Русская повседневная культура. Обычаи и нравы с древности до начала Нового времени
Шрифт:
Вскоре после смерти мужа великая княгиня Елена, во исполнение планов Василия III, приказывает обнести посад рвом и земляным валом «по тому месту, где мыслил ставить великий князь Василий Иванович». «Нарекоша граду имя Китай», — лаконически сообщает летопись. В 1535 году по инициативе той же княгини Елены позади Китайгородского рва и вала стала сооружаться каменная стена.
Эта вторая московская крепость, окончательно завершенная к 1538 году, воздвигалась на добровольные пожертвования москвичей; внесла свои собственные средства и княгиня Елена.
О названии «Китай-город» спорят до сих пор. Большинство исследователей склоняется к тому, что
В том же 1535 году Елена Глинская провела денежную реформу, после которой на монетах достоинством в одну сотую рубля вместо изображения великого князя с мечом в руке стали чеканить его изображение с копьем, в связи с чем новые деньги прозвали копейными, или копейками.
Елене Глинской удалось осуществить многое из задуманного мужем. Это было время большого строительства на Руси. Но безоблачным ее правление назвать нельзя. Будучи европейских нравов и воспитания, Елена Глинская не пользовалась симпатиями ни у бояр, ни у духовенства, ни у простого народа. Двор был полон интриг, Елену не раз пытались отравить. В апреле 1538 года она, молодая, казалось бы, полная сил женщина, внезапно скончалась. Исследование ее останков, проведенное в XX веке, установило повышенное содержание в них ртути, однако нельзя утверждать наверняка, что причиной смерти Елены Глинской стало отравление.
Иван IV Грозный стал великим князем в трехлетнем возрасте. Его правление оказалось самым длительным в российской истории — более пятидесяти лет.
В январе 1547 года по ритуалу, задуманному митрополитом Московским Макарием, семнадцатилетний великий князь Иван венчался на царство. Чин венчания происходил в Успенском соборе Кремля в присутствии дворцовой знати и иностранных послов.
Принятие московским князем царского титула означало оформление де-юре новой роли России в мировой политике. Царский титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или «великий герцог». Титул же «царь» в этой иерархии стоял наравне с титулом «император». Кроме того, царский титул подчеркивал неограниченность власти правителя внутри государства.
В феврале 1547 года по инициативе митрополита Макария был созван церковный собор, канонизировавший большое число местных святых, что идеологически подчеркивало величие Российской державы.
Как мы уже знаем, Иван IV рано осиротел, потеряв трех лет от роду отца, а семи — мать. Он рос в обстановке боярских смут, был рано втянут в борьбу придворных группировок за власть. В повседневной жизни его забывали накормить, плохо одевали… Как отмечает выдающийся русский историк В.О. Ключевский, ощущение сиротства, брошенности, одиночества не покидало его всю жизнь. Сильнейшими чувствами, владевшими Иваном IV, были страх и подозрительность — и они сочетались с возрастающей, по мере взросления, властностью.
В двенадцатилетнем возрасте Иван IV пережил сильный испуг. В ночь на 3 января 1542 года князья Шуйские выступили против князей Вельских, фактически управлявших государством. Вооруженные, во главе своей челяди и преданных войск, они ворвались во дворец, подняли Ивана с постели, заставили встать на колени и молиться. На глазах насмерть перепуганного мальчика, не вняв его отчаянным мольбам, Шуйские схватили престарелого митрополита Иоасафа, сторонника
Дикие сцены боярских своеволий, обиды, оскорбления дорогой для него памяти родителей наложили неизгладимый отпечаток на нервного и крайне впечатлительного ребенка, породили в душе его страшную, жгучую ненависть к боярам. Уже на следующий год эта ненависть вырвалась наружу: тринадцатилетний Иван IV самолично вмешался в борьбу придворных, приказав псарям убить князя Андрея Шуйского. «С тех пор, — записал летописец, — начали бояре от государя страх иметь».
«Мы все привязаны к воротам своего детства», — заметил как-то известный австрийский врач и психолог Альфред Адлер. Именно детство во многом объясняет характер Ивана IV, с юных лет обреченного стать Грозным.
Спустя три недели после венчания на царство, 3 февраля, Иван IV женился. Его женой стала Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева; она не считалась ровней Ивану, что вызвало неудовольствие и ропот бояр. В царском дворце, как передают современники, она «оставалась верной скромной жизни и древним обычаям благочестия».
Легенда, дошедшая до нас, так передает предысторию женитьбы молодого царя. 16 ноября 1546 года князья и дети боярские услышали царский приказ: «Когда к вам эта грамота придет и у некоторых из вас дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр…» И вот будто бы из толпы собранных красавиц Иван Васильевич выбрал Анастасию Захарьину-Юрьеву. Есть, впрочем, и другая версия, что выбор был сделан заранее. Существует рассказ, что как-то Анастасия Захарьина в сопровождении мамки направлялась в церковь и вдруг на нее налетел верховой. От страха девушка упала в обморок. Иван в это время возвращался с охоты. Он увидел Анастасию и воскликнул: «Господи, и где это на Руси родится такая красота!»
Известно, что и сам жених был хорош собою. До нас дошло, что царь был приятен лицом, велик ростом, имел широкие плечи, крепкие мышцы, широкую грудь, прекрасные волосы, длинные усы, римский нос, серые светлые глаза, небольшие, но проницательные и исполненные огня.
Сохранился «Чиновный свадебный список» бракосочетания царя. В него входит Опись шкатулы с драгоценностями царицы Анастасии Романовны: «Шкатула писана красками желтою, а по ней полосы черны, по сторонам окована. А в той шкатуле 3 скриночки да на верху в похоронке чепи золотые плоские, кресты, зарукавье, 2 пера жемчюжные с каменьи и з жемчюги велики, серги розными образцы цветки с каменьи розными, поясы золотые и жемчюжные, жемчюги которые из дому, образцы золотые, чепи золотые и иное чего, не можно вспомнити, потому что списки тому там же в шкатуле. В той же шкотуле коруна с каменьи различными и з жемчюги. Волосник с окатным жемчюги и с резным каменьем…»
Иван IV любил свою первую жену особенно нежной любовью. В письмах к Курбскому и своим приближенным он говорил, что прожил с Анастасией любовно тринадцать с половиной лет и жил бы счастливо дальше, но «вражиим наветом и злых людей чародейством и отравами царицу Анастасию извели». Во время похорон царя вели за гробом под руки, он стонал и рвался, митрополит пытался напомнить ему о твердости христианина, но тщетно…
«Со смертью Анастасии Иоанн лишился не только супруги, но и добродетелей», — замечает Карамзин. Жена как бы унесла с собою в могилу лучшие порывы души Ивана. Вокруг царя образовалась пустота, и он «весь отдался своим природным страстям».