Русская юла

Силкин Владимир

Священник

Отцу Дмитрию СолонинуОн вошёл в автобус на Садовом,Он уже не первый раз туда,Где мужей оплакивают вдовы,Где за каждым камушком беда.Молча помолился на дорогу,Положил котомку не спеша.И казалось, улетела к БогуНашего попутчика душа.Он молчал и попусту не спорил,И глядел в окно на купола.Он за жизнь успел взглянуть на горе,Что война

народам принесла.Он летел на базу по замене,Он летел в палаточный свой храм,Где не раз, вставая на колени,За солдат молился по утрам.…Самолёт завис над облаками.И привыкший к мирному труду,И крестом священник, и рукамиОт летящих отводил беду.

На блокпосту

Смешной щенок, как и хозяин, курский…Приученный к единственным рукам,Он даже не облаял нас по-русски,А ткнулся в ноги русским мужикам.И на привет ответить не умея,На привязи уставший до тоски,Он проскулил, что рядом ходят змеи,Вы тут поосторожней, мужики.И снова в будку от жары палящей,От нашей ласки и от наших ног,Такой родимый, русский, настоящий,Ещё на зло не лаявший щенок.

Пункт психологической разгрузки

На пункт психологической разгрузкиУже спустилась местная жара,И как-то удивительно по-русскиНам чая предложила медсестра.Зашла со службы, а служила близко,Не надо было за сто вёрст ходить.И капитан из-под НовосибирскаНе знал, куда девчонку усадить.Она читала свежую газету —На пункт приходит «Красная звезда»,Все новости горячие по светуЛетят и опускаются сюда.Ей довелось служить почти в пустыне,Где по соседству буйствует война.– Да пейте ж вы, а то ведь чай остынет, —Прощебетала весело она.– Ну, как тут жизнь? – спросил серьёзно кто-то, —Нужны ли настоящие врачи?– Да, в общем-то, не пыльная работа,Поскольку нам и некого лечить…

Концерт на авиабазе

Идёт концерт, и хлопают солдатыПисателям, стоящим на плацу,И мысленно уносятся куда-то,И что-то растирают по лицу.Наверно, в точку попадает слово,Наверно, надо больше важных слов.Тогда и будет нация здорова,Тогда не надо будет докторов.И я о счастье вновь стихи читаю,О том, как важно Родину хранить.И с лётчиками к счастью улетаю,Чтоб ни себе, ни им не изменить.Из облаков приходят самолёты,И на минуту оглушает гром.Счастливой вам, товарищи, работыСегодня, завтра, много лет потом.

В Москву

… А до Тверской подать рукой,Но пять часов полёта.И запевает о ТверскойНегромко песню кто-то.Но исключаются огниИ смех во время взлёта:Такая жизнь, такие дни,Такая, вот, работа.Внизу чужая нам земля,Огни в чужих жилищах.И там гражданская война,Чужие пепелища.Но в небо смотрят сотни глазПротивников режима.Наш самолёт уносит насОт них неумолимо.А завтра лётчикам опять —Вот этим же маршрутом,Чтоб кто-то мог спокойно спать,Спокойно встретить утро.

Антиливийские горы

Антиливийские горы,Авиабаза «Хмеймим»…Скоро, наверное, скороМы до своих долетим.Смотрим на снежные горы,Кажется, это Кавказ,И вероятно, с укоромГоры взирают на нас.Мол, ну, чего разлетались?!Хватит над нами летать,Мы же на свете остались,Чтоб недоступными стать.Мы понимаем, что надо,Мы понимаем, война.Но не хотим, чтоб снарядыНам посыла она…Снова под крыльями город.Молча любуемся им…Антиливийские горы,Авиабаза «Хмеймим».

Баня морпехов

Мы так и не сделали фото,Чтоб чашу беды не испить.Морпехи российского флотаГотовились баню топить.А баня здесь стала народной,А русская баня в цене.Кавказа отведавший взводныйПодумал о ней на войне.Хоть нет этой бани в Уставе,Но слава о бане гремит.Она прижилась на заставе,На зависть соседям дымит.Да, мойтесь, ребята, не жалко!Входите скорей, земляки.Вот мыло, а вот и мочалка,И веничек вам, мужики!Подумалось, вот и смекалка,Природная русская стать.Да, мойтесь, ребята, не жалко,Ведь главное, форму держать.Тогда не минуют успехиИ чащу беды не испить.Готовятся наши морпехиНародную баню топить.

Змейка

Талант, как говорится, не пропьёшь,Не закопаешь, не утопишь в воду.Вонзается привычно русский ножВ сирийскую древесную породу.Дрожит в руках негнущийся бамбук.Война войной, но жить он тоже хочет,И выскользнуть пытается из рукИ затеряться под покровом ночи.Дрожи, бамбук! Не на того напал!За жизнь твою не дам сейчас копейки.

Конец ознакомительного фрагмента.