Русская сталь
Шрифт:
Только всплыв на поверхность, Сиверов разглядел бот метрах в пятидесяти. Не могло быть и речи о том, чтобы Куролесов подплыл подобрать их. Волны еще нельзя было назвать штормовыми, но бедняге едва удавалось удерживать «резиновую ванну» от переворота днищем вверх.
Стеклов высоко прыгнул из воды, чтобы его можно было заметить. Взял в мокрые губы свисток, издал пронзительную трель.
— Не надо, сами подплывем, — Сиверов наконец мог объясняться не знаками, а внятным русским языком сквозь брызги и ветер.
Нырнув метра на три, они быстро
— Не гоните волну, без вас проблем хватает.
— Сможешь добраться до катера?
— Вон он, слава богу, на месте.
— Ветер как с цепи сорвался, в гробу я видал такую погоду! Какого хрена наш капитан не слушал радио — ведь наверняка давали штормовое предупреждение!
— Не грузите плавсредство своими претензиями, — процедил Глеб, уверенно работая веслами.
— Ты уверен, что мы приближаемся к катеру?
— Разуйте глаза, — ответил за Сиверова Саша.
— Этот хренов капитан может в любой момент взять курс к берегу.
— Вика не позволит, — с иронией заметил оператор. — Куда она без вас?
Тем временем на борту корабля Питон и Чума решали, как поступить. Плюнуть на добычу, привести капитана в чувство и держать курс к берегу? Но катер ведь не сможет пристать где попало, надо швартоваться у ближайшей пристани. Там обязательно будут люди, и неизвестно, как вести себя дальше. Побыстрей убраться, оставив в каюте трех пленников? Или остаться до темноты на борту, не ставя трапа?
— Если вляпаемся в дерьмо, Картавый воткнет по самое не могу. Куда, скажет, лезли без спросу?
— Спокойно. Если мутит — блевани за борт.
— Да нет у меня морской болезни. Мне качка по барабану.
— Вот и успокойся. Не утонет катер, в худшем раскладе сядет на мель. Дождемся, пока ветер стихнет, и свалим на берег.
— Думаешь?
— Лишь бы только эти хмыри наши цацки не утопили.
— Наши? Ты их мысленно уже пристроил?
— Тихо. Вон они, родимые, плывут. Будем капитана в чувство приводить?
Оба сидели в капитанской рубке. Питон тронул подошвой небритую щеку человека, сваленного на пол, как мешок с мусором.
— Не доверяю я ему. Смурной тип, может выкинуть номер. Пусть пока поваляется в отрубе, иначе напортачит, подаст им знак. Стояла бы тишь — они бы заподозрили неладное. А сейчас думают, как быстрее попасть на борт.
Первым на катер влез Куролесов. Остановился перевести дух, оглядел пустую палубу. Обернулся к оператору, зашлепавшему по доскам мокрыми ластами:
— Где все?
— Вы меня спрашиваете? Женщины, наверное, по каютам, а капитан на посту.
Стеклов обернулся назад, принимая от Глеба «спаркй» баллонов — одну и другую. Держась за поручень, Куролесов мелкими шагами двинулся по раскачивающейся палубе в сторону рубки. И здесь никого!
Уже открыл рот, чтобы крикнуть
— Спокойно, начальник, расслабься.
Боковым зрением Сиверов увидел, как еще один тип появился на авансцене с «пушкой» в руках.
— Ты у нас подустал, переработал. Ляг, отдохни. Наш третий остался с коллективом. Всех пощелкает, если слушаться не будешь.
— А если буду? — Сиверов хотел уяснить себе цель налетчиков.
— Останешься жив-здоров. Остальные — тоже.
Похоже, они в самом деле видят в нем препятствие. Иначе давно открыли бы огонь при таких верных шансах.
— Ложись на палубу, ноги суй сюда.
Электрогенератор стоит на четырех массивных лапах. Если просунуть под него ноги, не очень-то ударишь из лежачего положения. Откуда им известно, что с ним, Сиверовым, нужно вести себя осторожно?
— Давай-давай. Ладно, он выполнит их требования.
— Дальше пихай. Всему тебя надо учить, а еще охранник-профессионал.
Сами решили или кто-то наплел? Пока неважно. Важно, что крест и «Лазарев» здесь ни при чем. Это тривиальные грабители, прибрежные пираты.
Ему туго связали ноги за щиколотки, а приближаться со стороны головы все равно опасались.
— Теперь вытяни руки, — приказал тот, кто держал его под прицелом.
Лежа на животе, лицом вниз, Глеб тем не менее хорошо видел обоих. Разукрасили физиономии, чтобы трудней было запомнить приметы. Но ему, человеку с прозвищем Слепой, ничего не стоило зафиксировать у одного нарыв на шее, у другого плотно прижатые к черепу уши и здоровенные щели между зубами.
Бандит с желтыми полосками на щеках зашел сзади, подцепил щиколотки Сиверова к крюку лебедки и привел механизм в действие. Торс не пролезал дальше в узкую щель, а ноги упрямо тянуло вверх и вбок, растягивая суставы до острой, слепящей боли. Воспользовавшись моментом, ему туго перехватили запястья.
— Хорош. Теперь он никуда не денется.
Бандиты собрали в кучу все, что намеревались забрать с собой. Профессиональный видеомагнитофон, монтажное оборудование, две видеокамеры с софитами и два полных комплекта аквалангистского снаряжения. Затеяли спор, на чем везти добро к берегу. Лодка, конечно, более маневренна, зато резиновый бот в любом случае должен удержаться на воде. Сквозь звон в ушах Сиверов слышал их доводы:
— Да ты глянь, как ее мотает! Сейчас отвяжем, моментом разобьет о борт! А здесь борта резиновые, самортизируют.