Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие

Коллектив авторов

В процессе работы над «Обломовым», еще в 1849 г. писатель задумывает роман «Обрыв» (1869). Он вынашивает планы трех романов почти одновременно, органическая связь между ними очевидна. Идиллический сон Грачей, Обломовки, Малиновки прерван, ему на смену приходит деятельное разумное начало (Петр Адуев, Штольц, Тушин).

Первоначально роман назывался «Художник», главным героем был Борис Райский – «натура артистическая», а на первом плане – проблема формирования психологии «художника» «с преобладанием над всеми органическими силами человеческой природы творческой фантазии». Это заглавие предполагало исповедальное начало: рассказ о сложных отношениях художника и общества. Показателен в связи с этим спор Райского с Волоховым об искусстве. В 1866 г. Гончаров писал: «…если я знаю, что такое Райский, если умею создать его, значит у меня есть и критика ему, значит сам я – не

могу быть Райским, или если во мне и есть что-нибудь от него, так столько же, сколько во множестве русских людей есть из Обломова…». Гончарова многие отождествляли с Райским, поэтому он сознательно изображает художника-дилетанта.

«Натура артистическая» оказалась в искусстве и науке одним из тех неудачников, которые «верили в талант без труда и хотели отделываться от последнего, увлекаясь только успехами и наслаждениями искусства». Писатель подчеркивал типичность героя, указывая на его принадлежность исторической эпохе. «Я ставил неоднократно в кожу Райского своих приятелей из кружков 40–50 и 60-х гг., как многие подходили к этому типу». Эпоха 60-х выдвигала новые исторические проблемы, особого внимания требовали к себе «новые люди», которых в романе представляет Марк Волохов. Нигилист-разрушитель, идеолог вульгарно-материалистического и атеистического мировоззрения стремится к общественно-значимой деятельности. По Гончарову, взгляды Волохова дискредитируются в общении с Верой. Именно Вера определяет суть их споров как «вечную войну» героя «против гнезда», т. е. против семьи и дома. Писатель ярко демонстрирует своё негативное отношение к нигилизму как популярному и распространенному учению современности. Несмотря на максимальное обличение волоховских взглядов, прозаику удалось создать исторически верный образ носителя «новой правды».

В образе Тушина воплощена идея «разумного развития» русской жизни. Он продолжает галерею героев-предпринимателей нового типа. Ему присущи «мысли верные, сердце твердое…», в нем автор видит «представителя настоящей новой силы и нового дела» в пореформенной России. Автор в статье «Лучше поздно, чем никогда» о нем писал: «Он весь сложился из природных своих здоровых элементов и из обстоятельств своей жизни и своего дела, то есть долга и труда».

По собственному признанию, Гончаров вложил в роман все свои «идеи, понятия и чувства добра, чести, честности, нравственности, веры – всего, что… должно составлять нравственную природу человека». Можно сказать, что предыдущие романы служили лишь подготовкой для создания «эпоса любви», где автор, по собственному признанию, «исчерпал… почти все образы страстей». Первоначально писатель намеревался посвятить роман «русским женщинам». «…Этот роман была моя жизнь: я вложил в него часть самого себя, близких мне лиц, родину, Волгу, родные места…». По мнению В.А. Недзвецкого, вопросы религии, нового социального устройства, эмансипации женщин, нравственный долг, честь и достоинство человека преломляются прозаиком в романе через призму взаимоотношений полов, выдвинутых на первый план, что и придает «Обрыву» значение «эпоса любви». В страстях Марины и Савелия отразилось язычество (писатель называет Марину «крепостной Мессалиной»), в образах Софьи и Ульяны – «дохристианская греко-римская античность», отношения Тита Никоныча и Бережковой напоминают «средневековую рыцарственность», роман Марфеньки и Викентьева – «бюргерско-филистерский», любовь Наташи – дань сентиментализму, увлечения самого Райского – романтизму.

Гончаров всегда рассматривал любовь как главную составляющую человеческого бытия, поэтому его внимание приковано к «течению страсти» в сердцах женщин. В финале романа покаяние и смирение Веры (главного женского образа) – её возвращение к «старой правде». В статье «Лучше поздно, чем никогда» объяснен смысл её драмы: «Пала не Вера, не личность, пала русская девушка, русская женщина – жертвой в борьбе старой жизни с новой: она не хотела жить слепо, по указке старших. Она сама знала, что отжило в старой, и давно тосковала, искала свежей, осмысленной жизни, хотела сознательно найти и принять новую правду, удержав и все прочное, коренное, лучшее в старой жизни. Она хотела не разрушения, а обновления, но она не знала, где и как искать».

Композиция произведения представляет собой «роман в романе» (повествование о повседневной жизни и роман, который пишет Райский). Несмотря на то что роман художника так и остается незавершенным, все события в нём обрамлены раздумьями Райского.

