Русская Медея
Шрифт:
Ехать к нему надо далеко на Север. На Огненный остров. В четырнадцатом веке ученики Сергия Радонежского шли и осваивали северные леса. Продираясь сквозь чащу, они увидели озеро, а посредине озера - огненные языки. Это дух им так явился. Возили землю на лодках... Насыпали на этом месте остров и построили на нем монастырь. Толщина стен полтора метра. В этом древнем монастыре сейчас тюрьма для самых страшных убийц. Для "смертников". На двери каждой камеры висит табличка со злодеяниями преступника: зарезал ножом Аню, шесть лет... Настю, двенадцать лет... Прочитаешь - жуть берет, а зайдешь внутрь - вроде обыкновенный человек с тобой здоровается. Сигарету просит, и ты даешь. "Что там на воле? Тут мы не знаем даже, какая там погода". Живут в камне. Вокруг леса и болота. Никто ни разу не сбежал...
Первый раз
– "С кем?" - "Я к Володе Подбуцкому приехала".
– "Разве вам не известно, что тут сидят особо опасные преступники? У них строжайший режим: два свидания в год по три дня и три кратковременных - по два часа. Пускаем только ближайших родственников: мать, жену, сестру. А вы - кто ему?" - "Я его люблю". Ну все ясно, клиника. Начальник хочет уйти, а она держит его за пуговицу: "Понимаете, я его люблю".
– "Вы абсолютно чужой ему человек".
– "Тогда дайте мне просто взглянуть на него".
– "А вы что, его не видели?" Уже всем смешно, тут и охранники подошли, что за дурочка такая? Ха-ха... А она давай им рассказывать про сон, который ей приснился в восемнадцать лет, про мужа и троих детей и про то, что она всю жизнь любит этого человека. Ее искренность и чистота любую стену пробивают. Рядом с ней человек осознает, что что-то не так в его правильной жизни - он груб, и слух его не тонок. Начальник тюрьмы не молодой мужик, работа у него такая... всего повидал... И он входит в ее положение: "Раз вы приехали так издалека, я дам вам шесть часов на встречу, но с вами будет охранник".
– "Хоть два! Я все равно никого кроме него видеть не буду..."
Все, что есть в ней чрезмерного, максималистского, она опрокинула на этого Володю: "Ты понимаешь, как я счастлива... Я всю жизнь тебя ждала, и наконец мы вместе". Тот, конечно, был к этому не готов. К нему уже приезжает какая-то баптистка, у него с ней роман. Там все понятно - обычная молодая баба с неудачной судьбой. Ей мужик нужен, штамп в паспорте, что она замужем. Тут же такой напор, такой порыв! Когда тебя вот так хотят захватить, любой испугается. У него в мозгах зашкаливало... "Я прошу тебя, - говорит Лена, - разреши мне выйти за тебя замуж. Чтобы меня к тебе пускали, и я могла тебя видеть. Больше мне ничего не надо".
– "Так ты же замужем?" - "А я разведусь. Я одного тебя люблю". У нее с собой была сумка его писем, разрисованных вертолетиками, цветочками. Она ни на минуту не могла с ними расстаться. Это апогей ее счастья, потому что она хотела всю жизнь абсолюта, а абсолют может существовать только в письменном виде, только на бумаге может быть полная реализация. На земле, в постели этого нет. Абсолюта там не найти. Все, что связано с другими людьми: семья, дети - это компромисс...
Как будто ее кто-то ведет... Что за сила? Какой природы этот сон?
...Мы тоже побывали на Огненном острове. Для этого потребовалось много бумаг и разрешений с круглыми печатями. Звонков. Приехали... А Володя встретил нас в штыки: "Зачем это шоу?". Много лет он прожил в одиночестве, отвык от людей. Стал подозрительным, не доверял никому. Хорошо, что с нами была Лена, она брала его за руку: "Володенька". И он становился шелковым. Вместе мы его уговорили, а может, он сам подумал, парень сообразительный: через двадцать пять лет в исключительных случаях бывает амнистия, если снимут фильм, он будет местной знаменитостью, это ему потом поможет... Там все они хотят жить... там не любят разговаривать о смерти...
С этого и начали...
Монодия раба Ясона. О Боге
– Я сидел в одиночке, ждал расстрела. Много думал... Ну кто тебе поможет в четырех стенах? Время не существовало, какая-то абстракция. Я испытал такую пустоту... И однажды у меня вырвалось: "Если ты есть, Господи, помоги! Не оставь меня! Я не прошу о чудесах, помоги разобраться во всем, что со мной произошло". Упал на колени. Молился. Господь не заставляет долго ждать тех, кто к Нему обращается...
