Русская троица ХХ века: Ленин, Троцкий, Сталин

Глобачев Михаил

Решающим шагом к примирению бывших оппонентов стало заявление Троцкого по поводу июльских событий, когда он резко выступил против обвинявших большевистского вождя в шпионаже в пользу Германии (и тем самым спровоцировал собственный арест). Удивительный пример то ли фанатической веры в свою звезду, то ли былого идеализма «интеллигентской» российской политики: человек фактически добровольно, без всякой необходимости пошел на серьезный риск и отправился за решетку ради простой справедливости. Правда, тюрьма была «все еще та», и пребывание в ней не помешало Троцкому ни распространять свои статьи, ни даже прямо руководить соратниками. По выходе он особенно сближается с «межрайонцами» — группой социал-демократов, которая еще в 1913 году окончательно отказалась признавать раскол партии на большевиков и меньшевиков, что совпадало

с позицией самого Троцкого.

Между тем большевики отступали под натиском правительства. Ленин прятался его одиннадцать дней, с 6 июля аж до самого 25 октября. Спасли их, как ни парадоксально, Керенский с Корниловым, чей конфликт привел к общественной реабилитации большевиков. Собственно, только благодаря этому они и становятся наконец «настоящими» носителями своего имени, получив вожделенное большинство в Петроградском и Московском советах. Столичный совет возглавил Троцкий. В России, привыкшей к жестким вертикальным конструкциям, этот факт становится определяющим. Ленин из подполья шлет указания, которые зачастую попросту игнорируются адресатами: одно из его писем отважные борцы даже единогласно постановили сжечь. (Ленинский» ЦК в тот момент совсем не рвался к власти. Вождь непрерывно давит на соратников, даже пытается угрожать отставкой. Не помогло и это. Тогда Ленин апеллирует к рядовым членам партии, и там его радикализм находит больше понимания. Главным же проводником его линии становится Троцкий, шаг за шагом выстраивающий собственную тонкую и эффективную политику.

Троцкий создает при столичном Совете Петроградский Военно-революционный комитет. В условиях продолжающейся войны и революции — вроде бы название вполне нейтральное. Действительно, официальными задачами комитета считались установление минимума боевой силы и вспомогательных средств, необходимых для обороны Петрограда и не подлежащих выводу, поддержание контакта с комиссарами при штабах Главкома армий Северного фронта, Центробапте, с гарнизоном Финляндии, штабом округа; точный учет и регистрация личного состава гарнизона Петрограда и окрестностей, предметов снаряжения и продовольствия; меры по охране столицы от погромов и дезертирства; поддержание в рабочих массах и солдатах революционной дисциплины и так далее. Фактически же этот орган и стал по-настоящему действенным инструментом для захвата власти большевиками.

Состав и структура ПВРК, окончательно сформированного лишь за несколько дней до октябрьского переворота, неоднократно менялись. Основными подразделениями были штаб во главе с Н.И. Подвойским, В.А. Антоновым-Овсеенко, Н.В. Крыленко, бюро комиссаров (М.И. Лацис), отделы: вооружения (А.Д. Садовский и В.В. Фомин), снабжения и продовольствия (Н.А. Скрынник, Д.Г. Евсеев), печати и информации (В.А.Аванесов), агитаторский (В. М. Молотов), справочный стол и отдел внутренних и внешних связей (Ф.И. Голошекин), приема донесений (П.Е. Лазимир), следственно-юридический (П.И. Стучка), медико-санитарный (М.И. Барсуков), автомобильный (В.М. Юдзентович, И.В. Балашов), секретариат (С.И. Гусев). Все эти люди, прошедшие школу Льва Давидовича, впоследствии играли немалую роль в политике Советского государства.

О том, как строилась работа Военно-революционного комитета, его руководитель вспоминал: «Там сосредотачивались все сведения о перемещениях войск, о настроении солдат и рабочих, об агитации в казармах, о замыслах погромщиков, о происках буржуазных политиков и иностранных посольств, о жизни Зимнего дворца, о совещаниях прежних советских партий. Осведомители являлись со всех сторон. Приходили рабочие, солдаты, офицеры, дворники, социалистические юнкера, прислуга. Жены мелких чиновников… В течение последней недели я уже почти не покидал Смольного, спал урывками, пробуждаемый курьерами, разведчиками, самокатчиками, телеграфистами и непрерывными телефонными звонками».

