икона становится реальной частью «символического богословия» [1616] . Символизм, как естественно предположить, очень развит в иконографическом искусстве. Давняя традиция выработала определенный «язык», понимаемый теми, кто привык к нему. Свет, формы, цвета обретают достаточно определенный смысл. И тогда можно лучше оценить предложение JI. Успенского, чтобы готовящихся к рукоположению вводили бы в «богословие иконы» и чтобы народ обучали «читать» эти образы [1617] .
1616
La priere. P. 238 ff.
1617
L. OUSPENSKY, Essai sur la theologie de I’icdne dans I'Eglise orthodoxe. Paris, 1960. P. 16 ff.
«Поститься глазами»
Следует подчеркнуть существенный аспект символизма, который наделяет икону сакральным смыслом — то, что называется «поститься глазами» [1618] . Например, чтобы показать, что человек находится в лесу, достаточно изобразить два или три дерева, а чтобы показать, что вифлеемские пастухи пасут овец, достаточно нарисовать их одну или две. Основанием для этого «художественного аскетизма» является то, что Семен Франк определяет как необходимое условие любого истинного искусства. Творческое действие человека есть соучастие, а значит, и подражание творческим деяниям Божиим. Бог не творит только ради творения, но для того, чтобы освятить и обожить то, что Он сотворил [1619] . И потому непозволительно опьяняться обилием прекрасных форм, которые предлагает конкретный символ. Ибо в этом случае символ не будет способствовать восхождению сердца к Богу, но, напротив, утяжелит и уплотнит взгляд [1620] .
1618
Ibid. P. 210; T. SPIDLIK, L’icone… P. 546 ff.
1619
S. L. FRANK, II pensiero religioso russo da Tolstoi a Losskij. Milano, 1977. P. 278.
1620
T. SPIDLIK, L’icone… P. 546.
Реализм
Другим аспектом иконографического символизма являются реальные формы, взятые из конкретной жизни и выраженные с помощью чрезвычайно скудных средств, все с той же целью необходимости соблюдения «поста для глаз». Следует избегать фантастических, воображаемых символов. Этот реализм вызван теми же причинами, что и символизм таинств, литургии и всего домостроительства спасения. Бог воплотился в мире, который Он действительно сотворил, поскольку Он хотел освятить то, что реально существует [1621] . С другой стороны, поскольку икона предназначена и для обучения, неизбежно использование определенных форм абстрагирования. Лучшие иконописцы умели соединять эти два противоположных требования: одновременно представлять то, что едино и вместе с тем обладает универсальной ценностью.
1621
Этот конкретный характер форм сильнее чувствуется в русских иконах, чем в греческих. См.: М. В. АЛПАТОВ, Древнерусская иконопись. Москва, 1974.
Освящающая сила молитвы
Возможность обучения через иконы никогда не отрицалась даже самыми строгими иконоборцами. То, что было для них неприемлемо — это почитание, культ образов. Однако для русского народа икона обладает сакральной ценностью, она заключает в себе духовную энергию. И если мы станем искать причины, оправдывающие эту веру, то должны будем отметить определенную разницу между греческой и русской традициями [1622] . Греки не освящали икон [1623] ; для них икона были освящена уже потому, что воспроизводила черты своего прототипа (представленного на ней святого) и значит, идентифицировалась с ним. А русские не были убеждены в подобном отождествлении. Икона освящалась литургической молитвой (в форме благословения), но также и молитвой народной, ибо таким образом «деревянная доска сделалась живым органом, местом встречи между Творцом и людьми» [1624] .
1622
Ch. von SCHOENBORN, L’icdne du Christ, Fribourg Sv., 1976. P. 217–234.
1623
DOSITHEOS, patriarche de Jerusalem, Histoire des patriarches de Jerusalem (по–гречески). Bucarest, 1715. P. 658.
1624
И. Киреевский, цитируемый А. И. ГЕРЦЕНОМ в книге Былое и думы. Первое полное издание. Т. 11. С. — Петербург, 1921. С. 319.