Русская ось колеса Сансары
Шрифт:
Братья санитары кинули медсестрице, растерявшей верхнюю одежду, громадный электрод, которым и предполагалась замкнуть в единое целое две половины успеха – знания и опыт. Гламурная медработница, эквилибрируя электродом, более похожим на здоровенный остро отточенный карандаш, продолжала сногсшибательный танец. И, точно увлажнившись от обильно выступившей слюны восхищенных мужчин, вдруг разом оборвала суперэротические движения.
Быстрым шагом гейши переместилась за спину Леши. И с размаха воткнула картонный электрод в мягкое седалищное место. Леша взвыл, весь опутаный проводами как кандалами.
В этот момент по сигналу Леры свет вмиг притушили, и серебристый
Прогремели ровно пять залпов – пять лет успешной работы и полноценной жизни, как ни странно.
9. Легким росчерком пера
Утро выдалось угнетающе серым, в сравнении с юбилейным вечером казалось подчеркнуто-безжалостным. Оно возвращало к тем самым дням, где главенствовала напряженная работа и бездна житейских проблем.
От праздника требовался такой же отдых, как и от работы. Но не для Леры. Пробудившись рано, она сидела у зеркала, пристально вглядываясь в отполированное серебро, сверяя мысли и пробуя разглядеть силуэт неведомой субстанции, что наполняла смыслом её жизнь. Но зеркало отображало обнаженную девушку, с легким налётом утомленности на прямо-таки ангельском лице, из которого уходили краски пленительного сна. Легкая утомлённость даже после сна – это следствие странного ощущения скрытой опасности. Что-то в самой себе снова и снова пыталось уберечь от движения к самоуничтожению. Затормозить, отбросить навязанную программу поведения. Уничтожить в себе ту самость, которая абсурдна, которая ни в какую не вяжется с движением благих сил.
Психологию страха Лера прекрасно знала. Это утреннее смятение – не страх, это предчувствие чего-то нового. А новое всегда сопряжено с риском. Она оглянулась: Вася крепко спал. Смешной мальчик! Впрочем, его простодушие, искренность выказывало цельную натуру. Это порой также настораживало: она изо дня в день подводила его к поступку, к ситуации, где бы он хоть чуточку соврал, обманул, предал. Пока старания её впустую. Лишь распаленный изощренным сексом терял эту цельность. Но не надолго.
Ей показалось, что в комнате есть кто-то ещё. Она прошептала молитву-заклинание своего духа, который вел её по границе двух миров – и ощутила, как встрепенулся воздух чуть поодаль. Значит, это был не он: это не её правитель тьмы. Он приходит не так.
В комнате было что-то другое, что навеяно сном Василия. Не та ли незнакомка, которая встаёт незримой преградой перед ней?.. И не дает завладеть до конца. Ведь вся интрига в том, что не хватает порой человеческого материала для больших и великих дел. Даже у такого прозрачного и управляемого Васи всплывают из глубин подсознания, из сокровенных хранилищ души какие-то неосязаемые твердыни, которыми она пока не в силах управлять.
Нечто вроде материнской любви затеплилось в её холодном и насмешливом сердце. Этого крупногабаритного малыша, под ником Василий Петрович, не научили главному в реальной жизни. Той жизни, что сложилась, где хочется быть успешным. Она лучше знает, как это сделать.
Его врожденная тяга к добросовестному труду и какого-то идеального представления о назначении человека требовала тотальной зачистки. Требовалось сохранить его высокую работоспособность без чистоты и высоты стремлений. Лера признавалась главной в себе, состоящей из скопища лиц и персонажей, что Вася по-настоящему дорог и страшно необходим для её эксперимента жизни. Правда, её линия подтягивания к реальным высотам современной жизни очень жесткая…
Лере неожиданно захотелось сегодня же, немедленно побывать дома, приласкаться к маме и папе. Она, улыбаясь, недоумевала непреодолимому желанию коснуться родительской руки, точно подобный тактильный контакт поможет разрешить все сомнения и решиться окончательно.
Она погладит бархатной ручкой папу, расправит поседевшие и поредевшие вихры его волос, проведет по спине по плечам, и он замрёт, довольный и благодарный. Ведь когда-то было наоборот: также он гладил разобиженную чем-то дочку, чтобы не кривила губки и не печалила маму-папу несносным характером. Неужели та любовь возвращается обратно? Какая чудесная метаморфоза! Нет, та маленькая девочка, как зачаток доброты, теперь прислуживает основному Я – Главному Лицу Леры. Никак не родителям.
Папа и мама почти один к одному похожи на Антонину Степановну и Владимира Владимировича. Это что, в былом могучем Советском Союзе шла такая нивелировка людей? Из Москвы под новогоднюю ночь могли запросто попасть в квартиру в Ленинграде, открыть тем же самым ключом и попасть в ту же самую обстановку, и суметь в течение одной ночи кардинально перестроить личные отношения… Из пьяного недоразумения, вклинившегося в размеренный быт, получить счастливую семейную ячейку. Снова чудеса в решете!
Интересные были эти советские люди! Жили, точно в санатории, где трудились во благо общества – самих себя, потомков, планеты, Космоса – и сам труд являлся обязательной лечебно-профилактической и воспитательно-образовательной процедурой. В продолжение теории Энгельса, где труд из обезьяны сделал человека. А целенаправленный труд, без напряга потогонной системы буржуев, без всеобщей кровожадной алчности сделает совершенного человека: гармоничного, познавшего суть миров и вставшего у штурвала вселенского мироздания. Это утопия – так считали тайные покровители великолепной красотки. Утопия, которую как можно быстрее следует утопить в крови и разврате.
Несмотря на ранний час Лера оделась не добавив ни единого звука в сонную немоту квартиры. Васе оставила записку, что день проведет у родителей. Тихонечко, не скрипнув даже скрипучей дверью, вышла на улицу.
Солнце уже светило ярко, и роса, выступившая на траве, курилась легкой белесой дымкой. Автомобиль, созданный подчиняться воле владельца, поприветствовал миганием четырех желтых огней. Резким щелчком, как передёргивается затвор автомата, снялась блокировка замков. Усевшись в прохладное кресло, Лера вынула мобильный телефон, который вдруг легким писком известил о получении эсмэски. Сообщение пришло от Веэв.
На вечере в строгом соответствии со сценарием праздника Эдуард Викторович под одобрительно-удивленный гул корпоративщиков вручил Веэв десятидневную путевку в Таиланд. На двоих с супругой. Подарок оказался настолько неожиданным, что и раздумывать нельзя и некогда. Самолет улетал на следующие за юбилейным корпоративом сутки. Впрочем, раздумывать незачем: о такой поездке мечталось, а сборы в привычном понимании – излишни. Загранпаспорт, кредитка, турпутевка, фотоаппарат, мобильник, нетбук – вот и весь багаж. Супруге, как женщине спортивного склада, совершенно не требовался баул с украшениями и вечерними платьями. Лера с неназойливой любезностью предложила уладить кое-какие домашние дела и присмотреть за квартирой. Так что у Веэв и супруги получилось продолжение праздника: прямиком с «бала на корабль» – на такси укатили в аэропорт.