Почитайте мое дело - я убил человека. Мне было восемнадцать лет. Я только окончил школу, писал стихи. Хотел поехать в Москву учиться. Учиться на поэта. Мы жили с мамкой вдвоем. Денег в доме не было, на учебу я должен был заработать. Устроился
– "А что ты можешь ради меня сделать?" - "Я могу себя убить".
– "Себя, понятно. А можешь ли ты убить ради меня первого встречного человека?" То ли это шутка у нее была такая... то ли стерва попалась... Я ее уже не помню, даже лицо забыл, она ни разу мне в тюрьму не написала. Можешь убить? Сказала так - и смеется. А я же герой! Мне надо доказать свою любовь. Вытащил из забора кол... Ночь. Темень. Стою и жду. И она ждет. Долго никто не появлялся, наконец какой-то человек идет нам навстречу. И я ему - по голове. Бац! Один раз ударил, второй... Он упал. Я его еще добил на земле... этим колом... А это был наш учитель...
Сначала меня приговорили к расстрелу... Через полгода расстрельную статью заменили на пожизненное заключение. Мать от меня отказалась. Сестра одно время писала, потом перестала. Я давно один... Вот в этой камере под замком я отсидел уже семнадцать лет. Семнадцать лет! Дерево взять или любое животное - они ничего о времени не знают. За них Господь мыслит. Так и я... Поспал, поел, вывели на прогулку... Небо видишь только через решетку. В камере - кровать, табуретка, кружка, ложка... Другие живут воспоминаниями... А что мне вспоминать? У меня ничего не было, я и пожить-то не успел. Оглянусь назад - там постоянная темнота, иногда где-то лампочка горит. Чаще всего мамку вижу... то она у плиты, то у окна на кухне... А дальше везде темнота...
Начал читать Библию... не мог оторваться... Меня всего трясло. Я с Ним разговаривал: "За что Ты меня так наказал?". Человек благодарит Господа за радость, а когда беда, он вопит: "За что?". Нет, чтобы понять смысл посланного притеснения. Вручить свою жизнь Ему...
И вдруг приехала Лена... Приехала и говорит: "Я тебя люблю". Передо мной открылся мир... Я мог представить себе все что угодно... Семью, детей... Из полной темноты я попал в самый яркий свет... я был окружен светом... Ситуация, правда, ненормальная: у нее муж, трое детей, а она признается чужому мужчине в любви, пишет письма. Если бы я был на месте ее мужа... Да я бы! "Ты что - блаженная?" - "Любовь не бывает без самопожертвования. Какая же это любовь?" Я не знал. ...Откуда я мог знать, что такие женщины есть? В тюрьме - как? Есть люди, есть суки - и все. А тут попался человек, из-за которого ночью не можешь сомкнуть глаз... Приедет - и плачет, и смеется. И всегда красивая.
Скоро мы расписались. А потом решили повенчаться... в тюрьме есть молельная комната... Вдруг ангел-хранитель посмотрит в нашу сторону...
До встречи с Леной я ненавидел всех женщин, я думал, что любовь - лишь гормоны. Желание тела... А она не боится этого слова, часто его употребляет: "Люблю! Люблю!". Я тогда сижу, не шевелюсь. А все это... как вам сказать... Я не привык к счастью. Иногда я ей верю. Хочу верить, что это правда - меня можно полюбить, разница между мной и остальными людьми только в том, что они считают себя хорошими, но человек себя не знает, познал бы - испугался. Разве я думал о себе, что я могу... Что из меня зверь может выскочить... Никогда! Я думал, что я хороший. Где-то у мамки хранятся тетрадки с моими стихами, если не сожгла. В другой раз... Мне страшно... Слишком долго я жил один, застрял в этом состоянии. Далеко от меня нормальная жизнь. Я стал злой и дикий... Чего я боюсь? Боюсь, что наша история - это кино, а кино мне не надо. Я, может, только жить начал... Хотели ребеночка... Она забеременела. И был выкидыш. Господь напомнил мне о моих грехах...
Страшно... Так страшно, что я хочу то себя убить, то... "Я боюсь тебя", - говорит она. И не уходит... Вот вам кино! Вот вам...
Стасим-хорал. Из тюремных разговоров
– Бред! Бред! Дамочку к психологу надо...
– Я про таких женщин раньше только в книжках читал, про жен декабристов... Литература! А в жизни... Лена единственный такой человек, которого я встретил. И естественно, поначалу и я не верил: "Может, она ненормальная?". А потом вот что-то во мне перевернулось... Иисуса тоже считали сумасшедшим. Да она нормальнее всех нормальных!