В 50 —60-е годы проблема творческой личности утрачивает актуальность. Смена названий («Художник», «Райский», «Вера») свидетельствует о мучительном поиске идейно-психологического центра романа. Им становится судьба поколения, напряженно

ищущего своё место в обществе. Окончательное название обобщает трагедию поколения, стоящего на краю обрыва (пропасти). Символика образа края пропасти многозначна, здесь заложено не только движение вниз, но и вверх. Обрыв условно проверяет всех героев: Марфеньке неведом обрыв, Райский бежит «от этих опасных мест, от обрывов, пропастей!», Волохов «каждый день бродил внизу обрыва». Тушин предлагает конструктивное решение: «Ведь если лес мешает идти, его вырубают, море переплывают, а теперь вон прорывают и горы насквозь, и всё идут смелые люди вперед! А здесь ни леса, ни моря, ни гор – ничего нет: были стены и упали, был обрыв, и нет его! Я бросаю мост через него и иду, ноги у меня не трясутся… Дайте же мне Веру Васильевну, дайте мне её! – почти кричал он, – я перенесу её через этот обрыв и мост – и никакой чёрт не помешает моему счастью и её покою – хоть живи она сто лет! Она будет моей царицей и укроется в моих лесах, под моей защитой, от всяких гроз и забудет всякие обрывы, хоть бы их были тысячи!»

Отрывки из произведения публиковались в 1860–1861 гг., полное издание увидело свет в 1869 г. в журнале «Вестник Европы». Роман был встречен острой дискуссией. Революционеры-демократы были недовольны фигурой Марка Волохова, их оппоненты тоже высказали свои претензии автору: «грязный Марк и незначительная Вера окружаются каким-то поэтическим ореолом» («Русский вестник», 1869). Писатель тяжело переживал эту трагическую ситуацию, изложив многие подробности сложного конфликта в автобиографической повести «Необыкновенная история» (1875–1876, 1878–1879).

Вторая половина 1870-х годов в жизни Гончарова отмечена отходом от занятий художественным творчеством, он признавал себя «устаревшим писателем», но участвовал в общественной жизни, в том числе вошел в состав жюри по присуждению ежегодной премии за лучшее драматическое произведение. В связи с этим он пишет «критический этюд» «Мильон терзаний» (1872), содержащий самый яркий и глубокий анализ комедии А.С. Грибоедова, до сих остающийся классическим. Он расходится с мнением Белинского, считавшим Чацкого «новым Дон-Кихотом, мальчиком на палочке верхом, который воображает, что сидит на лошади», прозаик находит в герое «осердеченный ум» и причину его страданий «от оскорбленного чувства*. Театру Гончаров посвящает «Материалы, заготовляемые для критической статьи об Островском» (1873–1874), «Опять «Гамлет» на русской сцене» (1875), но они остались незавершенными.

В 1879 г. Гончаров завершил литературно-критическую работу «Лучше поздно, чем никогда» – «критические заметки, анализ моих сочинений, т. е. объяснение моих авторских задач, как я их сам понимаю». Прозаик попытался соотнести своё творчество с русской жизнью середины века, здесь он рассматривает свою трилогию как единое целое и обосновывает два типа творчества («сознательный» и «бессознательный»), определяет природу художественной фантазии. В последние годы жизни писатель ведёт обширную переписку с близкими людьми, но перед смертью сжигает все черновики, наброски и настоятельно просит своих корреспондентов уничтожить все письма.

Гончаров подвижнически служил русскому искусству, призывал к нравственной свободе и деятельности, выступал против всяческого проявления деспотизма. Его называли «художником обостренной нравственной реакции», и он полностью оправдал это звание.

Литература

Гончаров И.А. Собр. соч.: В 8 т. М., 1977–1980.

И.А. Гончаров в воспоминаниях современников. Л., 1969.

Алексеев АД. Летопись жизни и творчества И.А. Гончарова. М.; Л., 1960.

Мельник В.И. Реализм И.А. Гончарова. Владивосток, 1985.

Лошиц Ю.М. Гончаров. 2-е изд. М., 1986 (ЖЗЛ).

Краснощёкоеа Е.А. «Обломов» И.А. Гончарова. М., 1970.

Недзвецкий В.А. И.А. Гончаров – романист и художник. М., 1992.

И.С. Тургенев (1818–1883)

Творчество Ивана Сергеевича Тургенева – особое явление русской и мировой литературы. Тургенев прекрасно знал и понимал европейскую культуру, языки и философию, долгое время жил за границей, оставаясь при этом глубоко национальным писателем. Он всегда выступал как посредник между русской и западной художественной мыслью, много сделал для того, чтобы в Европе узнали А. С. Пушкина, И.А. Гончарова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Л.Н. Толстого, а в России – Г. Флобера, Э. Золя и др.