Русская рулетка
Шрифт:
– Твой брат – жестокий человек, – перебила его Герда.
– Есть в кого, – заметил Карри. – И он спровоцировал аварию, в которой погибла Алисия…
Тут мать поджала губы.
– Что? – тут же спросил Карри, пытливо вглядываясь в ее лицо. – Ты этому даже рада, да?
– Нет! – возмущенно ответила Герда. – Как ты мог так подумать! Просто… вряд ли он хотел ее смерти. Это был несчастный случай.
– Если бы он не залепил ей пощечину, возможно, она убегала бы от него не так быстро и успела бы посмотреть по сторонам, прежде чем нажимать
– Твой отец давно уже не принадлежит ни к какому лагерю, – вздохнула Герда.
– Неужели? То есть, теперь он заболел, и все его прежние грехи автоматически аннулировались? Теперь он ангел во плоти?
– Он просто человек, – отозвалась мать. – И он умирает.
Брэдли и вправду умирал.
Следующим утром Лиаму самостоятельно пришлось совершать все утренние процедуры, связанные с отцом: умывать, натирать его кремом от пролежней, переодевать, чистить и менять катетер, потом кормить с ложки и вытирать за ним слюни. В какой-то момент он даже пожалел, что Герда сегодня решила не приходить: пускай эта женщина и не нравилась ему, с обязанностями сиделки она справлялась просто отлично. Он даже подумывал, а не начать ли ей за это доплачивать?
Отец смотрел прямо перед собой и послушно выполнял все, о чем сын просил. Подними руку. Подвинь ногу. Опусти голову. Открой рот. Жидкая рисовая каша все убывала и убывала на тарелке, а изо рта Брэдли несло какой-то вонью… Лиам поморщился.
Потом в комнату заглянула Ноэль. Одной рукой она придерживала свой аккуратный беременный живот. Лиам посмотрел на девушку почти с нежностью – не потому, что как-то особенно любил ее, просто на фоне умирающего отца она смотрелась свежим, благоухающим цветком лотоса.
– Ты еще долго? – спросила Ноэль.
– А что? – отозвался Лиам. Он набрал в ложку последнюю порцию каши, запихнул ее в рот отца, а потом вытер остатки с его губ.
– Гас и Пенни хотят тебя видеть.
– Скажи им, чтобы подождали… Мне немного осталось. Нужно напоить его водой и проветрить в комнате, а то тут воняет, как будто он несколько дней срал под себя.
– Я… еще… тут… – медленно, скрипуче, делая между словами большие паузы, проговорил Брэдли, и Лиам уставился на него с искренним удивлением. Отец говорил теперь очень редко, обычно что-нибудь вроде «да», «нет» или «дай», в общем, на старости лет превращался обратно в беспомощного ребенка. Лиам уже и не думал, что отец может слышать и понимать, о чем говорят вокруг. Лиам не здоровался с ним по утрам и не прощался на ночь, а порой и вовсе неделями к нему не заходил, если было кому ухаживать за умирающим стариком. Видеть его хилое тело и пустые глаза Лиаму не особенно хотелось, тем более что он сам готовился вот-вот стать отцом и предпочитал видеть рождение и жизнь, а не увядание и смерть.
– Ну прости, – небрежно откликнулся Лиам на слова отца. Ноэль
– Хорошо, – Ноэль кивнула, улыбнулась и скрылась за дверью.
Чтобы отогнать от себя – хотя бы мысленно, – образ умирающего отца, Лиам на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул, представляя себе Ноэль – обнаженной, мокрой, вкусно пахнущей… Но вместо восхитительного аромата возбужденного женского тела ему в нос ударила сладковато-горькая вонь от тела умирающего старика, и он нервно сплюнул, открывая глаза, чтобы продолжить свои манипуляции.
– Когда же ты уже умрешь? – пробормотал Лиам ожесточенно, наливая в кружку воды и принимаясь поить отца. Вопрос был философским: ему не особенно хотелось слушать ответ Брэдли. А тот и не стал отвечать: то ли не расслышал бормотания сына, то ли ему было просто слишком тяжело говорить. Вместо этого бывший президент клуба «Ночные демоны», гроза всей Калифорнии, а ныне – беспомощный старик, наклонил голову и принялся покорно пить налитую сыном воду.
Гас и Пенни ждали Лиама в зале собраний. Когда Лиам добрался туда, его парни уже выпили по бокалу виски и что-то живо обсуждали.
– Что за шум? – прервал их беседу Лиам, широкими шагами огибая дубовый стол, садясь в президентское кресло и забрасывая обе ноги на столешницу. – И к чему такой официоз? Нельзя было поговорить где-нибудь в столовой? Я устал как собака, пока возился с папашей.
– Прости, – Гас опустил глаза. – Просто хотелось поговорить без свидетелей… Сам понимаешь: времена такие, что не знаешь, все ли члены клуба нам верны.
– О чем это ты? – Лиам нахмурился и снял ноги со стола.
– Вдруг кто-нибудь из наших парней крышует и помогает «Гиенам»? – спросил Гас, наклонившись к своему президенту.
– С чего ты взял?!
Гас пожал плечами.
– В любом случае, – сказал Пенни, перехватывая инициативу у своего товарища. – Мы выяснили, кто напал на нас на трассе. Это были «Гиены».
– Как я и говорил, – самодовольно произнес Лиам и снова забросил ноги на стол. – Как вы это узнали?
– Тайком дежурили неподалеку от их парковки, – сказал Гас. – И узнали несколько мотоциклов.
– Как просто, – хмыкнул Лиам. – Чувство, что «Гиены» не слишком-то и скрываются. Ривера, конечно, все отрицал, но вел себя так невозмутимо, словно давно уже придумал, как действовать дальше, и его совсем не беспокоит, если мы его раскроем.
– Но мы не знаем, какой у них может быть план, – признался Гас.
– Узнаем. Продолжайте слежку.
– Вдруг они засекут нас? – спросил Гас обеспокоенно, а Пенни подхватил следом:
– Вдруг уже засекли?
– Да наплевать! – раздраженно отозвался Лиам. – Война! Мы должны объявить «Гиенам» войну!
– В смысле?
– В прямом! Написать бумагу на имя Риверы! Отец заключил с ними мирное соглашение – я его разрываю! Мне не нужны союзники, которые за спиной являются моими врагами!
Конец ознакомительного фрагмента.