Русская жизнь. Август (август 2008)

Новость об освобождении разрушенного Цхинвала силами российской 58-й

армии застала меня в зале вылета челябинского аэропорта. Перед подвешенным к потолку телевизором с экстренным выпуском новостей сидели «бабы, слобожане, учащиеся, слесаря», - в общем, нормальный российский средний класс, типичные пассажиры внутренних авиарейсов, целевая аудитория федеральных телеканалов и массовых газет.

Ведущий говорил о том, что бои уже идут за пределами южноосетинской столицы и о том, что грузинские власти, еще вчера радовавшиеся успешному блицкригу, теперь просят мировое сообщество о помощи, обвиняя Россию в жестокой агрессии. Люди смотрели телевизор, я смотрел на людей. Спокойные лица, никакого удивления, все так, как будто иначе и быть не могло. Новости кончились, пассажиры вернулись к своим предполетным делам. Никто не обсуждал увиденного, никто не проявлял никаких эмоций, и я не понимал, в чем дело - ведь это же сенсация, Россия буквально прыгнула выше головы, ожидать такого развития событий было невозможно. Всю ночь накануне я читал блоги и аналитические сайты. Все комментаторы (и у меня не было оснований не соглашаться с ними) сходились на том, что наша страна после нападения Грузии на Цхинвал в очередной раз показала, что ни на что, кроме риторических упражнений, не способна, что с мнением России никто не считается, и что после такого унижения любые иллюзии относительно роли нашей страны в современном мире развеются как дым.

Через несколько часов русские танки вошли в пределы Южной Осетии, и оказалось, что - парадокс!
– именно для продвинутой, назовем ее так, публики, такое развитие событий оказалось сюрпризом, а для обывателей, привыкших строить картину мира с помощью телепередачи «Вести», никакого сюрприза не было, и теперь возникает вопрос, кто на самом деле более продвинут (подозреваю, что правильный ответ - «никто»).

Но Бог с ней, с продвинутостью. Гораздо интереснее другое. Жертвы грузинского блицкрига, бесспорно, заслуживают вечной памяти, а танкисты 58-й армии и те, кто не побоялся отдать им приказ, - всяческого восхищения, но очень важно понимать одну простую и неприятную вещь. Как будут выглядеть события 8 августа 2008 года, допустим, через год или, хуже того, через десять - первыми боями третьей мировой войны, локальным пограничным столкновением или поводом обвинить российских политиков и военных в любом, самом ужасном злодеянии - это зависит совсем не от 58-й армии и даже не от президента России. Нулевой меридиан проходит совсем не через нашу страну, и с этим ничего не поделаешь.

Продюсерам телеканала «Россия» удалось невозможное - об их новых проектах, имитирующих то ли всеобщие тайные выборы, то ли всенародный референдум (вначале это были «7 чудес России», теперь - «Имя Россия»), всерьез пишут разные издания, и не только на правах рекламы - вдруг (это, конечно, для нас вдруг, а продюсеры все заранее просчитали) оказалось, что в отсутствие других такого рода развлечений потешное народное голосование вполне способно всерьез заинтересовать общество. Об интернет-активности сторонников Ленина и Сталина, массово голосующих за своих вождей, писали на первых полосах газеты, а в конце июля, когда отмечалось 90-летие со дня расстрела Николая II и его семьи, стремительный рост рейтинга последнего русского монарха стал поводом для полноценной дискуссии с участием самых известных политиков.

Рубрика «Драмы» уже несколько раз касалась темы новых телеигр, коснемся ее и теперь - не прошло и суток с момента смерти Александра Солженицына, как о его включении в списки номинантов «Имени Россия» объявили организаторы шоу, в котором, согласно правилам, не имеют права участвовать ныне живущие соотечественники. Еще не началось прощание в траурном зале Академии

наук, еще не написаны некрологи, еще не выражены соболезнования и не возложены венки - а телевидение со своим бухгалтерским цинизмом уже поставило против имени Солженицына галочку, позволяющую ему соревноваться с героями собственных произведений, которые (все как на подбор - Столыпин, Ленин, Сталин) как раз занимают верхние строчки рейтинга зрительского голосования. Наверное (зависимость результатов голосования от частоты упоминания героя в эфире телеканалов остается почти прямой - а о Солженицыне в эти дни говорили много), он быстро сумеет потеснить нынешних фаворитов и, может быть, к декабрю даже займет первое место. И мы, конечно, будем следить за ходом голосования, потому что можно сколько угодно морщиться по поводу бездушности телепродюсеров, но не их вина в том, что первым признаком, как сейчас модно говорить, оттепели стали всеобщие загробные выборы, от которых, может быть, рукой подать до выборов настоящих. В этом случае победа Солженицына в этом идиотском конкурсе может стать вполне символичной.

В очередной раз в моду вошло словосочетание «кадровый резерв». Кадровый резерв - это очень важная вещь. Базы данных резерва создаются сейчас в авральном порядке - в течение ближайших месяцев каждый регион должен представить по двести кандидатур в списки резервистов, по сто человек в президентский и по сто в премьерский список. Потом людей из этих списков будут назначать на государственные должности разных уровней, вплоть до министров и губернаторов.

Схема, конечно, очень похожа на какую-то попсовую телеигру (причем даже не на «Имя Россия», а на «Фабрику звезд»), но это совсем не игра. О том, что у власти «нет скамейки запасных», заявил недавно глава государства. «Решения о назначении на ведущие должности, - сказал президент, - порой принимаются по знакомству, по принципу личной преданности и - это наиболее отвратительная ситуация - просто за деньги, то есть должности продаются».

Эти слова широко цитируют комментаторы. Наверное, скоро по телевизору покажут какого-нибудь сельского участкового, который - негодяй!
– купил свою должность за скромную сумму. Начнется кампания по борьбе с негативным явлением (собственно, шум вокруг «кадрового резерва» - это часть кампании), которая, побушевав месяц-другой, тихо заглохнет, как и полагается любой кампании.

Два месяца назад я писал о деле тамбовского мэра Максима Косенкова, арестованного формально за то, что он удерживал в сексуальном рабстве своего любовника, а скорее всего - за то, что Косенков претендовал на должность губернатора Тамбовской области и, как было сказано в статье, «даже вроде бы занес в какой-то из московских кабинетов деньги за назначение в размере стандартного тарифа - пять миллионов евро». Когда я об этом писал, то старался быть очень осторожным в формулировках, потому что обвинение в покупке губернаторского места - это очень серьезное обвинение. Мне казалось, что этот эпизод может вызвать серьезный скандал и долгое разбирательство.

Прошло два месяца - ни скандала, ни разбирательства, и удивляться тут нечему в принципе. О том, что должности покупаются и продаются, заговорил и президент. Ну и кампания началась, как уже было сказано. Интересно, сколько будет стоить место в списке кадрового резерва?

(То, что лучший способ исключить возможность покупки губернаторских должностей - это восстановление прямых выборов руководителей регионов, звучит настолько банально, что об этом даже писать не хочется.)

В начале года вступила в силу четвертая часть Гражданского кодекса, запрещающая коммерческим банкам использовать в своем названии слово «Россия» и производные от него, в том числе прилагательное «российский» и сокращенное «рос». Запрет не касается трех финансовых учреждений - Сбербанка России, Россельхозбанка и Росэксимбанка, а также банков со стопроцентным госпакетом акций. В случае нарушения этой нормы банк-нарушитель получает судебный иск от налоговых органов и меняет название уже по решению суда.