Русская кровь
Шрифт:
Огонёк керосинки остался позади. Мы бежали сквозь тьму безлунной ночи.
Пока глаза не привыкли, спотыкались.
Один раз, я едва не навернулся о поваленный ствол. А Ксения ударилась коленом и зашипела от боли.
– Слушай, – пробормотала она на ходу, – А может мы зря?… Может нет никого?
Ветер шумел в кронах сосен. Хрустели ветки у нас под ногами. Больше никаких звуков.
Я сбавил темп.
И правда… Вдруг мы бежим от собственных
Чуть перевели дух.
Я оглянулся.
За нами пыхтит нескладная фигура. Отставший Инютин.
– Подождём, – шепнула Ксения.
– Да.
Мы остановились. Ксения достала платочек и утёрла лоб. Битком набитый рюкзак она так и не бросила. Я всмотрелся во тьму. Огонька керосинки уже не различить.
– Они там, – выдохнул Инютин, когда поравнялся с нами.
– Угу, – пробурчал я.
Мы – сборище идиотов. А главный идиот – я.
Хотел поделиться этим открытием с Ксенией… И замер, вслушиваясь.
Едва уловимый свист прорезался через гул ветра. В следующий миг, поверх звёздного неба вырос тёмный, обтекаемый силуэт.
– Что там? – удивилась девочка. Я зажал её рот ладонью.
«Шептуны» – последняя модификация «еврокоптера», – услужливо подсказала память. Они летают тихо, почти беззвучно. А слышат и видят в темноте – не хуже настоящих сов. Уж я-то знаю.
Только не знаю откуда…
– Тс-с, – прошипел я.
Но Ксения уже увидела. А Инютин застыл, как изваяние.
До вертолёта метров сто. Может и не заметят?
Три наши фигурки едва различимы сквозь кроны деревьев…
Я жил этой надеждой целых пять секунд.
Потом Инютин вскинул автомат. И дал длинную очередь в сторону «еврокоптера».
В бешеном танце мелькают звёзды.
Холодный воздух становится горячим.
Сердце рвётся из груди. Будто молотком стучит в висках…
Рядом отрывистое дыхание Ксении. Рюкзак я у неё забрал. И лишних десять килограммов болтаются у меня за спиной.
Мы не оглядываемся.
Выстрелы уже стихли. Патроны у Инютина кончились? Или…
Почва уходит из под ног. Мы скатываемся на дно небольшого овражка.
– Ты в порядке? – выдыхаю я.
– Ага, – шепчет девочка.
Я осматриваюсь. Нет, здесь не отсидишься. Редкий кустарник – плохое укрытие.
Вскакиваю. Лезу вверх по склону. Ксения не отстаёт.
Мчимся, не разбирая дороги.
Вокруг – сосняк. Дивный и прозрачный, мать его так! По нему хорошо гулять. Но дерьмово прятаться.
Взбираемся по песчаному склону. И застываем на вершине холма.
Лес кончился.
Я облизываю сухие губы.
Луна вышла из облаков. Видимость отличная.
Впереди – болотистый
Ксения тяжело дышит.
Куда теперь?
Она-то местная. Но похоже потеряла ориентацию…
У нас за спинами – едва различимый, нарастающий свист.
Бросаемся вниз по склону.
Бежать по лугу тяжело. Подошвы словно в травяную перину проваливаются. Влажно чавкает под ногами…
Как только достигаем твёрдой почвы – ныряем под разлапистую ель.
Тёмный силуэт появляется из-за крон деревьев. Он не блестит в лунном свете. Будто летающий кусок тьмы.
Мы сидим, затаив дыхание.
Минуту. Или больше…
Ксения сжимается в комочек. И даже глаза закрывает.
Свистящий гул проходит над нами. Медленно удаляется.
Вроде не заметили?
Ксения порывается встать. Понимаю, нервы на пределе… Хочется, бежать без оглядки.
Я поймал её за плечо: – Они ещё рядом.
– Где-то там… должен быть овраг, – шепнула девочка, – Сплошной терновник. Там можно залечь.
– Надо выждать.
Вокруг на сотню метров – почти открытое пространство.
– Слушай, а почему они не стреляли? Это ж «юсовский» вертолёт? Они сперва убивают, а потом разбираются…
Может и не «юсовский». Но в главном она права. Даже в Инютина не стреляли.
– Наверное, мы им нужны целые и относительно невредимые.
Ксения притихла. Ей страшно.
Я успокаивающе сжал её кисть:
– Мы ведь с тобой не овечки. Пускай ещё попробуют взять!
Она шмыгнула носом:
– Инютина жалко.
Я поморщился:
– Если б не его дурость…
– Он не виноват, – вздохнула Ксения, – Наверное, он вспомнил про Болхов…
– Тише, – я замер, чувствуя лёгкий озноб.
Fuck!
– Похоже, возвращаются…
– Бежим! – вскакивает девочка.
– Стой, – я снимаю рюкзак, отдаю ей, – Дальше, нам не по пути.
Она растерянно моргает:
– Денис… Не бросай меня!
– Вот, глупая… – я неловко взъерошиваю её волосы, – Нас двое, а вертолёт – один. Соображай!
Она что-то достаёт из кармана, суёт мне в ладонь:
– Это тебе.
Граната осколочная РГД-5. Со вставленным запалом.
– Спасибо, – я отстраняю девчонку и легонько подталкиваю, – Давай…
Ей налево. А мне направо.
Мчимся, как зайцы, в разные стороны.
Фигурка Ксении мелькает в лунном свете.
Чёрт!
С рюкзаком она бегает медленнее.
А «охотник» выныривает из-за деревьев. И будто чуя лёгкую добычу, поворачивает за Ксенией.
На хрена я отдал ей рюкзак!