Ключевым моментом стала попытка Временного правительства начать вывод войск Петроградского гарнизона. ПВРК фактически отменил это решение, что вполне отвечало настроениям солдат, не желавших идти на фронт. За каких-то два дня комитет сумел, используя ситуацию, лишить правительство поддержки всех воинских частей. Опыт имелся: точно так же действовал еще в марте сформированный тогда Совет рабочих и солдатских депутатов. В этой ситуации относительно небольшие отряды красногвардейцев могли беспрепятственно решать

задачи, которыми бредил Ленин — взять под защиту редакции газет, органы советской власти, захватить почту и все прочее. В столице и вблизи ее находились более 20 тысяч офицеров. Но непосредственно в распоряжении Временного правительства были лишь несколько юнкерских училищ, вся остальная потенциальная сила оказалась неиспользованной. В июле правительство спасли казаки; сейчас и они равнодушно смотрели на происходящее. Потому не потребовалось ни баррикад, ни уличных боев. Однако члены правительства вели себя мужественно и оставались на посту до ареста. Все они были незаурядными людьми, пытавшимися спасти страну и демократию. Родина их предала. То был, конечно, не самый первый, но один из решающих шагов на ее бесконечном пути предательств Свободы и Разума.

О логике своих действий Троцкий довольно цинично пишет: «Нападающая сторона почти всегда заинтересована в том, чтобы выглядеть обороняющейся. Революционная партия заинтересована в легальном прикрытии. Предстоящий съезд Советов, по существу съезд переворота, являлся в то же время бесспорным для народных масс носителем если не всего суверенитета, то, по крайней мере, доброй его половины. Дело шло о восстании одного из элементов двоевластия против другого. Апеллируя к съезду как источнику власти, Военно-революционный комитет заранее обвинял правительство в том, что оно готовит покушение на Советы». Троцкий, по существу, успешно легитимировал новую власть, пользуясь фактом, что Советы были избранным органом, а Временное правительство таким мандатом не обладало. (Стоит отметить, что и официальные полномочия четвертой Государственной Думы заканчивались как раз в октябре.) Точно так же понимал ситуацию Милюков: «Вероятно, таков и был первоначальный план Троцкого: подготовившись к борьбе, поставить правительство лицом к лицу с «единодушной волей народа», высказанной на съезде, и дать, таким образом, новой власти вид законного происхождения» [Милюков, 2001:662].

При этом Троцкий постоянно говорит о решениях предстоящего съезда Советов как будущей законной инстанции; получается, что не ЦК партии большевиков, а Петросовет готовит смену власти — совершенно законными средствами. И на самом деле вовсе не нелепый захват телефонных коммутаторов, телеграфных аппаратов и мешков с письмами, на чем маниакально настаивал Ленин (и что так любили показывать в советских фильмах), был главным в большевистской революции. Определяющую роль сыграли действия выборного органа — Петросовета с его Военно-революционным комитетом. Руководил обоими Лев Троцкий.

Ленин стал реальным лидером, «явившись на готовое», когда власть в столице была уже взята. Даже сакраментальные вокзалы и банки захватили без него. Что же касается знаменитого: «Вчера было рано, завтра будет поздно», — это, пожалуй, самый смехотворный из мифов, поскольку как раз с хронометражем в любых пророчествах Ильича всегда обстояло особенно худо. Его «сегодня» пришлось, как известно, на 20 октября, но переворот случился даже не «назавтра», а лишь пять дней спустя. Троцкому понадобились ровно сутки (забавно, что это оказался день его рождения), чтобы добиться полного контроля над ситуацией в столице и объявить о свержении Временного правительства. Керенский же и его министры никак не ожидали столь близкой катастрофы.

За несколько дней ПВРК подчинил себе столичный гарнизон. По описанию Суханова, «сопротивления операции не было оказано… Группки юнкеров и не думали сопротивляться. В обшем, военные операции были похожи на смену караулов в политически важных местах. Город был совершенно спокоен. И центр, и окраины спали глубоким сном, не подозревая, что происходит в тиши холодной осеней ночи» [Суханов, 1990: 160].

О роли Троцкого тот же Суханов пишет: «Отрываясь от работы в революционном штабе, [он] летал с Обуховского на Трубочный, с Путиловского на Балтийский, из манежа в казармы и, казалось, говорил одновременно во всех местах. Его влияние — и в массах и в штабах — было подавляющим. Он был центральной фигурой этих дней и главным героем этой замечательной страницы истории». Милюков того же мнения: «Троцкий появляется на митингах в разных частях Петроградского гарнизона. Созданное им настроение характеризуется тем, что например, в Семеновском полку выступившим после него членам Исполнительного, Скобелеву и Гоцу, не дали говорить [Милюков, 2001: 644].