Русская кровь
Шрифт:
– Люблю зверей, – кивнул я, – Только не двуногих.
– Не любишь кенгуру? – улыбнулся старик.
Я снял штаны с импровизированной сушилки. Ещё слегка влажные. Ничего, на мне досохнут.
Натянул их. Сбегал к реке и набрал воды в банки. Костёр вот-вот прогорит. А угли мы затушим. Незачем рисковать.
Когда вернулся, Кириллович сидел в той же позе. Смотрел на пламя. Багровые отсветы подчёркивали каждую морщинку на его лице. Сейчас он казался старше – древним, как мир… Я опустился
– Что ты там говорил о цивилизациях?
– Они, как люди, Денис. Однажды им приходит конец.
– Чушь! Высокопарные слова. А ещё Гамлета ругал…
– Ну-ну, – прищурился Кириллович, – Обожаю философские диспуты.
– Никакой грёбаной философии. Всё просто, как дважды два!
– Даже интересно…
Я криво усмехнулся. Перед глазами у меня снова стояла черная обтекаемая туша «еврокоптера». А ещё морда майора Уилкинса за бронеколпаком «апача». Я взмахнул ладонью, перерубая воздух:
– На Россию напали гады. Они победили. Установили свои порядки. Всё, что нужно – вломить уродам! Выгнать их на хрен! И тогда всё наладится.
– Здорово, – восхитился Кириллович, – Подход трезвый. А главное – практичный, без декадентства, – старик смерил меня оценивающим взглядом и вдруг добавил, – Как раз такой подход и должен быть у нормального бойца Сопротивления.
Ну вот.
Опять двадцать пять.
Я резко выдохнул через сжатые губы. Посмотрел на своего упрямого собеседника. И начал излагать: самое интересное с того момента, когда я очнулся на опушке леса – без памяти и без прошлого.
Это был краткий вариант истории. Я умолчал о Ксении, о перестрелке в Липовке и о рухнувшем «еврокоптере». Но все равно вышло долго.
Старик слушал внимательно. Только иногда задавал короткие вопросы.
– …ты, и правда, хотел записаться в «Оборону»?
– Откуда мне знать, Кириллович? Я б обошёл этих братьев десятой дорогой! И там у оврага, я ведь сбежал, если бы мог. Пойми, я – не герой. Просто пытаюсь выжить. Пытаюсь разобраться, кто я на самом деле.
– А стреляешь ты хорошо, – вздохнул он с некоторым сожалением, – Я и моргнуть не успел, как ты завалил тех четверых.
– Да. Но это не значит, что с головой у меня всё в порядке.
Он задумчиво пожевал губами:
– Амнезия? Может и так.
– Ты что, до сих пор не веришь?
– Верую, – кисло усмехнулся Кириллович, – Ибо абсурдно. Вряд ли нормальный человек успел бы натворить столько глупостей за такой короткий период.
«И ты не всё знаешь. Натворить я успел гораздо больше.»
– А ещё… полагаю, кто-то другой на твоём месте давно был бы покойником.
– Просто мне везло.
Он качнул головой:
– Денис, с мозгами
Я растерянно моргнул.
Для меня самого всё казалось обыкновенным. Мне угрожают, я защищаюсь… Как умею. И что тут удивительного?
– Амнезия, угу… – кивнул Кириллович, – Я не спец, но кое-что слыхал. Понимаешь, так бывает. У человека отшибает память. Но какие-то, самые важные навыки сохраняются.
– Самые важные?
– Да. Художники не расстаются с кистью. Водители крутят «баранку». А ты… ты знаешь, как убивать. И самому оставаться в живых, – он вздохнул, – Полезное умение по нынешним временам. Жаль, что ничего другого не осталось.
– Я, что, впавший в детство киллер-недоумок?
– Ну, почему в детство? – улыбнулся он, – Вполне созревший юноша.
– И перезревший, – сплюнул я. Со злостью швырнул в костёр крупную еловую шишку.
– Всё не так плохо, Денис. Ты ведь и Гамлета помнишь.
– Ту би, ор нот… Тьфу! И как ты думаешь, это надолго?
– Гамлет?
– Амнезия.
– Я не медик. Но по моему, это лечат. В привычной обстановке, с друзьями и близкими, люди восстанавливаются…
– Угу. Спасибо за совет. Теперь бы понять, какая обстановка для меня привычная. И где эти хреновы друзья.
Кириллович веточкой пошевелил угли. Уже без тени улыбки ответил:
– Всё зависит от того, кем ты был раньше.
Я убил комара, поёжился, накинул досохшую куртку.
Замкнутый круг выходит… И слишком мало деталей в «пазле».
Активизируем логику. Пусть я неплохо владею оружием. Умею выкручиваться, когда прижмёт…
Кто я, спецназовец?
Допустим.
Хотя габариты у меня не особо внушительные. Важно это для спецназа? Не помню.
Чем я занимался раньше?
Закрыл глаза. И сама собой всплыла из памяти физиономия Виталика. Гореть ему в аду!
Ух. Только не это… Всё моё нутро против! Я точно не был на их стороне. Не служил в полиции или «обороне»!
Значит… Стоп, не торопиться с выводами.
Судя по шмоткам, в которых очнулся – бродягой я тоже не был. И вероятно, не такую уж скудную вёл жизнь. Сто баксов на карманные расходы…
Кто же я?
Точно не американец. Я здешний…
Как я оказался там, у опушки? Кто или что меня туда загнало?
Никаких подсказок.
Только странные слова-миражи «Подполье», «Сопротивление»… Я знаю об этом так мало. Может старику известно больше?
– Кириллович, – осторожно начал, – Наверное, ты кое в чём прав…