Русская революция. Политэкономия истории

Во главе либерального движения в России стояла прогрессивная часть ее высшего сословия, которая уже со времен Екатерины II и Александра I предлагала свои конституционные проекты. Однако превращение либеральной аристократии в политическую силу началось лишь с отменой крепостного права, тем самым еще раз подтвердив неразрывную связь крепостнического и абсолютистского принципов: Манифест об «освобождении крестьян» еще не был подписан, как видный общественный деятель, славянофил А. Кошелев уже заявлял, что не пройдет и двух лет, до предъявления всеми губернскими дворянскими собраниями «петиции о правах» [3] . На самом деле не прошло и месяца с провозглашения Манифеста, а помещики, по словам министра внутренних дел П. Валуева, уже потребовали предоставления «дворянству конституционных прав и преимуществ в виде вознаграждения за нарушение их прав на поземельную их собственность» [4] .

Либеральное движение высшего сословия концентрировалось в земствах, активность которых резко возросла в последние годы жизни Александра II: «Можно почти с полной уверенностью сказать, – отмечал С. Витте, – что в эпоху 1881 г. ни для кого не было тайной или истиной, требующей доказательств, что дальнейшее правильное развитие земской реформы 1864 г., есть неизбежный путь к конституции» [5] . Фактически земским дворянством вопрос был поставлен так: конституция или самодержавие, «никакого среднего между этими двумя путями быть не может» [6] .

Все нарастающая, упорная борьба с самодержавием перешла в активную фазу с началом неудач России в войне с Японией, поколебавших незыблемый авторитет верховной власти: Первая русская революция, по словам последнего дворцового коменданта В. Воейкова, началась с 6 ноября 1904 года, с даты, которую «можно считать штурмовым сигналом для активной работы общественных деятелей по захвату государственной власти, так как съехавшиеся в Москву представители земств в этот день приняли первую объединенную резолюцию с требованием политической свободы и народного представительства» [7] .

Во главе движения встала либеральная аристократия, подтверждал С. Витте: «Дворянство несомненно, хотело ограничения государя, но хотело ограничить его для себя и управлять Россией вместе с ним… Кто, если преимущественно не дворянство, участвовало во всех съездах, так называемых земских и городских представителей в 1904 и 1905 гг., требовавших конституцию, систематически подрывавших всякие действия царского правительства и самодержавного государя… К этому движению пристала буржуазия, и в особенности торгово-промышленная. Морозовы и другие питали революцию своими миллионами» [9] .

Интересы буржуазии определялись тем, что именно Капитал становился основной движущей силой экономического и общественного прогресса новой эпохи. Эту данность властно и непоколебимо подчеркивали различия в доходности капитала: в то время как доходы аристократических групп: рантье, землевладельцев, владельцев городских имуществ, снижались (большей частью просто проедались), доходы торгово-промышленной группы – наоборот демонстрировали уверенный рост (Гр. 1). Промышленный и торговый капитал становился основным двигателем экономического и социального развития России.

Переход к новой форме хозяйствования неизбежно требовал и соответствующей смены политической формы власти: каждая форма хозяйствования может существовать и развиваться только при условии господства соответствующей ей формы власти. Точно так же как при феодализме формой выражения власти родового дворянства является абсолютная монархия, при капитализме – формой выражения власти капитала выступает либеральная демократия. К началу ХХ века вопрос обретения власти стал для капитала насущным и необходимым условием его дальнейшего развития.

Гр. 1. Рост дохода за 1909/1904 гг., по группам, в текущих и постоянных ценах, в % [10]

«Дворянину и буржуа нельзя уже стало вместе оставаться на плечах народа: одному из них приходится уходить», – констатировал этот факт печатный орган крупного капитала газета «Утро России», – «Жизнь перешагнет труп тормозившего ее сословия с тем же равнодушием, с каким вешняя вода переливает через плотину, размывая ее и прокладывая новое русло» [11] . Остроту этой борьбы отражали слова И. Солоневича, который говоря о консервативном дворянстве, заявлял: «Этот «сброд» проживавший свои последние, самые последние закладные, стоял на дороге Гучковым, Рябушинским, Стахеевым, Морозовым – людям которые делали русское хозяйство, которые строили молодую русскую промышленность, которые умели работать и которые знали Россию. От их имени А. И. Гучков начал свой штурм власти» [12] .

В программе торгово-промышленного съезда, представлявшего богатейших промышленников России, в июле 1905 г. говорилось: «Русские торговцы и промышленники, не видя в существующем государственном порядке должной гарантии для своего имущества, для своей нормальной деятельности и даже для своей жизни, не могут не объединиться на политической программе, с целью содействовать установлению в России прочного правопорядка и спокойного течения гражданской и экономической жизни». Главным требованием съезда стало принятие конституционно-монархической системы правления [13] . Съезд бизнес-элиты был запрещен правительством, а у его руководителей проведены обыски.